пропуская сквозь пальцы. — Он и внизу отлично оснащен!
До того, как сутенер успеет расстегнуть ширинку, я хотел как следует пнуть его, но тот увернулся, продолжая меня рекламировать:
— Строптивый! Настоящий зверь, которого вы сможете укротить, — произнес человек, извлекая из-за пояса плеть, которая тут же опустилась на мою спину. Я выгнулся от боли, но, стиснув зубы, не проронил ни звука. Плеть опустилась на спину снова.
Демонстрацию прервала одна из женщин:
— Достаточно! Этот нам нравится. Дайте нам обеим по плети.
— Любой каприз, эйны! — расцвел улыбкой хозяин борделя и раскрыл шкаф, содержащий такой набор, что у меня на голове волосы зашевелились. Даже дурман от дахры выветрился в момент.
Как только меня оставили наедине с двумя озабоченными девицами, они скинули плащи, а затем туники, оставшись передо мной в чем мать родила. Тела их были совсем еще юными, но в глазах горел огонь, говоривший о том, что невинностью тут давно не пахнет.
Одна была выше ростом, с рыжими волосами. Другая белокурая, с проколотыми сосками, меж которыми болталась тонкая золотая цепочка.
— Закрепи его как следует, — приказала рыжая блондинке, и та ловко сковала мои ноги цепями, прикрепленными к полу, а затем подвинула мне невысокую скамейку, на которую я встал с огромным облегчением: стоять на носках так долго то еще удовольствие.
Следующие два часа девицы попеременно меня секли, втирали соль в раны и терлись о них сами. Потом рыжая слизывала мою кровь со своей подружки и доставляла ей удовольствие, заставляя меня смотреть.
Я думал, они никогда не угомонятся, но неожиданно все кончилось.
В тот момент, когда рыжая спустила с меня штаны и принялась с членом из камня примериваться к моему заду, я собирался заорать, что убью ее, но мой рот был заткнут кляпом.
Комната озарилась алым сиянием. Рыжая вскрикнула и выронила игрушку, которая раскололась от удара об пол, а потом с воплем побежала подружке.
— Что? Что это, Лереена?! — визжала она, глядя на покрасневшие руки, с которых лохмотьями свисала кожа, словно бы поврежденная сильным ожогом.
— У него метка на руке светится! Смотри! — ткнула когтистым пальчиком в мою сторону блондинка. — Он чей-то истинный! У барсов всегда так: если кто-то тронет помеченного богиней в пару другой женщине, будет наказан. Радуйся, что не додумалась его поцеловать, не то лицо у тебя было бы такое же, как руки сейчас, а уж если бы ты его взять как положено решила…
Явившийся на зов хозяин борделя вынужден был вернуть клиенткам деньги и заплатить огромную компенсацию. С досады он приказал вывезти меня за город и убить, но его подельники побоялись исполнить приказ, увидев на моем заду клеймо в виде цветка эриссии, что означало защиту демиурга. Так я узнал, что за отметину оставила мне Хамарра.
Отвесив пару лишних пинков, меня, связанного, бросили подыхать на песке по ту сторону городской стены. Но, на мое счастье, начало кончаться действие зелья, запрещающего оборот, и я, частично трансформировав руки, разрезал когтями веревку.
Полностью перекинуться не хватало сил. Слишком большим количеством зелий меня успели напоить, и мне бы отлежаться сначала, но метка истинной не давала покоя. Она звала, тянула меня к той, кого назначила парой демиург.
И я снова пробрался в город через тайный лаз, которым изредка пользовались контрабандисты. Я вымылся в фонтане, стащил у одного из домов чьи-то штаны и дождался рассвета, чтобы на рынке украсть еды.
Я слышал о метках Хамарры, дарованных барсам до меня. Эти случаи были редки, но сохранились сведения, что можно почувствовать, где живет истинная, посмотрев на карту. Так поступил и я.
Каково же было мое удивление, когда я почувствовал тягу к местам, где ныне проживали остатки моего клана.
Как я вернусь домой? Лишенный титула и положения, униженный, опозоренный службой у императора. Я мог бы заново доказать свой статус в боях, но после указа Арнау править будет Реджина. Если нарушу его волю и попытаюсь занять свое место, он вырежет остатки моего народа, а ведь нас и так слишком мало осталось.
Впрочем, я даже не знаю, как сейчас в клане обстоят дела: Арнау тщательно следил, чтобы связи с домом у меня не было.
Тяга к истинной выкручивала все жилы, заставляла ныть кости, а сердце сбиваться с ритма. Понимая, что в таком состоянии, без нормальной одежды и денег я не скоро доберусь до земель клана, нашел торговый караван, что после обеда отправлялся порталом в Даркан. Улучив момент, я зарылся тюки с тканями, лежащие в повозке, и, свернувшись в клубок, уснул.
Все шло замечательно. Караван шел по пустыне. Земли моего клана были по пути. Я ухитрялся вылезать из повозки ночью и воровать еду, но однажды меня все-таки поймали. В результате рассвет я встретил избитым и привязанным к кактусу, который начал методично расшатывать, пока солнце не взошло еще слишком высоко.
Выдирая из спины колючки, я шел под палящими лучами безжалостного светила. Амулет с вийяром, защищающий от жары, у меня отобрали. В горле пересохло, голова болела, кожа горела от зноя, ноги вязли в песке. Нужно срочно искать укрытие, иначе долго я не протяну. Можно обратиться, и мех скроет кожу от солнца, но в зверином обличье будет еще жарче.
День близился к полудню, когда я, наконец, набрел на небольшую скалу, в тени которой укрылся от палящих лучей. Надо переждать зной, а ночью можно будет продолжить путь. Я с тоской подумал о том, что караван, с которым я ехал, доберется до оазиса уже к вечеру. Мне же, чтобы достигнуть его хотя бы к рассвету, предстоит бежать всю ночь в зверином обличье.
Я проснулся от шипения: надо мной угрожающе раскачивалась треугольная голова рогатой гадюки. Впрочем, свернув ей шею, я не стал долго разлеживаться, потому что солнце уже почти село. Обратившись в зверя, я потянулся и, принюхавшись, отправился искать пропитание. Конечно, можно было бы съесть змею, но слишком уж они невкусные.
На охоте мне повезло: я закусил парочкой песчаных лис. Ощутив, что мучившая меня жажда отступила, частично утоленная кровью добычи, я сориентировался по звездам и побежал.
Интересно, какой окажется моя истинная? Кто она? И почему только сейчас Хамарра решила свести меня со второй половиной? Перед глазами встал образ Реджины. Нет, это не может быть она. Ведь Арнау наверняка лишь номинально назначил ее управлять моим кланом.
Императору она тоже интересна, но у него слишком много гордости. Он никогда не смог бы признать, что неровно дышит к той, что
