друг на друге в несколько слоев, и, чтоб проникнуть вниз, пришлось изрядно потрудиться, словно слои луковицы, приходилось отворачивать, скручивать в трубки. Несколько листов просто отгрызла, пока не вскрыла нижний слой, любопытство брало верх. Многоярусная экосистема поразила своим размахом, в воде мельтешил планктон, испуская радужные цвета света, мелкие рачки не имели панцирей. Они ползали по низу листьев, очищая от слизи. На вкус оказались великолепны. Листья лилий поддерживали на плаву воздушные шары, привязанные тонкими, но крепкими нитями-стволами, собранными в гроздья, содержащие по 20–30 шаров до метра в диаметре, образуя россыпи грильяжа слоем 5 метров. Ниже нити скручивались с соседними, образуя мощные канаты, уходящие вглубь. Следующий слой системы занимали грибы, их конусные шляпки имели по центру дыры, из которых вырывались пузыри, которые устремлялись вверх и попадали прямо в хохолки шаров. Ножка гриба делилась на пять стволов, они расходились строго под 90 градусов, образуя правильную звезду, закреплялись за низ шляпки. Под грибами метров тридцать простора, усеянного многочисленными вертикальными стволами, канатами верхних слоев, словно в дно вогнали тысячи колов. Само дно покрыто плотным ворсом длинных нитевидных водорослей, словно гигантский ковер. Газы, разбавленные в воде, немного резали глаза, кислород уже не струился, пришлось возвращаться назад. Вдруг вдалеке, в толще ковра, мое внимание привлекло извивающееся движение. Что-то подсказывало, что ничего хорошего эта встреча не предвещает. Сделала пару гребков и предприняла попытку спрятаться в нитях ковра, назад, наверх, я просто не успевала, и в это время увидела, как на поверхности возникла камелия.
– Вот так тебе и надо, не будешь больше заливать о сражении с камелией, – подумала я. – Оно сейчас начнется.
Но опасности на этом не закончились. На нитях ковра висели микроскопичные колбочки-капельки с желто-зеленой жидкостью, которая размазывалась по моему телу, оставляя жгучие полосы. Пришлось возвращаться. Выскочив, как пробка, пролетела чистое пространство и въехала в грибок. Камелия поспешила мне на «выручку», но вместо моей ноги она окрутила ствол и разрезала его на колесики, которые прилипли к нее телу. Грибок выдал в воды тучу дыма-спор, завеса получилась отменная. Болтая ластами и сидя в нем, я устремилась покинуть этот мир. Но вторая камелия преградила путь, точным броском через верхнее отверстие появилась у меня перед глазами. Долго не думая, я завинтила ей прямо в пысу, затем, пока она не влезла целиком, перевернулась вверх ногами и перехватила бедрами ее возле головы. Начало острого плавника резануло пах, но пришлось потерпеть: если она влезет, то от ее ленточного тела спасения не будет. Схватив руками челюсти, разодрала ей пасть, даже рассмешила себя. У камелий челюсти свободно выходили из суставов и могли проглотить метрового надутого злобоежа, а я думала разодрать пасть. Так мы и зависли в грибе, камелия снаружи его, внутри я с растянутой пастью в руках. Далее она сама стала выворачиваться наизнанку, протягивая свое тело между моих ног. Не спеша я слезла с нее, уж очень опасалась ее ножа-плавника, чтобы он не сделал две афалии из одной. Вывернутые внутренности этого шланга пытались прилипнуть к моему телу. Затем челюсти потянутся сами и сомкнутся на обратной стороне меня. Хвост извивался вверху, но резать мое укрытие не собирался, спустя три минуты борьбы я поняла почему. Из стенок шляпки выступил сок, он оказался такой липкий и тягучий, что один ласт пришлось оставить, второй оторвался с куском кожицы гриба и я длинной соплёй растянула клей, приноровилась и испачкала шею камелии. Она, дергаясь, прилипла к отверстию, в которое влезла. Затем резко сомкнула ей челюсти, вода в пасти образовала шарик, который незамедлительно был проглочен. Вновь и вновь этот повторяя этот трюк, накачала ее водой. В очередной раз когда распахивала пасть, камелия вывернулась наизнанку так, что челюсти обратили свои клыки в противоположные стороны. Я немедля поспешила вогнать их в пластины гриба, и они надежно залипли в его клейковине. Снаружи картина маслом: водяной шар с небольшим хвостиком болтался на верхушке конусной шляпки, получилась славная дудка факира.
Расслабиться, конечно, не дали: первая камелия, освободившись от кружочков ножки, плавая в водорослях, приступила к своим обязанностям, то есть попыталась убить. Скорость плавания ее была не чуть больше моей: мешали мелкие налипшие частички, но мне требовался кислород, а его просто не перехватишь. Так мы и летали меж дивных стволов, проскакивая над грибами, между шарами, но пробить листву лилий с разбегу не получалось. Моя дыра исчезла, листва медленно затянула ее. Я спряталась за шариком, но камелия заметила мое положение и обхватила нас своим телом. Шар испустил дух, вместо него образовался пузырь газа. Извиваясь, как камелия, уворачиваясь от колец змеюки, поспешила въехать в воздушную огромную каплю и заглотить побольше воздуха. Он оказался не совсем правильный, кислорода 30%, остальное жуткая вонь. От неожиданности закашлялась. Во время моей вынужденной передышки камелия широкой лентой нарисовала вокруг меня жуткую изящную спираль. За доли секунды я опередила ее, и кольца сомкнули пустоту, лишь последний зловещий виток успел отрезать мне ласт с моим педикюром, оголив металлический остов оного (ласт имел гибкую оболочку с металлическим усилением). Изворачиваясь от очередного нападения, я сделала кульбит и вогнала пять спиц каркаса в нижнюю часть челюсти, они прошили насквозь голову, повредив ее мозг. Бешеная агония возникла у меня над головой, еще кувырок, спицы с трудом вылазят из резинового тела монстра, несколько взмахов рук, и я на безопасном расстоянии, но снова влетела в ядовитые водоросли. Дикий вопль вырвался из моей груди с остатками воздуха. Ядовитые капли полосами покрыли мое тело, нанося на него узоры. Я словно превращалась в саламандру.
– Валерка, ты был прав, я и есть рыжая бестия, – теряя сознание, произнесла я и выпрямила кривую гримасу боли в лукавую улыбку любящего человека. – Ну, судьба-злодейка, слабо тебе вытянуть меня отсюда?
Атака на «Питона»
Временной пузырь растворился за пять часов, и лайнер под шумные протесты виртуалок улетел на Землю. Девчонки сыпали вслед тысячи лестных слов и угроз, что не взяли с собой, что и не заметили, как растратили всю энергию на трансляцию ненормативной лексики в космос. Автосохранение оборвало все, эфир затих. Два дня полета, и лайнер завис над энергостанцией.
– Тёма, ты сколько им энергии оставил? Я думал, это не кончится до Земли. Хакеру хоть осталось?
– Хакер питается от автономной сети, на два месяца хватит. Им остались крохи, что не влезли в лайнер.
– Надо было и их Хакеру перенаправить, – пробурчал Архи.
– Ты что, за два месяца не управишься? – взволновался Тёма.
– Ха, бабских проклятий меньше
