каким человеком он был, — не унималась я. — Брюс. Брюююс. Это имя парня, что ездит на «мустанге», встречается с чирлидершами и вообще популярный квотербек.
Сначала я подумала, что он замкнулся, и что мне не стоило упоминать его прошлое, но Лиам сказал:
— Квотербеки в Америке. Брюс был центровым.
— Баскетбол?
Это я еще могла понять. Мы в Кентукки любим всякие прыжки и корзины, особенно наша семья, потому что Джэйс — практически будущая звезда баскетбола.
— Хоккей на льду. Я же из Канады. Помнишь?
Я влезла в его личное пространство и почти вплотную приблизилась к его лицу.
— Что ты делаешь?
— Смотрю на твои зубы, — ответила я. — Они все на месте. Что-то не сходится в твоей истории про хоккей.
Он улыбнулся, хотя скорее оскалился, и я поняла, что была права. Действительно, все зубы на месте.
— Вот этот, этот и этот, — он указал на три зуба. — Были сломаны.
— Ага. Оборотничество помогло тебе сэкономить на стоматологе.
— Да. Хорошо, что их не выбили, а то бы так и остался с дырками.
Я задумалась.
— Превращение может тебя вылечить, но не вернуть то, чего уже нет.
— Именно. Материя не появляется из ниоткуда и не исчезает. Её можно только изменить. Или превратить. Как-то так.
Мы недолго сидели молча. Я смотрела, как мир проносится мимо, а Лиам пытался познать тайны вселенной по пятнам на сиденье.
— Ну, — сказала я, когда больше не могла сдерживать любопытство. — Я должна это услышать.
— Что именно?
— Это самое, — сказала я и посмотрела на него, намекая, что он уже должен был догадаться. — Ты в любом случае не отвертишься.
— Я серьезно понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Давай, Лиам. Мне нужно услышать твой канадский акцент.
Он рассмеялся так громко, что несколько человек повернули головы в нашу сторону.
Так ничего и не сказал, но это неважно. Я рассмешила его, и в этот раз по-настоящему, а не своей глупостью. Маленькая победа, но по ощущениям будто выигранная война.
***
В Коламбусе нам пришлось пересесть на другой автобус. На обед оставалось немного времени, прежде чем мы снова отправимся в дорогу, поэтому мы нашли обветшалую закусочную и принялись обжираться. Лиам любил пироги, и я ничего не имела против них, поэтому мы поделили домашний кокосовый пирог, который будто испекла седая бабуля, не пожалевшая масла для исхудавшего внука. Мы особо не разговаривали во время обеда. У меня рот бы не закрывался, будь здесь Талли, Джейс или Чарли. Но прошлого молчания за столом тоже не было.
Мы обсуждали еду и других посетителей закусочной. Лиам отметил абсолютное превосходство барбекю западного Кентукки, а я рассказала ему несколько секретов о местных соусах, ребрышках и методах копчения, которые, возможно, придумывала на ходу, а может, и нет. В общем, можно сказать, было здорово.
До следующей остановки ехать было три часа, и я сама не заметила, как задремала. С некоторым удивлением я обнаружила себя на знакомом пляже.
— Алекс Коул, — сказала я, пробираясь к нему, сидевшему на любимом камне. — Давно не виделись.
— Да, похоже, мне теперь не очень-то и доверяют, — сказал он. Николь спряталась за его ногами. — За моими передвижениями стали тщательней следить, и большинство визитов пресекают на корню.
Я села рядом и поприветствовала Николь, почесав ей за ушком.
— Хочешь сказать, ты здесь только потому, что тебе что-то нужно?
— Наверное, — Алекс повел плечом. — Вот бы кто-нибудь еще сказал мне, что именно, — последние слова он адресовал облакам.
— Ты говоришь про Бога или ангелов? — спросила я.
Он повернулся и положил ногу на ногу. Я тоже подвинулась, чтобы быть с ним лицом к лицу.
— Ты знаешь, что я не могу ответить, верно?
— Знаю, — ответила я. — Но и ты понимаешь, что все равно буду спрашивать. Ничего не могу с собой поделать.
На его щеках показались ямочки.
— И то правда.
Николь не понравилось то, как мы уселись, и она начала моститься, прежде чем лечь нам обоим на ноги. Я протянула руку и погладила ее пестрый мех, восхищаясь его мягкостью. Она еще пушистее, чем Алекс. Наверное, потому что еще маленькая.
— Она почти такого же цвета, как ты, — сказала я Алексу. — Я должна была раньше догадаться, что она твоя сестра.
Глаза Алекса расширились. Я не сразу заметила, что он задержал дыхание, пока он не выпустил весь воздух, одновременно вздыхая и смеясь.
— Кажется, теперь я понял, зачем здесь оказался.
Я продолжала гладить Николь.
— Мы с Лиамом поговорили.
— О чем?
— Обо всем, — я сама еще пыталась все это принять. Я думала, это у меня тяжелая жизнь, но Алекс и Лиам за несколько лет перенесли больше горя, чем многие за всю жизнь. А потом еще все это движение против Альф и то, что меня они сделали своей героиней, ну или жертвой, тут как посмотреть. — Это был длинный разговор, — сказала я.
— Просто для информации, ты теперь в курсе про…?
— Николь. Твоих родителей. Роль, которую сыграла Альфа-стая в их гибели.
Николь заскулила.
— Я знаю про армию Лиама и про то, чего они от меня ждут.
Алекс успокоил сестру, поцеловав ее в лоб.
— Армию Лиама? — спросил он, продолжая тереться об нее носом, как часто делали волк-Скаут и волк-Лиам.
— Это как армия Дамблдора, только вместо злого временного директора мы сражаемся со злой временной Альфой.
— Временной Альфой?
— Как бы там ни было, она недолго продержится на своем месте, — да, я знала, сама должность ужасна, но для этого поста не существовало худшего кандидата, чем Сарварна. Её нужно отстранить от власти, даже если мне придется прибегнуть к убийству. Не знаю, готова ли я, но Лиам поможет подготовиться, в этом я уверена.
— Знаешь, как-то это не звучит. Я бы предпочел Орден Джедаев, раз уж это сражение со злой Империей и все дела.
Я фыркнула.
— Джэйс сказал то же самое.
— У него хороший вкус.
— Да, он действительно выбрал себе отличную спутницу, — сказала я. — Я бы не смогла найти лучше, даже если бы случайно заставила их навсегда поклясться друг другу в верности. Ах, подождите. Я именно это и сделала, не так ли?
Я снова смогла насладиться удивленным лицом Алекса.
— Джэйс и Талли? Серьезно?
— Ну да, все выглядит довольно серьезно.
Алекс наклонился и сказал Николь:
— Ты была права. Стоит умереть, и сразу начинается самое интересное.
Он пошутил, но мне стало как-то тяжело на сердце. Конечно, такие встречи во снах лучше, чем ничего, но я скучала по нему. Он должен быть со мной в реальности.
