— Дают деревьям подрасти, а потом собирают плоды, вместо того, чтобы спилить их и всего раз получить прибыль. Умно. — После скупой похвалы в адрес местных авторитетов, пришлось с сожалением отметить: — В любом случае в дальнейшем так просто работать нам не дадут, а если учесть мои будущие планы, придётся разбираться не только с законниками, но и с тёмной стороной города. Как же дорого быть гражданином Торшильда.
Такое ворчание заставило моих пособников удручённо покивать. Однако мы понимали, что по-другому выбиться в люди не выйдет. Надо будет при следующей встрече с Ирвином хоть немного расспросить о том, как нам избежать ненужных проблем.
— Кстати, о "дорого", — вклинился в мои размышления Барст и ехидно спросил: — Верити, с чего бы такой скупой тётке как ты так тратиться на одежду?
— Я не скупая, а бережливая, — на автомате исправила задиру, после чего призналась: — И за обновки платила не я. Если вкратце, то мне возместили убытки.
После моих слов парень захихикал и наигранно облегченным тоном заявил:
— А, ну раз так, то это больше на тебя похоже. — Что бы тут же проявить своё непомерное любопытство: — Кто и что сделал, чтобы ты с него вытрясла такую… компенсацию? — в конце Барст сделал вид, что вспоминал слово, за что заработал мой осуждающий взгляд.
— Будешь много знать, скоро состаришься, — отрезала я, и раз уж этот негодник напомнил мне, решила направить его любознательность в нужное русло: — Лучше сделай мне одолжение, узнай как можно больше о тех самых ищейках, о которых ты как-то говорил. Но только постарайся сделать это незаметно.
— Без проблем, — бахвально заявил Барст, на что получил моё скупое:
— Уж постарайся.
21.
Как ни странно, но происшествие на ярмарке никак не повлияло на её дальнейшее проведение — люди повозмущались, посудачили, да успокоились. Только стражи между рядами стало бродить больше, да неожиданные проверки торговцев начали случаться чаще. Что никак не сказалось на торговле.
Аринку с Барстом тоже регулярно “трясли” на предмет запрещённых товаров и дело тут было не в их криминальных лицах, да в косых взглядах на стражу, а… во вкусе пирожков, которые каждый раз бесплатно перепадали стражам порядка. Оставшиеся два дня торгов приходилось делать выпечку с запасом на такие случаи — я попросила Аринку оставаться вежливой с представителями закона и всегда “угощать” их. Кто будет считать еду взяткой? Правильно, никто. Зато у нас появилась парочка знакомых стражников, что если не на пики поднимут наших врагов, то хотя бы не пройдут мимо, когда понадобится помощь. Теперь я могла не переживать, что на Аринку опять нападёт обделённый женским вниманием оборотень и кроме нас её никто не спасёт.
Помимо всего Барсту удалось ненавязчиво подослать ко мне ни кого-то, а десятника нашей окраины. Мы уже давно продумали легенду для самых любопытных — если кого-то заинтересует запах свежей выпечки, исходящий от нашего с бабушкой дома, то для всех я лишь готовлю и продаю сдобу по дешёвке в Неверную деву (тут мне помог Ирвин, через которого Барст передавал на постоялый двор пирожки попроще). А ещё кроме этого для всех я выращиваю дома грибы прямо в плоских горшках с грунтом. Вот как раз от них был без ума начальник патрульной десятки, что несла службу в наших кварталах.
— И где же ты достала столько в начале весны? Морозы только подумывают отступать? — как бы, между прочим, спросил тогда командир Дуган. При этом, не переставая складывать в холщовый мешочек свежесрезанные шампиньоны.
Несмотря на покрытое шрамами лицо, мужчина не выглядел угрожающе, а в его тёмных усах всегда скрывалась полуулыбка.
— Так говорю же, — не дрогнувшим голосом принялась врать, — ещё как тепло было, удалось небольшую кадку заселить. А после разводила уже их. Как раз хватило зимы, чтобы вон, до каких масштабов наши комнатные грядки увеличить.
Взмахом руки показала на грубо сколоченные поддоны, где почти всю землю под собой скрывали белые шляпки. Айю пришлось вчера весь вечер орошать их слезами, чтобы урожай выглядел как можно более многообещающим.
— Молодец, девка, — похвалил меня вояка, и я постаралась не сильно скрипеть зубами на его обращение. — Я уж было думал, вы в этом году либо вообще пропадёте, либо распрощаетесь с вашей лачугой. А ты, вона, какая хваткая оказалась.
Выслушав сказанное, я благодарно улыбнулась, и поставила на стол ещё одну плетёнку с грибами. Дуган довольно крякнул, хорошенько встряхнул мешок, получше утрамбовывая уже сложенные шампиньоны, чтобы вместить туда все мои подношения. Я же, наблюдая за процессом, тяжко вздохнула и многозначительно обронила:
— А если бы мне не мешали, то кто знает, чтобы вышло. Может уже к лету свой лоток у дороги разбила б. — Десятник бросил на меня насмешливый взгляд и прислушался. — Вас бы там всегда ждали бесплатные пироги со свежими грибами.
Бабушка после моих слов недовольно засопела от очага, но, как и обсуждалось, в разговор вмешиваться не стала. Капитан Дуган наоборот уважительно посмотрел на меня, а после того как затянул горловину мешка и забросил его на покрытое наплечником плечо, деловито заявил:
— Трудное дело ты затеяла. Но знаешь, — десятник чуть наклонился над столом, убедился, что за мутным окном нет подозрительных теней и вдруг сказал: — Пока ты на своей земле, помешать тебе никто не в силах. Даже те, кто сидят в центральных особняках.
Такая новость была хорошей, но я на самом деле знала об этом. Потому покивав, озвучила наиболее важный момент:
— Но разрешения всё равно нужны.
— Конечно, — подтвердил вояка, — как на строительство, так и на магию, если захочешь ускорить процесс. Но не уверен, что у тебя найдётся столько золота на последнее. Маги нынче — дорогое удовольствие.
— Разрешение…, — задумчиво повторила, даже не надеясь на помощь магов, а затем, сделав грустное лицо, вздохнула: — Меня же точно завернут.
На что Дуган смешно подвигал усами и заговорчески мне поведал:
— А вот и нет. Как гражданин Торшильда ты его получишь, вопрос только в том, сколько ты за это отдашь.
— Значит, цену назначат неподъёмную, — продолжала я сыпать “догадками”, на самом деле стараясь вызнать настолько важную информацию. О таком не говорят на постоялых дворах и даже в гильдиях, потому Барст так и не смог что-либо узнать на этот счёт.
— Тоже неверно, — прозвучало обнадеживающее и мне захотелось вцепиться в мех на дублёном нагруднике воина, чтобы вытрясти из него всё, что он знал. Однако этого не понадобилось, потому что Дуган не поскупился на дельные слова для нового друга. — Лет пять назад ввели закон, который запрещает брать с жителя Торшильда больше стоимости его земли. У тебя ведь наверняка найдутся бумаги с предложениями о выкупе?
Поиграв кустистыми бровями, десятник пристально на меня посмотрел. А я, очень быстро сложив два и два, благодарно выдохнула:
— Спасибо!
— Я тебе ничего не говорил, — предупредил меня мужчина, уже потянувшись к дверной ручке. Но остановившись, он со смехом добавил: — Да и откуда мне о таком знать, я же не законник, а немного поднявшийся стражник.
Ответив ему улыбкой, произнесла пусть банальную, но очень важную фразу:
— Капитан Дуган, я ваша должница.
— Без свидетелей просто Дуган, что уж там, — добродушно махнул воин. — Грех не помочь толковой девке, тем более, если у неё дома так вкусно пахнет грибными пирогами.
В тот день, когда за смешливым мужчиной закрылась дверь, а наш ужин лишился упомянутого пирога, я впервые осознала всю силу коммуникации. Пока у меня было то, что можно предложить в обмен на небольшие услуги, нет нужды в покровителе — я сама могу проложить себе дорогу. И мне это безумно нравилось!
Возможно, как раз эта искра позволила немногим ранее не только тайно сдружиться со стражниками с нашего района, но и почти без проблем заключить сделку с торговцем тканей. Главное слово — почти.
