– Эта та самая продавщица из фургона? ― На одном снимке лицо Джил попало в кадр.
– Так точно. Мы навели справки. Она не работала в магазине. Наёмница!
– Размножь и разошли во все тайные канцелярии Дассета. Все дома смертных, все деревья в лесах должны быть обклеены плакатами. Да, пометь, «Особо опасна»! И это срочно.
Охранник кивнул. Никсон знал наверняка, если в течение ближайших суток не удастся отыскать рыжую наёмницу, через некоторое время, они найдут её истлевшее тело. Интуиция подсказывала, это работа тех самых заинтересованных лиц, которые надеялись выведать коды охраны тюрьмы через его женщину. Но почему они пошли на убийство? Или рыжеволосая девушка хотела лишь придушить Мари, сделать её беспомощной и доставить к заказчику? Тем не менее, план провалился. Но вряд ли это остановит злодеев.
Теперь дела обстояли хуже. Невеста Никсона бродила по Дассету одна, без защиты. Она могла стать лёгкой добычей. Или нет?
Несколько месяцев после того, как лорд узнал о похищении карты, он изучал личные дела заключённых, беседовал с их родственниками и знакомыми. Ни у кого не было причин устраивать побег. Бессмертные всегда полагали, что, отсидев в тюрьме пятьсот лет, можно вернуться на свободу и жить дальше. А вот побег карался смертью. Не зная причин интереса к карте, лорд не мог найти злоумышленников. Иногда он проклинал Данилу за то, что, спасаясь, информатор сунул чёртову папку именно Мари, а иногда был благодарен смертному за то, что встреча с невестой вообще состоялась.
– Вот запись утреннего телефонного разговора. ― Начальник охраны указал на последний лист.
– Кому она звонила? Определили?
– Это ей звонили, на стационарный. Звонившего определить не удалось, но он находился в нескольких милях отсюда.
«Мария? Если хочешь спасти своего вампира, ты должна явиться на развилку дороги через двадцать минут. Знаешь, где это?» «Где Никсон, что с ним?» «У нас, и пока он жив». «Я хочу поговорить с ним». «Не получится. Он без сознания». «Тогда почему я должна верить Вам?» «Дело твоё. Не явишься, и вампир умрёт». «Тут полно охраны. Я могу не успеть вовремя». «А ты постарайся. И помни, если кто-то узнает о нашем разговоре, лорд отправится к праотцам».
В глазах Никсона потемнело. Он приложил столько сил, чтобы спасти свою невесту, а в это время она спасала его. Ещё одна фотография с камер наблюдения.
Да, это она! В небе, широко расправив крылья, парила его драгоценная фурия.
– Вы уже осмотрели то место, где находился абонент?
Охранник кивнул.
– Судя по всему, в лесу у развилки скрывался большой отряд, но они профессионально подчистили следы пребывания. Нам удалось найти кровь и жалкие остатки сожжённой техники.
Никсон подскочил. Мари сражалась? Его маленькая нежная Мари, которая боялась даже собственной тени и тяжело переживала период обращения? Которая пила транквилизаторы, чтобы подавить ночные кошмары? Которая восемь лет терпела издевательства шефа? (С ним лорд собирался поквитаться). Она сражалась с целым отрядом профессиональных солдат! Никсон попытался взять себя в руки.
– Кто они?
– Судя по крови, бессмертные. Так что жертв среди мирного населения нет, пока нет.
Это было, хоть и слабым, но всё-таки утешением.
Аннора повернулась к Гертруде.
– Теперь вся надежда на тебя. Постарайся узнать, где она.
Ведьма развела руками.
– Боюсь, это невозможно. Если бы я видела всё по собственному желанию, была бы начальником тайной канцелярии Дассета. Нужно ждать.
Глава 24
Я очнулась в кромешной темноте. Но это было неважно потому, что в последнее время я видела, как кошка. Крохотная каморка, полностью облицованная кафелем, душ на гибком шланге в дальнем углу и железная кушетка, к которой я была прикована, ― составляли всю обстановку. Я попыталась пошевелить конечностями, но это мне не удалось. Скобы, словно ножи, врезались в щиколотки и запястья, доставляя мучительную боль. Я попыталась вспомнить, как сюда попала. Последним эпизодом, перед моим пробуждением, стало нестерпимое жжение от укола где-то в области солнечного сплетения. Только сейчас я осознала, какой оказалась дурой. Никсон потратил столько сил, чтобы я не попала к злодеям, а я сама вышла к ним навстречу. Я даже представить себе не могла, каким способом они собираются добыть информацию, отпечатанную у меня в голове. Усталость и апатия накатились неожиданно. Я не понимала, куда подевался мой оптимизм, куда спряталось существо, жившее внутри с самого рождения? И тут меня осенило! Транквилизаторы! До безобразия простое решение. Стоило ввести мне в организм определённую дозу, и я становилась безобидной, как котёнок. Впрочем, нет худа без добра. Если я погибну в этом склепе, мне уже не придётся прятаться от стражей Дассета, доказывать право на жизнь в этом странном государстве, да и у Макса не возникнет никаких неприятностей. Единственное, что я могла сделать в этой ситуации, это попытаться заснуть, но этого мне сделать не позволили.
– Она очнулась, сэр!
Роден оторвался от мрачных мыслей и посмотрел на своего ассистента Лотуса.
– Чего же вы ждёте? Начинайте.
– Уже бегу.
– Стой! ― Демон поправил повязку. ― Анализы готовы?
– Практически. Ждём только скрининг на расовую принадлежность. ― Лотус кашлянул. ― Кое-что меня смущает.
Генерала тоже кое-что смущало. Он насмотрелся на фурий, которые, по сути, являлись дальними родственницами демонов. Но эта была другой.
– Как только будут готовы результаты ― ко мне на стол. А сейчас начинай сканирование.
Лотус кивнул огромной лысой головой с неестественно большими ушами и скрылся в темноте коридора.
Я только начала погружаться в благословенную дрёму, как лампочка надо мной вспыхнула, а металлическая дверь поползла вбок. Маленький большеголовый человек в белом медицинском халате волок за собой столик на колёсиках. Странный аппарат с проводами сразу привлёк моё внимание. Началось! Интересно, меня сначала помучают, а уже потом убьют, или сначала убьют, а уже потом будут проводить дьявольские эксперименты с моими распотрошёнными мозгами? В том, что эксперименты будут дьявольскими, я даже не сомневалась.
– Я Лотус, профессор.
О, Боги! Нельзя ли как-нибудь без протокола, мы же не на королевском приёме! Я не припоминала ни одного случая, когда бы волк представился козлёнку или палач своей жертве. «Я палач Иванов. Будьте так любезны, осужденный Петров, положить свою голову на плаху. Я имею честь её отсечь!» Мне стало смешно. Это был хороший признак. Оптимизм ко мне возвращался.
– Я зафиксирую этот прибор на твоей голове, Мари. Не нужно сопротивляться, и процедура пройдёт быстро и безболезненно. Если ты попытаешься помешать, в этих клеммах, ― он встряхнул свинцовыми пластинами, присоединёнными к прибору красными проводками, ― возникнет электрический ток, и ты получишь весьма ощутимый болевой импульс. Если ты попытаешься закрыться ещё раз, сила тока возрастёт, и так до бесконечности.
Он мягко улыбнулся и надел на мою голову кожаный чепец, прижав чёртовы пластинки к вискам. Смочив две марлевые салфетки обычной водой, профессор аккуратно подложил их под клеммы, смахнув остатки влаги с лица бумажным полотенцем.
– Это улучшит проведение тока.
– И как всё это работает?
Мучитель усмехнулся.
– О, хороший вопрос. Мне нравится, когда мои подопытные интересуются моими гениальными изобретениями. ― Он скрестил руки на груди и поправил очки в роговой оправе. ― Прибор просканирует твою кратковременную и долговременную память, прочитает нужную информацию, и передаст на компьютер хозяина, который её и расшифрует. Это очень захватывающе. Часть информации будет выведена в виде текста, а часть, как видео. Прогресс! Сейчас мы применяем только гуманные методы.
– А раньше?
Лотус наклонился надо мной и загадочно улыбнулся.
– Раньше хозяин съедал мозг испытуемого и становился обладателем его знаний.
