А вот завидев направляющегося к нам принца, напряглась уже я. Взгляд невольно скользнул в небо. Надеюсь, над нами все это время не кружила его птичка?
Подробностей связи между аханами и правящим родом Игенборга я не знаю, и мне бы не хотелось, чтобы недавний разговор стал известен наследнику. Еще обвинит в саботаже миссии, словно мало мне и так проблем. Я же обязана ему за наше спасение. Хотя благодарность – это последнее, что я испытывала к принцу.
Он бесил меня! Тем, что оказался прав, а я не права. Тем, что на мне теперь долг жизни. Если бы не его подозрительность, нас бы разбойники взяли сонными и беспомощными. Он оказался прозорливее меня, и это злило.
– Хороший правитель никогда не будет поспешно уходить, преподав урок. Он убедится, что его слова были услышаны, и дождется извинений, когда собеседник осознает, что был не прав, и усвоит урок, – протягивая мне сложенную карту, произнес Ясарат.
Пребывая в замешательстве, я взяла ее, но он задержал в своей руке.
– Я был не прав, – глядя мне в глаза, произнес он. Лишь после этого отпустил карту и поклонился мне. Развернулся и ушел.
Я чувствовала напряженное молчание вокруг себя, но глаз не могла отвести от удаляющейся фигуры принца. Сказать, что я была поражена, – это ничего не сказать.
– Это он о чем? – первым не выдержал Эрик.
– Не спрашивай, – бросила я и поспешила ретироваться, не желая ничего объяснять. Теперь к моим чувствам добавилось еще и чувство стыда от благородства наследника.
* * *
Ночь прошла спокойно, как и положено, когда спишь рядом со степной статуей. Проснувшись, я ощутила прилив сил, сонливости не было, а остатки дурноты от пойла исчезли без следа. Хотелось мчаться вперед, подставив лицо ветру. Я встала, кивнув караульным. Утренний ветер Степи заставил кожу на руках и плечах покрыться мурашками. Но этого мне было мало. Солнце только поднялось над горизонтом, все еще спали, набираясь сил. Подъем планировался через час. Мне более чем достаточно.
Добежала до небольшого озерца, спрятанного за камнями. То, что ближе к лагерю, для питья. А это – для купания. Такие места обкладывали более крупными камнями. Так что я скинула плащ, одежду и быстро вбежала в воду.
Вот тут точно проснулась. Вся ночная нега испарилась, а из горла вырвался сдавленный писк. Вода обжигала холодом. Быстро, чтобы не передумать, окунулась с головой и проплыла три круга вокруг озера.
Сверху раздался возмущенный клекот. Откинув с лица мокрые пряди, увидела Конора, который летал и орал. Так он весь лагерь перебудит, паразит крылатый!
– Заткнись! – прошипела ему, выбираясь на берег.
Теперь воздух казался холоднее воды, зато бодрость просто распирала изнутри.
– Опять вы?!
Вопль вырвался одновременно у меня и Ясарата.
– Вам диким медом у озер намазано?! – злобно спросила я, выжимая волосы и понимая, что мурашки уже бодро бегут по всему телу.
Ясарат, прикрыв глаза ладонью, второй рукой протянул мне плащ. В который я поспешила закутаться. Все же утренний свежий ветер – это не летний бриз.
– В прошлый раз смотреть не стеснялись, – не удержалась от поддевки. – Или же на работниц постоялого двора глазеть можно, а на принцессу – табу?
– Просто одевайтесь! – тихо рыкнул Ясарат в ответ.
Конор сверху проорал что-то солидарное. Я молча погрозила ему кулаком, в который… сунули флягу. Теплую, почти горячую. Ясарат мрачно разглядывал меня с таким видом, словно я призналась в связях с разбойниками.
– Пейте.
Недоверчиво хмыкнула, но все же сделала глоток. О, свежий горячий тарн! Принц угадал мои мысли. Как раз думала, что в лагере надо попросить сварить тарна и выпить. Идеальное завершение ледяного купания.
– Спасибо. – Я сделала еще глоток и закрыла фляжку. – Следили за мной?
– Конор сообщил, что вы собираетесь себя убить.
Видимо, глаза у меня стали круглыми, потому что Ясарат со вздохом продолжил:
– Он же птица. Вода такой температуры, по его мнению, может именно это сделать с вами. Спросонья я не понял и поспешил проверить.
У меня брови дернулись сами по себе.
– Я похожа на тех, кто может окончить жизнь самоубийством?
– Нет. Но…
Я потерла лоб и поняла, что с принцем очень сложно. Даже не так, а очень и очень сложно.
– Просто давайте вернемся в лагерь, хорошо? Или вы тоже любите купаться по утрам?
Ясарат покосился на озеро и покачал головой.
– Пожалуй, перед умыванием я подогрею воду.
– Удачи, лорд маг, – фыркнула я в ответ и ушла к шатрам, так как желудок уже урчал от голода.
Там нашелся довольный Эрик и крайне мрачный Тхамул. Судя по их виду, эти двое только что спорили. Интересно, о чем?
– Если хотите драться, – предупредила их, – то уходите подальше от лагеря. Только не до крови, чтобы шишурр не приманивать.
Эти гадкие насекомые обожают запах крови. Маленькие, приземляются тихо, кусают безболезненно, а вот потом зуд такой, что хоть на стенку лезь. Хорошо еще, талисманы их отпугивали, но все равно я порой с подозрением разглядывала очередную тучу мошкары на нашем пути.
– Просто Тхамул заявил, что Ленни может навести разбойников на нас.
– Как? – спросила я у этого новоявленного провидца. – Как он это сделает?
– Усыпит бдительность, добавит в общий котел отраву, а после приведет разбойников. Думаю, за такой улов уважение ему обеспечено.
Очень «умная» мысль! У разбойников мальчишка отрабатывал себе кусок хлеба. Я обещала ему место в племени, где всегда накормят, и возможность достойной и честной жизни. Он видел, как окончили жизнь его подельники, и себе такой судьбы не хотел. Вид их трупов стал ему лучшим уроком, более действенным, чем тысяча нравоучений.
Но я понимала, почему Тхамул начал выражать свое недовольство. Ему претило видеть, что тот, кто недавно нас отравил, теперь спокойно ходит по лагерю, мелькая перед глазами. Только он не подумал о том, что это еще ребенок и жизнь ему выбора не предоставила. Ленни выживал как мог, никому не нужный, кроме разбойников.
С трудом сдержалась от резких слов. Так и хотелось посоветовать Тхамулу готовить себе отдельно, раз боится есть из общего котла, но у меня появилась идея получше.
– Тхамул, вижу, ты мудр и осторожен, как и твой отец, – сдержанно произнесла я. От моих слов тот горделиво выпятил грудь и свысока посмотрел на Эрика.
– Я ценю твою заботу о нашей безопасности, – продолжила я лить мед ему в уши. – Только я обещала мальчику позаботиться о его судьбе, если он даст слово забыть о бесчестном пути, на который толкнули его трудные жизненные обстоятельства. Не могу же я теперь забрать свои слова из-за пустых подозрений.
В самом деле, чего он ждал от меня, высказывая свои опасения? Что оставлю мальчика выживать одного на месте нашей стоянки и спокойно поеду себе дальше? Я сделала вид, что задумалась на мгновение, и потом продолжила, словно мне только сейчас в голову пришла отличная идея:
– Думаю, лучшим выходом в данных обстоятельствах будет, если ты присмотришь за ним. Возьми над ним опеку, не спускай глаз, займись воспитанием в конце концов, чтобы искушение поддаться низменным инстинктам в нем не возобладало. Стань для него тем, на кого ему захочется равняться.
– Кто? Я?! – растерялся от такого поворота Тхамул.
– Ну а кто еще? – развела я руками. – Только тебе я могу доверить эту важную миссию. Мы будем следить за безопасностью вокруг, а ты за безопасностью внутри лагеря.
Ни для кого не секрет, что языком Тхамул владеет намного виртуознее, чем оружием, и в открытой схватке он не большой помощник. Но ведь он всегда так гордился своим умом, говоря, что это намного важнее, чем игра мускулов. В пример даже приводил прославленного эльфа-дипломата Иррилия Мощь Ветра, который являлся его кумиром. Тот своим талантом переговорщика добивался успеха там, где терпели поражение бравые мужи. Кажется, это именно ему мы должны быть благодарны за открытие торговых путей с Асдором через Игенборг. Он с акифом смог договориться. И мать Ясарата, если не ошибаюсь, как раз и является сестрой этого дипломата. Правда, я слышала, этот Иррилий славится и как мастер клинка.
