— Ну что ж, я не собираюсь убивать себя, так что у нас все хорошо.
Тетушка была мрачнее тучи.
— Прости меня, Меридиан, я должна была лучше подготовиться к встрече с Ности. Я должна была сделать больше…
— Прекрати. — Тенс прервал ее, проходя на кухню. — Ты же никогда раньше этого не дела, так ведь?
— Нет.
— Тогда тебе не за что извиняться. Мы справимся, так ведь, Меридиан?
Не уверена, что могу с ним согласиться, но тетушка переживала по поводу того, что казалось ей собственной недоработкой. На секунду показалось, что сильный ветер сможет продуть ее насквозь.
— Так! Мы с Тенсом справимся.
— Спасибо, — одними губами произнес он.
Тетушка поджала губы, потом вздохнула.
— Мне надо прилечь. Мне очень хочется спать все эти дни. Сами справитесь? — Говоря это, она уже выходила из кухни.
— Ты уверена? Тебе помочь? — я пошла за ней, но она шла по лестнице не отвечая.
— Прости меня, — сказал Тенс, стоя в дверном проеме.
— За что? — я посмотрела на него, мгновенно остолбенев от выражения его лица.
— Я должен был быть тут. Я должен был…
— Что? Воспользоваться ружьем? — я попыталась пошутить, но неудачно.
Тенс взволнованно шлепнул рукой по косяку. Очевидно, он чувствовал ответственность за нас.
— Это важно. Я должен…
— Тенс, ты не сделал ничего плохого. Почему ты извиняешься?
Он стянул пальто и вытянул свои длинные ноги, садясь на стол.
Я налила ему чашку чая, не зная, что делать дальше.
— Я должен был быть здесь. Вот и все. — Он выпил чай большими глотками, как будто заслужил такое наказание, как ошпаривание горла.
— Но с нами же все в порядке. Забудь.
— Как она?
— Ну, не считая этого, наверное, нормально. — Я прикусила нижнюю губу, не зная, хочу ли я задавать следующий вопрос, но точно нуждаясь в ответе.
— Сколько еще…Ну, понимаешь, для тетушки. Ты знаешь? Прежде чем она… — я не смогла договорить.
— Не долго.
— Годы? Месяцы?
Тенс нахмурился и не отвечая допил чай.
— Ну пожалуйста. — Я подошла и дотронулась до его предплечья. — Правда, сколько еще?
— Дни. Около недели, если повезет?
— А как насчет медицины? Может быть ей стоит поехать в больницу или что-то еще? — Я терпеть не могла быть беспомощной.
— Она заставила меня поклясться, что она не умрет в больнице. Меридиан, ей сто шесть лет. Как ты думаешь, при любых раскладах, насколько ей смогут продлить жизнь?
— Это жестоко!
— Разве я не прав?
Я сглотнула. Глаза наполнились слезами, и одна слезинка покатилась по щеке.
— Ты хочешь, чтобы я…
— Нет. Не хочу.
Тенс опустился рядом на колени и вытер капли с моего лица.
— Если ты сможешь уговорить ее показаться врачу, возможно они помогут ей чувствовать себя лучше. Но Фенестры не живут дольше ста шести лет. Просто не живут. А она хочет умереть здесь, в этом доме. Она не сумасшедшая, Меридиан. Просто она точно знает, чего хочет. Мы можем дать ей это. Это последнее, что мы можем сделать. Даже если это значит, что тебе будет труднее в каких-то отношениях, я это понял. — Тенс остановился, удивленный своим многословием. — Давай сейчас не будем об этом?
Я кивнула, не желая усиливать его страдания.
— Тебе сделать сэндвич? — спросила я, совершенно не чувствуя голода.
— Нет, спасибо. Возможно, позже.
Я посмотрела на свой свитер и поняла, что до сих пор одета в пижаму.
— Я, эмм, пойду переоденусь.
Он фыркнул. Его взгляд упал на дневник, о котором я успела позабыть.
— Я искала что-то про Атерности, думала…
— Если тетушка этого не знает, возможно, и в нем ничего нет.
— Эх.
— Ты иди, а я проверю.
— Я могу остаться…
— Иди! — он со злобой как будто выплюнул это слово.
Я взбежала по лестнице, но готова была поклясться, что чувствовала на себе взгляд.
Копченые сосиски и случайные связи. Эль и глупости. Мысли о сиськах и драки в барах. Все это переживания, которые собрали мои души при жизни. Почему я все время привлекаю таких неискушенных донжуанов? Хоть один мог бы любить оперу и свою маму?
Люсинда Майер, 1702-1808
Ворона села напротив окна и каркала без умолку. Я подошла и посмотрела в ее единственный повернутый ко мне глаз-бусинку. Я ожидала, что она вот-вот упадет с дерева замертво, но она только каркала и скакала по веткам. Я заметила какое-то движение внизу, и вжалась в окно, стараясь разглядеть получше.
Это был Тенс, обутый в снегоступы. На спине он нес несуразно большой рюкзак. Его карманы оттопыривались, а на рюкзаке висели какие-то пакеты. Он должен был весить все семьдесят пять, а то и сто фунтов. Он исчез из поля зрения. Должно было случиться что-то важное, чтобы он вот так быстро снова оставил нас, особенно если учесть, каким виноватым он был ранее.
Кустос рысила рядом с ним по краю леса, виляя хвостом. Затем она повернулась и помчалась обратно к дому. Куда он пошел? Что он несет на спине?
Я нашла чистую одежду, взяла несколько модных журналов, которые мама собрала для меня, и спустилась в холл. Я хотела смыть с себя всю эту гнетущую реальность в той ванне на ножках, какие я видела только в кино. Моя грудь была так сильно сдавлена, что было сложно вдохнуть полностью. Телефонные звонки всего лишь пугали, но выпотрошить беспомощное животное — это выходит за рамки разумного.
Я вздохнула, открыла створки туалетного столика, надеясь найти соль или пену для ванны. Увы.
Я вздрогнула от отрывистого стука в дверь.
— Меридиан? Это тетушка.
Я открыла дверь.
— Можно я приму ванну здесь?
— Конечно. Я тоже часами отмокала в ванной. Это как мини-отпуск, почти такой же замечательный, как и горячие источники дальше по шоссе.
Она улыбнулась и протянула мне корзину наполненную бутылочками.
— Соль для ванны, пена и Бог знает что еще. Пользуйся всем, чем пожелаешь.
Я почувствовала себя виноватой.
— Я тебе понадоблюсь для чего-нибудь?
Она улыбнулась.
— Нет, наслаждайся.
— Хорошо.
Она закрыла дверь.
Я дернула ее, открывая.
— Тетушка, а куда пошел Тенс?
Она остановилась, но не обернулась.
— Он выполняет мое поручение.
Она исчезла за углом.
— Пешком? — спросила я у пустого коридора? Пожала плечами. Очевидно, мне не нужно было этого знать. Это меня беспокоило. Я должна была учиться и доверять, и делать то, что говорят, и все же мне не открывали правду полностью. Я либо часть всего этого, либо нет.
Скоро ванную наполнили разные запахи. Я сняла пижаму и погрузила сначала палец, потом ступню, потом ногу, и в конце концов вся погрузилась в воду до подбородка. Пузырьки щекотали мне нос, будто бабочки.
