уха услышала ваш разговор, – к нам подходит Сицилия с дочерью.
– Неудивительно, вы ведь рядом, от вас никуда не деться, – грубо отвечаю.
– Да, и поэтому я бы хотела предложить перемирие.
– Надоело мыть голову после каждого приема пищи? – прищуриваюсь.
– И это тоже, – не спорит мать Джолин. – Но не поверишь, меня не менее вашего волнует избавление от проклятия. Учитывая, что между нами с Адамом создалось некое подобие связи, страдаю и я. Вернее, моя дочь.
– Мама! Что ты такое говоришь? – восклицает пшеничноволосая. – Ты не говорила ничего об этом.
– Зачем тебя нервировать лишний раз? Да и ты бы все равно потеряла самообладание и натворила глупостей.
Ого, кажется, в их семье зреет конфликт отцов и детей. Вернее, матери и дочери.
– Сицилия, что ты хочешь? – вступает в разговор серебряный. – Говори быстрее, твоя дочь уже готова разразиться гневной тирадой и испортить всем вечер. Отвратительно ты ее воспитывала, надо было оставить отцу, мужчины строже.
– И им чужда любовь и ласка, – парирует ведьма. – Давай не будем, Адам, учить друг друга уму разуму. Своих детей сначала сделай, а потом будешь умничать.
– И сделаю, – хмыкает дракон, прижимая меня к себе, – еще как сделаю.
Это он на меня намекает? Со мной их делать собрался?
– Уважаемые, давайте соблюдать дистанцию и взаимное уважение, – отхожу от серебряного. – Сицилия, если есть, что предложить, выкладывай. Я и сама устала с вами каникулы проводить.
– Очевидно, нужно объединить наши усилия для снятия заклятия, – произносит ведьма. – Ваш способ не работает, как и мой. Только Джолин страдает, ведь я ее пророчила тебе в спутницы, а теперь вижу, что это невозможно, ты уже выбрал другую девчонку. Но моя дочь в некотором роде повязана с тобой, пока эта связь не исчезнет, она не сможет найти счастье с кем–либо еще.
– А я смотрю, ты уже с тремя ведьмами связан, да, Адам? – поворачиваюсь к серебряноволосому. – Не слишком ли много на одного тебя?
В итоге у нас формируется некое подобие плана. Вернее, Сицилия его просто озвучивает, остальные слушают с умными и не очень лицами и кивают.
– Устраивает всех? – спрашивает она в конце с улыбкой.
– Меня в принципе в жизни много чего не устраивает, но что поделаешь, – отвечаю честно.
– Да не связан я с ними так, как с тобой, Жанин, – в очередной раз говорит серебряный.
– Ой, все, – машу рукой, – я отдыхать. Вам тоже советую. Раз нам жить вместе еще минимум неделю–другую, пока Луна не войдет в нужную фазу, лучше всем оставаться максимально спокойными. Мне для этого нужно высыпаться и не видеть вас.
– Мы с мамой тоже не в восторге от лицезрения твоего лица, – отвечает Джолин, кривляясь. – Я уже и Адама не хочу, устала. Да и зачем мне испорченный товар.
– Джолин! – прикрикивает на свою дочь Сицилия. – Не заговаривайся.
– Лучше держи ее подальше, а то я ведь могу и не сдержаться, – обманчиво спокойно произносит дракон.
А я сразу испытываю буквально физическую потребность погладить его по спине, дабы успокоить. Да хотя бы за руку взять. И это обстоятельство нервирует уже исключительно меня.
Не хочу я быть от кого–то зависимой, не готова! Меня не спрашивали, серебряного я знаю мало, да и действительно убеждена в том, что после излечения ему захочется большей свободы в жизни. И это нормально.
Какие истинные пары, какие отношения? Я нестабильная магичка без диплома, он высший дракон, единственный в своем роде. Да и была я уже привязана, к родителям. Это больно, когда теряешь связь.
– Не нервничай, пожалуйста, – все–таки касаюсь его пальцем, приходя к внутреннему компромиссу между головой и сердцем, – Сицилия больше не будет допускать скандалов, я уверена. Ей важен комфорт, а его обещала ей я.
– Да, верно, – царственно кивает старшая ведьма, – я разберусь с дочерью. Я ее сильно избаловала, жалела постоянно, вот и выросло, что выросло.
– Мама!
– Идем, Джолин, хватит, – тянет она пшеничноволосую, – завтра будет новый день.
Рассеянно смотрю за тем, как они скрываются за поворотом. С самого их появления в замке дракона не могу понять, какие между ними отношения. Вроде бы рассказывают друг о друге с жаром, постоянно контактируют, порой даже кажется, что есть родственная любовь. Но в другую секунду Сицилия может так взглянуть на дочь, что я сразу начинаю думать, что она ее на самом деле не любит, лишь использует для достижения своих целей.
Еще бы понять, каких именно. Страшно проводить с ними ритуал, но он действительно может сработать. В академии я о подобном читала, да и серебряный не возражал. Я не думаю, что он хочет навредить самому себе.
Про меня могу только надеяться. Иногда мне кажется, что я для всех присутствующих всего лишь пешка.
Хотя не для всех. Сдается мне, Джолин тоже пешка. А Адам и Сицилия, словно два опытных игрока, расставляют нас на шахматной доске, чтобы получить наибольшую выгоду от очередного нашего положения и насолить противнику.
Как бы мне не хотелось безоговорочно верить дракону, как бы моя душа безотчетно не тянулась к нему, а все же я не могу не замечать их схожесть с Сицилией. Они хитрее и гораздо более скрытные, чем мы с Джолин. Вот и появляются в голове всякие нездоровые мысли о том, что меня используют.
– Я провожу тебя, позволишь? – спрашивает Адам, вырывая из тяжелых мыслей.
Очень хочется сказать «нет». Потребность побыть в одиночестве увеличивается у меня с каждым днем пребывания в замке дракона. И даже, когда я действительно одна в своих покоях, это желание никуда не девается. Полагаю, не последнюю очередь в этом играет сам замок. Как можно быть в одиночестве в строении, которое словно синхронизировано с тобой? Которое не только само может пожаловаться мне, но и почувствовать, что происходит со мной.
Радужные ощущения от постоянной близости друга уходят на второй план. Все чаще остается гнетущее ощущение того, что меня душат со всех сторон. Буквально не дают вздохнуть свободно. То появляется на горизонте Адам, то дает о себе знать его замок.
– Как будто тебе нужно мое разрешение, – фыркаю на слова дракона.
– Конечно, нужно, Жанин, – он целует мое запястье, – я ведь не просто дорожу тобой, но и уважаю.
Качаю головой, уважение – понятие слишком эфемерное. С серебряным все так – воздушно и эфемерно. Только подумаешь, что вот оно, почти в руках, а в следующий миг оно уже ускользает сквозь пальцы и растворяется в пространстве, словно
