Поняв моё неудобство, лорд самолично поправил верхнее одеяло и приказал Миосу:
– Ускоримся.
Дальнейшие события прочно врезались в память на долгие и долгие годы вперёд. Ведь я впервые в жизни увидела, что из себя представляет снежное Косогорье и ледяные земли Девяти Огней.
Лунный свет лился рекой по заснеженным вершинам сосновых деревьев, блестящих синевой. Белые обледенелые валуны скрипели под мягкими лапами ловкого ирбиса, взявшего курс на низину. Узкая звериная тропа легко угадывалась впереди между камней, петляла и завораживала причудливым узором.
– Боишься?
– Не-е-ет, – ответила я.
Голос мой дрогнул, когда ирбис прыгнул с кочки на кочку. Раздался громкий скрежет когтей по льду.
– А следовало бы.
Лестор тихонько усмехнулся.
– Кого или чего я должна бояться?
Внутреннее чутьё подсказывало – всего и всех, однако отчаиваться я не спешила.
– В первую очередь меня.
– Но как же? – вначале возразила я. Однако воспоминания о разговоре со служанкой вовремя отрезвили.
– А разве не боишься?
Лорд упорствовал, будто на полном серьёзе пожелал услышать ответ.
Открыла и закрыла рот, так как холодный воздух почти заставил закашляться. Подавила неприятный спазм и сильнее спрятала нос, подальше от мокрых капель снега. И в самом деле, снежинки, попадая на кожу, вмиг таяли и стекали прозрачными капельками.
Приличия ради я наконец ответила:
– Не знаю.
– Так да или нет?
– Временами, – честно призналась ему. – Особенно когда вижу острый злой взгляд.
– Вот как?
Тихий голос лорда, откровенно говоря, завораживал. Ведь ранее я слышала лишь приказной тон и суровые тирады. Однако его вкрадчивая мягкость не сумела обмануть. В памяти были живы воспоминания нашей недавней ссоры.
Может, недопонимание?
– Я узнала о вашей первой жене.
– Ну конечно, – недовольно проворчал лорд Стрикленд. – Женщины любят сплетни. Я и забыл об этой вашей особенности.
– Так вы знаток женщин?
Ох! Вот что заставило меня сказать такое? Ведь это похуже пощёчины для любого порядочного мужчины. Это же оскорбление чистой воды… Удивительно, но он только усмехнулся. Тяжёлый ком возник в груди, не позволяя свободно дышать. Сердце кольнуло неприятным ощущением обиды.
– Это не так, – запоздало заверил меня жених. – Я лишь удивился твоей способности невинно оскорблять.
– Я… – попыталась оправдаться, – не…
– Сказанного не воротишь, – оборвал меня лорд. – Чтобы ты знала, я не знаток женщин. Я едва ли близко подпускал к себе трёх.
– В моём арсенале ни одного, – запальчиво ответила я.
Зачем? Вот зачем я это сказала?
В разговоре повисла пауза. А я воспользовалась моментом, обратив внимание на снежные красоты, нас окружающие – лесную чащу, каменное нагорье, ледяные наросты на берегу замёрзшего озера.
– Бескрайний север, – подытожила я двумя словами.
– Когда-нибудь я отвезу тебя в долину ледяных водопадов, – расщедрился мой благодетель.
И снова страх костлявой рукой вцепился в меня и не отпускал до тех пор, пока Лестор не пояснил:
– Там проживают рогатые пингвины, мы следим за их популяцией и оберегаем от крупных хищников.
Нет. Определённо, он не мог быть замешанным в таком мерзком занятии, как убийство собственной жены! Почему-то слово «оберегать», сказанное столь обыденным тоном, убедило не хуже чистосердечного признания.
Или дело в том, что мне хотелось в это верить? Повернула голову и, набравшись храбрости, устремила взгляд к его лицу. Маленькие паутинки морщин, залёгшие в уголках глаз и рта, говорили больше чем слова. Лорд привык хмуриться и нечасто улыбался.
– Почему вы мне не расскажете? – вновь предприняла я попытку дознаться правду.
– А это что-то изменит?
Какой всё-таки несносный индивид… Но я упрямо гнула свою линию.
– Вопросом на вопрос не отвечают.
И откуда во мне столько смелости?
– Даже если скажу, что я её не убивал, но в какой-то степени причастен к её смерти, – выдавил он, – ты мне поверишь и не станешь презирать?
– Я вас не презираю.
Большего, увы, сказать не могла. Потому что услышала не то, что ожидала. Думала, он будет уверенно отрицать и придумает более убедительное оправдание. Но как же это чудовищно – человек умер, а я жду, что мне, незнакомке, раскроют душу?
Призадумавшись, я вновь обратила взор к лесу, стоявшему слева от тропы вдоль берега, по которой медленно, крадучись, пробирался ездовой зверь. Тут и там виднелись белоснежные парные точки, будто чьи-то сияющие глаза в темноте, невероятно пугающие.
– Здешние лисы и другое лесное зверьё, ночные охотники, – пояснил лорд. – Хотя ночь в вашем понимании в этих краях довольно долгая. И если бы не колокол, извещающий о начале дня, то узнать о наступлении нового времени суток было бы крайне сложно.
Удивительно, но Лестор ун Стрикленд был многословен, когда речь заходила о местности и животных севера. Но стоило разговору зайти о его родне, он, наоборот, умолкал и не желал распространяться на эту тему.
– Ирбисы, змеекрылы, рогатые пингвины, – перечисляла я. – О чём ещё мне следует знать, как новой хозяйке Клаверенс-холла?
– Хозяйке? – удивился лорд, чем немало меня задел.
– Ведь я стану вашей женой, не так ли?
– Именно так.
– Тогда с чем связано ваше удивление? – упорствовала я.
– Не думал, что дела Клаверенс-холла будут тебя заботить по прибытии.
Иными словами, я не должна вмешиваться в дела управления крепостью?
– Так значит, меня запрут в комнате и не позволят ничем заниматься?
Очередная глупость, слетевшая с языка, чуть не стоила мне жизни.
Лорд резко натянул поводья, ирбис остановился. Его когти заскрипели по гигантскому валуну, а я чудом не выскользнула из седла прямо на острые камни. Стальным хватом Лестор удержал меня.
– Так вот как умерла ваша жена! – бросила я в запале. – Вы её просто не поймали!
Обида жгла изнутри. Слёзы притаились в уголках глаз.
– Нет. Я. Её. Не. Убивал! – рявкнул лорд. – Я лишь продемонстрировал, насколько ты бесполезна, раз не можешь самостоятельно держаться в седле. Управлять людьми, быть им госпожой. Ты настолько далека от этого, насколько я далёк от романтики и всей вашей женской чепухи!
Лестор был зол. Очень и очень зол. Чем невероятно пугал.
Однако маленькая наивная частичка меня отчаянно верила, что он ничего плохого мне не сделает. Секунда на молчаливое противостояние взглядами, и лорд сдался первый, отвернулся. А заодно усадил меня поудобнее в седле.
– Мы движемся медленно по твоей
