Я нашла мамины письма, в которых она описывает события моей жизни и спрашивает тетушку, что мне рассказывать. Интересно, следовала ли она хотя бы одному совету тетушки, ведь я ничего не знала о Фенестрах перед приездом сюда. Тут еще были открытки со всего мира, подписанные незнакомыми мне людьми.
Я открыла нижний ящик и обнаружила там ножницы для резки картона. Они подходили и для волос. Я взяла ножницы и стопку писем от моей матери и Тая. Я не стала закрывать за собой дверь, уверенная, что никто не заметит.
Вернувшись в комнату я постелила на полу старые газеты и повернула зеркала так, чтобы видеть свой затылок. Глубоко вздохнула и начала колдовать.
Моя голова тут же стала легче. Я выпрямлялась и почувствовала себя старше с каждой падающей на пол прядью волос. Моя новая прическа вилась и обхватывала подбородок, делая мои глаза большими. Я как смогла выровняла ее, и решила, что так как у меня нет ни малейшего парикмахерского таланта, все получилось как надо.
Я улыбнулась себе.
— А я хорошенькая. — Осознание этого заставило глаза светиться. Я никогда не думала над своей привлекательностью, так как несла смерть всему вокруг. Но мешки под глазами сейчас были лиловыми, а не цвета чернослива, как бывало обычно, а на щеках играл румянец, хотя раньше они бывали либо серыми либо зелеными. Даже с худшей точки зрения я больше не выглядела призраком.
Я хотела показаться Тенсу. Я хотела показаться тетушке. Я выскочила из комнаты и понеслась по лестницы, но вдруг остановилась, беспокоясь, что им не понравятся перемены. Я решила вести себя полегче и подождать, пока один из них не заметит.
Я почувствовала запах лука и чеснока с кухни. На старом магнитофоне играл Гленн Миллер, а Тенс стоял спиной ко мне и что-то перемешивал.
Я остановилась в нерешительности, не желая навязываться. Вся моя новообретенная уверенность и радость растворились как дым. Это был реальный мир. Я была посторонней.
— Тебе помочь? — спросила я у спины Тенса.
Он не поднял взгляда.
— Сегодня у нас ленивая лазанья. Тебе нравится итальянская еда?
Я кивнула. — Мне нравится пробовать новые блюда.
— Почему бы тебе не намазать хлеб маслом? — Тенс подтолкнул ко мне толстый круглый батон хлеба.
— Ага. — Я отчаялась и забралась на стол. Он не собирался в ближайшее время ничего замечать.
Тишина упала как сугроб. Я смотрела как мышцы Тенса перекатываются под его тонким шерстяным свитером. Его плечи были широкими и прямыми, как лезвие бритвы. Мне нравилось, как он, наклоняясь и вздыхая, отбрасывает волосы с глаз. Ему нужно было постричься, волосы продолжали падать. Я вспомнила, как вцепилась в его волосы, когда он нес меня наверх на руках. Они были такими же шелковистыми и блестящими, как и выглядели.
Я боролась с тишиной, слова готовы были сорваться с моих губ.
— Итак, — Я закончила намазывать масло на хлеб и завернула его в фольгу. Затем поднялась и подошла к Тенсу, который уже положил в миску рикотту, базилик и моцареллу. — Что дальше? — я подошла еще ближе. От него пахло дымом, сосновой смолой и мылом.
Он отошел, но мне было непонятно насколько сильно было его неприятие.
— Теперь надо положить слоями соус, лапшу и сыр. Начни с соуса, налей его на противень. — Все это он сказал не глядя на меня. Вообще.
Я взяла ковш и вылила его на противень, как и было сказано.
— Откуда ты?
— Отсюда. — Тенс распределил соус кончиком лапши, затем положил оставшуюся лапшу сверху. Он должен на меня посмотреть.
Я решила разозлить его, чтобы он хотя бы заметил мое присутствие.
— Так ты наверно тетушкин любимый сынок?
Если бы он пил, вода пошла бы через нос. Тем не менее он моргнул и тяжело взглянул на меня.
— Ты что, шутишь, да?
— Я не знаю. Ты здесь. И она здесь. Похоже, вы тут были вместе всегда и привязались друг к другу. — Я не сказала, что он лучше меня подходит для этого. — Ты уверен, что ты тоже не Фенестра?
— Какого черта ты сделала со своими волосами? — выпалил он.
Обида ударила меня, но я подняла подбородок.
— Мне так нравится. — Я вылила сырную смесь поверх лапши и соуса.
Тенс отодвинул меня с дороги.
— Ах. Так почему?
— Что почему?
— Почему ты остригла волосы?
— Так мне захотелось. Ты Фенестра?
— Мне не нравится. — Он отвернулся.
— А я и не для тебя это сделала. — Господи, как мне хотелось, чтобы ему понравилось. Я зарычала, желая оскалиться и укусить его. — Так кто ты?
— Никто.
— Ну да, а я Опра.
— Кто? — Тенс поставил в духовку лазанью и поставил таймер.
— Ты собираешься отвечать?
— Нет. — Он уходил.
— И это все? Так вот просто "нет" — и все? — Я захотела топнуть ногой, как маленькая. В его присутствии я чувствовала себя ребенком. И одновременно взрослой женщиной. Как такое могло быть?
— Это все.
— Ты должен сказать. Ты должен сказать что-нибудь еще.
— Нет, не должен.
— Ты в дурацком настроении.
Он пожал плечами, не соглашаясь и не сожалея.
— Кто хочет на обед пиццу? — Тетушка вошла на кухню, как будто не замечая напряжения. Она посмотрела на нас обоих и замерла. — О, Господи. Что происходит?
Я не знала что сказать.
Тенс вздохнул, вытер руки кухонным полотенцем, но ничего не сказал.
Тетушка скрестила руки и осталась на месте. Она пыталась смотреть сразу на нас обоих.
— Что случилось? Тенс, засунь себе в задницу свое плохое настроение. Я при смерти, забыл? У умирающих нет времени на глупости.
Я побледнела. Как она могла относиться к этому так бесстрастно?
— Маленькая моя. Что случилось с твоими волосами? — она взъерошила мои волосы. — Мне нравится.
Тенс фыркнул.
Я подняла на него брови.
— А, понятно. Вот в чем дело. — В уголках ее глаз появились морщинки. — Тенс, признавайся, что происходит? Садитесь! — Она пихнула нас к столу.
— Я не ожидал этого, — Тенс потянулся, как будто собирался потрогать мои волосы, но одернул себя. — Извини.
Я не поняла, то ли он извиняется за свои комментарии, то ли за то, что чуть не коснулся меня.
— Спасибо.
— И? — подбодрила тетушка.
— И как я должен это сделать? Сам? — спросил её Тенс.
— Ты имеешь в виду стать Защитником? — Казалось, она точно знает, что он имеет в виду. Она повернулась ко мне:
— Он тебе уже рассказывал?
Тенс покачал головой.
— Судя по всему нет, — я видела, как он водит руками по столу.
— Ты позволишь мне? — спросила его тетушка.
Он кивнул.
— Создатели охраняют Фенестр с помощью ангелов-воителей, Сангров, о ком мы уже немного поговорили. Также Создателям помогают люди, руководствуясь верой или внутренними моральными принципами. Иногда люди даже не осознают, что действуют от имени Создателей. Так Создатели предоставляют большей части Фенестр Защитника. Иногда это ангел, но чаще человек, одаренный исключительной храбростью, умом, мужеством и состраданием. Они могут ощущать присутствие своей Фенестры и интуитивно понимают их чувства.
