знакомое тепло по всему телу.
— Послушайте, сегодня наш союз победил. Мы забрали у них хроники и разрушили дом. Давайте отпразднуем это.
Мой голос звучал совсем не радостно.
Джоуль сказал:
— Но это не значит, что книгу получит Жнец.
Кентарх раздражённо вздохнул, и даже Гейб закатил глаза.
Эви устало застонала.
— Да хватит тебе, Джоуль! Ты либо с нами, либо нет.
— Ещё не решил. Вы тут, похоже, готовы принять любую шваль.
— Bueno. Я займу его место. Hasta luego, Башня!
Ты не упрощаешь нам задачу, Сол. Видимо, моё предназначение заключается в том, чтобы не дать этим парням поубивать друг друга, хоть это и против воли богов… и правил игры.
— Я разберусь с Джоулем.
— Разберись с этим! — Он показал мне средний палец.
Доминия сказал:
— Солнце, у меня ещё будут к тебе вопросы. — Затем он обратился ко мне по-французски: — Не теряй бдительности рядом с нашим новым гостем. Я в нём не уверен. Просто… будь осторожен.
Звучало так, будто ему искренне есть дело до меня.
После этого он снова заговорил с Солом на английском:
— И последнее, Солнце. — Его тон стал зловещим. — Поверь мне: я убивал тысячелетиями. Если причинишь боль кому-либо из присутствующих в пещере, твоя смерть будет самой длительной и мучительной из всех даже при всём моём богатом опыте.
Сол сглотнул и ответил:
— В отличие от Башни, у меня нет сомнений насчёт этого союза. Я рад быть одним из вас. Можете рассчитывать на мою верность.
Перед тем, как положить трубку, Смерть добавил:
— Джек, поговорим ещё завтра.
Вызов завершён.
Он отключился, потому что мой голос звучал слишком устало и раздражённо? Или он просто хочет поскорее лечь спать вместе с Эви?
В пещере не было дураков… Все догадались, почему у меня испортилось настроение. И смотрели куда угодно, только не на меня.
Вечерело. Мы расставили у костра поддоны. Когда Сол вышел отлить, Башня спросил меня:
— Как думаешь, почему Жнец сказал «кому-либо из присутствующих в этой пещере»? Полагаешь, он отомстил бы за меня?
— Ouais. О Доминия я знаю наверняка одно: если он что-то сказал, значит, он это сделает.
Джоуль лёг на свой поддон, глубоко погружённый в раздумья. Переосмысляет своё отношение к Жнецу? По своему опыту знаю, как это непросто.
Я сидел и пил, пока остальные засыпали. Крылья Гейба дёргались во сне. Джоуль несколько раз вспыхивал искрами.
Хотя спать на поддоне в сто раз удобнее, чем в грузовике, Кентарх всё время ворочался и крутился, словно не мог устроиться поудобнее. Полагаю, жизнь никогда уже не будет для него комфортной.
Сол тоже занял поддон и лёг спать. Чтобы отвлечься от мыслей об Эви и Доминия, я прокручивал в голове всё сказанное Солом сегодня. Не знаю, можно ли ему доверять. Не могу забыть, как он сначала предал Эви. Она даже подумать об этом не могла, как вдруг он напал на неё и попытался сдать Рихтеру и Заре.
Он проснулся. Поймав на себе мой тяжёлый взгляд, Сол ответил соблазнительной ухмылкой.
— Hola, bello. — Он поднялся и сел рядом со мной. — Какие мысли скрываются за этими серыми глазами?
Снова со мной флиртует? Я однолюб, верен одной женщине. Даже если сама Эви в этот момент делит постель с другим.
— Просто слишком много всего.
Мне нужно было побыть одному, поэтому я накинул на себя пальто. Взяв в руки бутылку, арбалет и рюкзак, я вышел наружу к грузовику.
Мысленная пометка: утром проверить днище Зверя, нет ли там головы Бэгмена.
В машине я открыл хроники. Большая часть была написана на незнакомом мне языке, но кусок, посвящённый самой Каланте, был внесён её сестрой на английском.
Я читал, как они вдвоём планировали соблазнить Джоуля, чтобы объединиться с ним в союз, и как её сестра переживала, что Каланте постепенно влюбляется во вспыльчивого ирландца. Помимо пары предупреждений о необходимости первым делом вывести из игры Жнеца и не доверять Императрице, я не нашёл никаких важных деталей.
Но здесь было достаточно основ, чтобы таким игрокам, как Зара и Рихтер, понять, кто они такие и что стоит на кону.
Вскоре после того, как я закончил читать, Сол открыл дверь со стороны пассажира и забрался в салон.
Я устало выдохнул.
— Я сейчас не лучшая компания, Сол.
— Потому что Смерть и Императрица переспали прямо перед тем, как позвонить тебе?
Моя рука сжала арбалет.
— У тебя там Бэгмен шпионит в замке?
— Нет, я просто знаю её голос. Может, ты забыл, но я провёл с ней достаточно времени в дороге. Когда она заговорила голосом Императрицы, я сразу понял: либо она кого-то убила, либо с кем-то переспала.
— Так, может, я вышел, чтобы зализать свои раны?
— Я мог бы сделать это для тебя. — Он окинул меня медленным взглядом. — Все до единой.
— Метишь не то дерево, Сол.
Теперь я вижу, что он только выглядит беспечным. Под всей этой лёгкостью и развязностью он просто пытается выжать лучшее из имеющегося.
Со вздохом он ответил:
— Всегда amigos, никогда amantes. Я понимаю.
Его глаза помутнели, стали полностью белыми, как у Бэгменов. Кайджану надо будет привыкнуть к такому зрелищу.
— Ты подключился к одному из своих разведчиков?
— Sí.
Сол мог так подключиться к моей матери. Эта мысль не давала мне покоя. Я не удержался и спросил:
— Ты приказывал Бэгменам по всему миру нападать на всё, что движется?
Может, поэтому ma mère вцепилась в горло Клотиль? Мои пальцы скользнули за воротник и пробежались по чёткам.
— Я управляю только несколькими; обычно теми, что ближе всего.
— Тогда почему они нападают? Что ты чувствуешь, когда сливаешься с ними?
Он моргнул, его взгляд прояснился.
— Всепоглощающую жажду. Жажду крови. — Он оставил меня обдумывать это, добавив: — Я сделал так, чтобы Бэгмены обходили стороной это место. Иногда их тянет ко мне.
— Рихтер мог бы сжечь их.
— Они ему не интересны. Подозреваю, он каким-то образом питается через сожжение, как древний дракон. Ни разу не видел, чтобы он ел или пил человеческую еду, а я много за ним наблюдал. Похоже, ему не нравятся Бэгмены на вкус.
Виски забурлил в моём животе.
— Почему ты не использовал свои силы против него и Зары? У тебя наверняка была возможность и не одна за столько месяцев.
Раз уж нападение не удалось, а след мы потеряли, возможно, нам стоит отложить пока эти две задачи и сосредоточиться на полученной информации.
Сол покачал головой.
— Удача Зары обезвредила бы меня быстрее, чем я активировал лучи. А Рихтер сжёг
