− Я… − голос осип и сорвался, но не продолжить было бы преступно. — Я верен своему королю!
− Чудесно, − теперь Падший смотрел на него без улыбки, продолжая жечь алым страшным взглядом. − Докажи это ему. Не мне.
Вот и все. Кто придумал, что обязательно спасать слабых подлецов, а не раскрывать глаза на правду сильным достойным людям?
− Кто отец Филлис, удочеренной Анваром? — тихо сорвалось с уст.
− Брентер Райтон, − был дан ехидный ответ.
Глава 20. Возмездие и счастье
Делун Найто сорвался с места, как глупый быстроногий мальчишка. Сознание превратилось в падающий с горы снежный ком, четкая ясная память сменилась обрывочными воспоминаниями. Он мчался по мраморному коридору, расталкивал растерянную стражу у покоев императора, он пытался выкрикнуть севшим голосом: «Мой император!», и наконец, сумел выложить правду и показать письмо. Он сослужил верную службу Ариасам, губя тем самым незнакомую чужую женщину.
Окончательно опомнился Делун, когда по приказу Его Величества в главном зале собрались листары, их дети, вассалы, приглашенные лично главой стражи. На чужих лицах мелькали испуг, тревога, обеспокоенность, потому что вместо подготовки к торжественному празднеству назревали то ли скандал, то ли война с соседней страной, а может и что-нибудь похуже. Восточные вассалы — Син, Акияма, Дан и Яно — застыли за спиной у своего листара и на их лицах он увидел страх.
Император, сидевший на высоком кресле, был мрачен и зол. Делун деловито огляделся по сторонам. Где же Брентер?
− Листары! — грохнул Сет Первый. — Я собрал вас здесь с тем, чтобы открыть печальную истину! Два человека изменили мне.
Все разом стихли. Воцарилась мрачная, страшная тишина.
— Порочный листар, посмевший предать честь своего государя, выйди и покажись нам! Прояви свое мужество!
Тишина. Воздух в четырех каменных стенах стал вязким от всеобщего страха. Только маленькие листарские дети топтались на месте, ничего не понимая, да листарки растерянно смотрели на своих мужей.
− Так я и думал, − бросил презрительно император. Трусливое ничтожество. Приказываю всем разойтись!
Толпа испуганной знати хлынула к выходу, но Сет не замолчал.
— Михал и Чеслав Коваль! Преступники должны быть схвачены и приведены сюда до захода солнца!
Перед тем, как стражники вытолкали его из комнаты, Делун успел увидеть братьев Коваль — высоких и крепких мужчин. Даже если Повелитель Смерти попробует отбиваться от них магией, он проиграет.
***
Старый Мехмет Анвар сразу понял, какая опасность нависла над его полуседой головой. Но сбежать вместе с семьей и Филлис из дворца было бы равносильно признанию вины. Как только император дал всем распоряжение разойтись восвояси, Мехмет воспользовался этим и отправился в сад. Следовало проветрить мысли и размять ноги.
Старшему сыну Ахмеду он поручил обеспечить безопасность Филлис. И был почти спокоен.
В тени густых каштанов, в окружении благоухания роз, он почти расслабился. Напрасно. Там его ждали братья Коваль — мужья старших сестер северного листара. Высокие и крепкие парни с мрачными лицами, они одним своим видом внушали страх.
— Здравствуйте, господин листар Юга, — вежливо сказал один из них.
Чеслав или Михал? Они то ли погодки, то ли близнецы, не разобрать.
А потом говоривший ударил Мехмета под ребра и дал пару пощечин.
Не успел растерявшийся листар ответить на такую дикую наглость, на успел схватиться за свой короткий меч, как Михал тихо произнес:
— Не хотите ли чего рассказать о своей приемной девочке? Слышал, ее к вам привезла бывшая служанка императрицы.
— Да, — с достоинством ответил Мехмет, уже позабыв про побои.
— Так какого же Падшего, — прошипел Михал, склонившись к его уху, — вы смеете скрывать измену императору?!
Мехмет Анвар был готов улизнуть, но его схватили за хитон и прижали к стене.
— Говорите! — Михал рычал от негодования. — Или я сейчас же отведу вас в тюрьму! А может не вас, а ваших жену и сыновей?
Мехмет вздохнул и рассказал все, о том, как укрывал ребенка Брентера и Ольмы, растя, как родную дочь. А Чеслав хмурился, запоминая каждое слово.
Отпустив южного листара, они пошли обратно во дворец.
Но насладиться тишиной и благодатью природы ему не позволили. Очень скоро в саду появились стражники, которым было велено привести обратно старика во дворец
***
Мехмет Анвар плакал; крупные слезы катились по его загорелым щекам, утопая в черной бороде. Стражники все еще держали его, а холодный взгляд императора колол больнее острейших игл. Шлеп! Сильная императорская длань огрела влажную щеку. Он не оправдал доверия Его Величества.
− Меня попросили об этом сами Мириты, − жалко выдавил из себя южанин.
− Мне нет дела, − холодно сказал Сет. — Отпустите его. Я предоставляю тебя твоей совести, потому что я милосерден и добр.
Стражники удалились. Мехмет растерянно поглядел им вслед, затем озадаченно посмотрел на императора. Все было не так просто, государь не собирался отпускать его.
— Я прошу вас только об одном… — начал он несмело, и замялся. — Не лишайте жизни маленькую Филлис. Она неопасна для вашей власти, и к тому же обручена с моим старшим сыном.
Темные брови Сета взметнулись вверх.
— Ты еще смеешь о чем-то просить? — изумился он.
— Я не смею, — поспешно поправился Мехмет. — Я уповаю на вашу милость.
Император Ариас вздохнул, знакомо свел темные брови, размышляя о дальнейшей судьбе незаконнорожденной девчонки. Как быть, если листар пошел на поводу у двух государственных преступников и горстки божков, призванных служить Падшему? Нужно ли здесь наказание или, может, следует помиловать Мехмета.
Разве что только его…
— Ступай прочь, — велел император, махнув царственной дланью и отведя от преступника свой взор. — Я не желаю тебя видеть. Забирай свое семейство, с девчонкой. Но до конца моих дней никто из вас не пересечет границ Эн-Мерида под страхом смерти.
Мехмет глубоко оценил эту добродетель Сета Первого, и низко ему поклонился в знак признания.
— Благодарю вас, Ваше императорское Величество.
— Убирайся.
***
Дорогой листар Брентер!
Я прошу вас о встрече!
Это не требует отложения, нас ждет важный разговор.
Умоляю, приходите вечером к городским термам.
С любовью. Ваша О.
Шершавая крепкая бумага нагрелась в дрожащих пальцах — так сильно молодой мужчина сжимал ее. Он не верил своим глазам, отказывался внимать осторожности, и его сердце неистово колотилось в груди, грозя то ли остановиться, то ли выскочить вовсе. Дыхание сбивалось, к щекам прилила кровь.
Все эти долгие годы, проведенные с нелюбимой женой и обожаемым сыном, пропали, рухнули, растворились в воздухе, как крепкая стена, построенная на гнилом фундаменте. Теперь он снова видел юную прелестницу Ольму.
У бедняжки императрицы родилось двое детей от постылого брака. Одного из них, императорского наследника она назвала в честь погибшей Флавии — своей служанки. И кто бы мог подумать, что прошлое вернется так внезапно? Точно не он.
Ноги сами понесли его от городской казармы, где он жил, потому что столичный особняк Эртонов опустел, в сторону термов. Джонатан Эртон и его жена Акана давно перебрались в родовое поместье, после смерти предыдущего листара, и некому было его приютить. Так даже лучше. В одиночестве Брентер чувствовал себя живым.
Возле термов его действительно ждали. Но совсем не Ольма.
В прохладной темноте затаились две рослые фигуры, и даже не стоило пытаться разглядеть их лица, чтобы узнать. Михал и Чеслав Коваль, сильные и крепкие северяне, о мощи которых в столице ходили легенды.
И когда они разом шагнули к нему, отступать назад или бежать времени не осталось.
