недалеко от Келтухов, но барьер казался плотнее и ярче.
Люди тихо зашептались. Я же вздохнула, прикрывая глаза. Перед мысленным взором тут же встала странная деревня.
– Что-то непонятное творится на этой старой дороге, – негромко сказала я, но меня все-таки услышали, даже несмотря на то, что лес снаружи полнился звуками холодного дождя.
– Я сейчас тоже об этом подумал, – так же тихо проговорил граф, начищающий в этот момент свой меч. Места было мало, но ему хватало. – Раньше я не обращал на это внимания, но вот сегодня, когда мы увидели эту деревню, словно пелена с глаз спала.
– Но мы ведь не знаем точно, – возразил Иллиадар, на мгновение чуть усиливая объятия. – Вполне возможно, что с жителями этой деревни все хорошо. Вдруг они просто ушли куда-то? Например, в эти свои шахты. Мало ли.
– Возможно, – граф кивнул, в золотистом свете от барьера рассматривая свой меч. – А может, что там уже и нет никого живого. Ты ведь тоже ощутил нечто, исходящее от деревни? Что-то вроде…
– Смерти, – закончила я за него, когда Тоберон замолчал, не сразу найдя слово, чтобы охарактеризовать свои ощущения.
– Да, думаю, что чувство было весьма похоже, – согласился со мной граф, кивнув. Я заметила, что люди вокруг нас сидят молча, кажется, даже затаив дыхание, словно не хотят пропустить ни единого слова. – Кстати, скажи, как долго ты можешь держать этот барьер? И спать с ним ты сможешь или будешь всю ночь сидеть?
– Не скажу точно, но до утра точно смогу. И нет, – Иллиадар заразительно зевнул, прикрыв рот ладонью, – спать я могу. Это совершенно мне не помешает. Мы уже как-то проверяли с Селеной.
Граф снова кивнул, на этот раз молчаливо. Проверив придирчиво свой меч, он аккуратно сложил тряпку и спрятал ее в карман, а оружие убрал в ножны.
– Ну, коль мы тут застряли, а спать еще рано, расскажи, как там, в Поясе, – попросил Иллиадара Тоберон, удобнее устраиваясь рядом.
Мне показалось, что люди вокруг даже дышать перестали. Конечно, все они знали, что сын графа, то есть виконт Иллиадар, побывал в Хаосе, но никто до этого момента не слышал, что там внутри происходило. Понятно, что спрашивать напрямую никто не стал бы, но ведь из-за этого не становилось менее интересно. Хотелось подробностей, всё-таки до Иллиадара никто из Хаоса не возвращался, а если и возвращался, то ни о чем не рассказывал и вообще об этом не распространялся.
Иллиадар хмыкнул и принялся рассказывать, иногда отвлекаясь на детали. В его вариации Пояс не выглядел страшным местом, скорее непонятным, постоянно меняющимся и немного неприятным.
– А еще там есть весьма интересные существа. Например, однажды мы столкнулись со слепцом и его слугами – летучими мышами, – заговорила я, когда страж замолчал, видимо, решив, что сказать ему больше нечего. Я подробно описала, как выглядит тот слепец, – люди были весьма впечатлены. – Или вот еще. Когда я только вошла в Пояс, то в ту же ночь почти столкнулась с Рексом.
– Зачем ты вообще потащилась в Хаос? – спросил граф, сверкая глазами в золотистой темноте. – Неужели нельзя было посидеть там, где ты находилась изначально?
– Я физически не могла оставаться на месте, – ответила, пожимая плечами. – Связь, знаете ли, весьма болезненная вещь, когда сопротивляешься ее желанию. К тому же я почти сразу ощутила, что Иллиадар идет навстречу. Это… обнадеживало, хотя я тогда и не знала, что это будет именно он.
– Странно всё это, – задумчиво пробормотал граф. – Кстати, а что, если вдоль этой дороги тоже есть какие-нибудь прорывы Хаоса? Это ведь могло бы объяснить все эти странности?
При этих словах люди вокруг заволновались, завозились, озираясь. Это на них так наши рассказы подействовали? Вроде бы раньше они немного спокойнее относились к упоминанию Хаоса. Я, в принципе, их понимаю. Хаос ведь где-то там, далеко, и чаще всего их никак не касался, а тут оказывается, что нечто столь пугающее может обнаружиться совсем рядом. Любому станет жутковато.
– Думаю, – потянула я, невольно поежившись в руках стража, – что это вполне правдоподобно.
– И если прорывы есть, то существуют они не день и не два, – добавил Иллиадар, притягивая меня ближе и целуя мягко в висок, словно пытаясь этим что-то сказать. – А ты не помнишь, отец, еще каких-нибудь странностей, что случались на старой дороге?
После этого вопроса повисла тишина. Ну как тишина? Если не учитывать шороха листвы и шума дождя, то да, тишина. Люди ведь молчали. И мне чудилась в этой тишине какая-то надежда.
– Почему не помню? – хмыкнул граф. – Помню, но сейчас об этом говорить не стану. Не время. Давайте все-таки спать. Завтра нам понадобятся силы.
Я встрепенулась, почувствовав, что хочу есть. Как спать? Рано же еще, мы даже не ели!
–Что такое? – спросил тихо страж, зарываясь носом мне в волосы.
– Есть хочу, – прошептала, чуть поворачиваясь, отчего мои губы мазнули по подбородку стража. Иллиадар тут же этим воспользовался и мягко меня поцеловал, как-то странно выдыхая. Мне в спину тут же уперлось нечто твердое. Не сказать, что я смутилась, но постаралась немного отодвинуться – всё-таки мы тут не одни и даже номинально ничем не отделены от чужих взглядов.
– Вот, держите, – услышала я рядом голос одного из людей. Повернувшись, увидела, что мне протягивают кусок лепешки с мясом и сыром. Мужчина, заметив мой взгляд, тут же немного стушевался, словно опасаясь, что я оттолкну его руку, отказавшись от угощения. –Запить нечем, но… сами понимаете….
– Конечно. Спасибо, – я улыбнулась, выпутываясь из объятий стража. Взяв пищу, с удовольствием подкрепилась. Правда, пока ела, поинтересовалась о том, чем будет ужинать он сам, но мужчина заверил меня, что у него есть еще.
Остальные тоже перекусили, как и страж. Только граф уже давно спал, привалившись к стволу дерева. Из-за этого все тихо перешептывались, не желая будить своего милорда.
Странное дело, но, несмотря на вечерние разговоры и близость непонятной деревни, спала я как убитая. Даже дождь мне не мешал, скорее наоборот, убаюкивал своим мерным шорохом, умиротворяя и расслабляя. Из-за барьера совершенно не ощущалась сырость, а близость людей отлично грела.
В общем, единственным минусом во всем этом было затекшее тело. А так ничего, вполне жить можно. Главное –
