Тогда вокруг кандидатов в новые партнёры я крутилась почти до завершения ярмарки. Стараясь больше слушать как их самих, так и людей вокруг, смотреть на их поведение, а также не забывая прислушиваться к интуиции — пока она меня не подводила, потому ей я доверяла больше, чем профессиональным (лживым) улыбкам торговцев — мне удалось уверенно определиться.
Выбор пал на довольно молодого купца. По слухам он приходился кем-то близким одной из семей лучших ремесленников, что веками изготавливали ткани, да так удачно, что они создали нечто похожее на мануфактуру. Плюс я понадеялась, что в силу своего возраста он ещё не успел обрасти цинизмом, а так же должной хваткой, и потому выбранный торговец казался мне наилучшим вариантом. Ага, ровно до момента переговоров.
Этот блондин с жидкой бородкой на слишком гладкой для закоренелого путешественника коже вцепился в меня как питбуль! Роланд, именно так звали проклятого торговца, даже остался в Торшильде ещё на два дня после завершения ярмарки, ради наших переговоров и словно гончая, взявшая след, не выпускал меня из виду, пока мы не пришли к соглашению. Его не спугнули даже прогнозы отступающих морозов, что грозило размывом дорог.
Думала ли я, что моя идея печати по ткани так кого-то воодушевит? Вот уж точно нет. Но хоть в этом мне повезло — Роланда такая обработка ткани просто привела в восторг. Он ещё долго спрашивал, как такое мне в голову пришло, и я была вынуждена очень осторожно изворачиваться в ответах, но они, в конце концов, его устроили. Потому после заключения первичного контракта, Роланд отправился в свой город, чтобы получить подтверждение тех, кто точно купит мою идею. И как только это случится, я получу… триста золотых! Для наших мест целое состояние! Тем более учитывая то, что мне за участок предлагали всего тридцать золотых, и то это было самое первое и щедрое предложение.
Жаль только денег ждать придётся месяц, а то и больше. Всё же такие дела не делаются в один миг, да и оплата немалая. Хорошо хоть по условиям нашего соглашения я сразу же открыла счёт в дворфьем банке, чтобы туда пришла указанная в договоре сумма, как только магически заверенную бумагу подпишет третья сторона сделки. А даже если они и сочтут мою идею неугодной, мне всё равно выплатят компенсацию из кармана представителя, а новый вид обработки ткани останется дожидаться более заинтересованного в этом дельца. Всё сложилось удачнее, чем можно было надеяться!
Жаль, что день, который закончился на такой шикарной ноте, у порога моего дома встретил меня не ароматным ужином, а злым Киллиамом, державшим за шиворот… Барста. Эх, ну просила же без проблем.
22.
— И что тут происходит? — первым делом спросила я, как только подошла достаточно близко к колоритной парочке. Мрачный, серьёзный оборотень был головы на две выше Барста, который на его фоне выглядел тощим помойным котом, замершим у лап матёрого волка.
— Знаешь этого парнишку? — слишком спокойно спросил Киллиам. При этом хоть выражение его лица не выказывало ярости, но мне почему-то было очевидно, что он очень, очень зол.
Посмотрев на понурившуюся рыжую голову — шапка куда-то делась, а без того потрёпанный кожух выглядел ещё более побитым жизнью — я подумала было соврать. Однако такие действия с моей стороны могли обернуться для Барста проблемами. Вдруг он успел натворить что-то такое, из-за чего Киллиам без раздумий потащит его к стражникам. Или вообще собственноручно покарает.… Вот и получается, что лучшим решением будет рискнуть и раскрыть наше знакомство, тем более, раз уж то оказалось настолько очевидно оборотню с такими одновременно холодными и обжигающими голубыми глазами. Слишком притягательными, чтобы даже сейчас в них не смотреть.
Мысленно обругав себя за странные мысли, решила честно признать:
— Да, знаю. Он что-то натворил?
Услышав мои слова Барст обиженно зыркнул на меня. Видимо он ждал, что я, как и договаривались, буду отрицать наше знакомство — гордый мальчишка сам на этом настоял, потому что не хотел, чтобы в случае печального исхода нас с бабушкой выгнали из Торшильда вместе с его семьёй. Угу, как будто я смогла бы просто остаться в стороне.
Взгляд оборотня стал ещё более тяжёлым, и после короткой паузы, во время которой он, кажется, убеждал себя не орать, Киллиам всё же ответил:
— Много чего, — ровно начал он, крепче сжимая воротник Барста. Тот на это действие только сильнее вжал голову в плечи. — Для начала он умудрился сорвать одно побочное, но крайне важное дело…, — уклончиво поведал оборотень, но, тут же не договорив, задумался и злобно хмыкнув, продолжил: — А хотя, что уж теперь скрывать, всё равно вся секретность пошла коту под хвост.
С укором посмотрев на Барста, я глубже вздохнула и приготовилась выслушивать то, как он нажил нам проблем. И не зря. Видимо, чтобы мне стала очевидна вся серьезность проступка Барста, Киллиам с непробиваемым спокойствием решил просветить меня настолько, насколько это возможно.
— Один из семи лордов Торшильда подозревался в измене, и если бы информация подтвердилась, то простым изгнанием он бы не отделался. Нам почти удалось поймать его с поличным, но один…, — на этом моменте Киллиам почти заскрипел зубами и прожёг рыжую макушку коротким взглядом. Чтобы через миг, снова вонзить свои ледяные иглы в меня. — Один слишком любопытный юнец решил именно в этот момент проследить за нами. А потом ему “посчастливилось” сорваться с крыши в самый неподходящий момент. Как итог — встреча не состоялась, доказательств нет, а лорд Гроутс теперь заляжет на дно!
Последние слова были наполнены не только иронией, но и едва сдерживаемым рыком. Да, Киллиам не просто зол — теперь невооруженным глазом заметно холодную ярость, плотным туманом укрывшую нас.
Сердце в груди испуганно сжалось. Даже без подробностей было очевидно, что дело серьёзное, важное и касается короны. Вот зачем я только решила “копать” под Киллиама? Теперь оборотни при исполнении вправе прикопать как меня, так и подгадившего им пацана.
Покрываясь холодным потом, вдруг поняла, что оборотень играет желваками, явно порываясь продолжить обвинения. Сглотнув, я осторожно спросила:
— Это ещё не всё?
— Так же, — отчеканил Киллиам, хороня надежды, что сказав о «много» он лишь приукрасил, — благодаря твоему ручному шпиону весь город в курсе, что мы не просто рядовая пятёрка, прибывшая со штатной проверкой, а часть личной гвардии Его Величества. Что, как ты понимаешь, было совершенно секретно. — Подтвердив вслух мои догадки, оборотень, не удержавшись, встряхнул Барста, отчего воротник его кожуха жалобно затрещал. Однако Киллиам не обратив на этой внимания, процедил сквозь зубы: — Кто-то слишком часто и слишком громко спрашивал о роде нашей деятельности.
— Это не всё? — робко уточнила, ругая себя и уже неистово мечтая, чтобы на этом подвиги Барста подошли к концу, но не тут-то было.
— Представь себе, нет, — рыкнул оборотень, уже не в силах сдерживаться. — В добавок ко всему когда он свалился с крыши и понял, что его обнаружили, то не нашёл ничего лучше, чем рвануть в лес, где на него умудрилось наткнуться то, на что мы охотимся! — и почти без перехода Киллиам обратился непосредственно к Барсту: — Слушай, парень, ты точно Богам дорогу не переходил? Такого невезения я ещё не видел.
И хоть от всего вышеперечисленного мне хотелось выть, но последняя новость заставила по-настоящему испугаться. Не обращая внимания на ярящегося оборотня, я уронила лукошко на островок снега и, подлетев к Барсту, стала его осматривать на предмет повреждений. Мои действия заставили Киллиама растеряться настолько, что он разжал пальцы и, наконец, отпустил провинившегося парня.
— На тебя напали в лесу? Ты ранен? — зачастила я, сама убеждаясь, что Барст выглядит не только опешившим, но и вполне себе целым.
— Да, на него напали, — уже куда спокойнее произнёс Киллиам не спеша отходить, — но я последовал за ним и прибыл вовремя. Не переживай, он цел.
