в голове. Да уж, две смерти подряд без следа для здоровья не проходят.
– Что с тобой, Ежи? – почти громом среди ясного неба прозвучал обеспокоенный голос от Лаури.
Моего коня тоже Лаури остановил – за поводья его держал в человеческой ипостаси и напряженно глядел на меня.
– Простите… – сипло выдавила я. Прочистила горло и пояснила всем пятерым оборотням, обернувшимся людьми: – Три месяца назад меня чуть не убили. Столкнули с лестницы и приложили каким-то темным заклинанием. Целитель сказал, лишь чудо удержало душу в теле… Потом выяснилось, что я не все помню. Часть воспоминаний всплывает как попало, обрывками.
– Бедная девочка, – нахмурился Кейгер.
– Целитель подтвердит, что было использовано именно темное заклинание? – заинтересовался Лаури.
– Сомневаюсь. Прямо об этом мэтр Якоре не сказал, только подозревал. Ведь я упала всего-то со второго этажа. Шею не сломала, но при том чуть не потеряла душу. Целителю пришлось две суток бороться, чтобы удержать ее… меня в этом мире. Он посоветовал быть очень осторожной, – сухо ответила я.
– В любом случае вам с Филаном придется обратиться в Верховный Совет, чтобы заявить о преступлении. И о твоем праве возглавить клан. Тогда в дело сможем вмешаться и мы, – опять мягко, явно пытаясь меня успокоить и поддержать, пояснил Лаури.
Мы зацепились взглядами, несколько секунд, казалось, любовались друг другом, но вот он моргнул, опустил глаза и увидел, что, оказалось, поглаживал меня по колену. Нахмурился, резко, словно обжегся, убрал руку и отвернулся.
– До Файбстока еще сутки. Скоро будет развилка, сразу за ней начнутся земли клана Скалистых…
– А ваш клан далеко отсюда? – вырвалось у меня.
Лаури обернулся и бросил на меня напряженный взгляд. Странный взгляд.
– Белый клан расположен гораздо дальше, на севере. Знаешь, пернатые из вашего клана – это расстояние всего за полдня покрывают, а волки – за сутки.
Пернатые, как назвал нас Кейгер, на Земле, во время перелета, за сутки пролетают до трехсот километров. А вот волки, я читала, за сутки способны без особенных проблем сотню километров пробежать. Даже если учесть, что магически одаренные и усиленные оборотни – это не обычные волки, думаю, расстояние между нашими кланами не превышает двухсот километров. Если бы я была более опытной «птицей», потратила бы на дорогу от Фира до Файбстока в три раза меньше времени, если бы передвигалась на крыльях.
– Тебе полегчало? – вежливо, без недовольства за задержку спросил Лаури.
– Да, спасибо, – натянуто улыбнулась я.
И мы тут же продолжили путь. Странно, день ото дня лица-морды моих спутников все больше мрачнели, оборотни нет-нет, да перебрасывались между собой недоуменными взглядами. Мне показалось, их чем-то удивил Лаури.
Вскоре мы приблизились к тому самому перекрестку, за которым начались земли клана моей… Ежениной мамы. Слова и понятие «мама» и «папа» цепляли. Вроде они по крови теперь и мои, но как корявая ступенька, о которую я уже привычно мысленно спотыкалась, которая иногда еще вызывала болезненную тоску. Круглая сирота, не знавшая материнской ласки и отцовской заботы, лишенная и здесь малейших привязанностей. Мне так хотелось хотя бы думать о том, что у меня были родители, пусть даже Еженины, но были и любили. Что с каждым разом эта «ступенька» сглаживалась и оговорки о «моей матери и моих родителях» сошли на нет. Ведь иначе жутко думать, что ты ничья, везде ненужная и нелюбимая.
Из горечи серых мыслей меня вырвал шум крыльев. Задрав голову, я увидела плавно снижающихся по широкой дуге трех огромных орланов, наверное, самых грозных и огромных птиц не только Хартана, но и Земли.
– Смотри-ка, а вот и сами хозяева встречают, – насмешливо ощерился Мишка, при этом бросив очередной напряженный взгляд на Лаури.
Первым приземлился самый крупный орлан. Вот он еще махал широченными, по два метра каждое, крыльями. Мгновение – и словно с небес на землю спрыгнул молодой высокий мужчина. Лет двадцати пяти, как и Лаури. Желтоглазый шатен с короткими волосами шоколадного цвета и белой челкой. По-видимому, повторил расцветку самих орланов: оперение тела темное, а голова и шея белые. Лицо с резкими чертами, я бы даже сказала, грубоватыми, нос сильно выступающий, крупный. Но пухлые губы, уверенный, почти золотой взгляд, широкий разворот плеч и оглушающая харизма сильного зверя заслужили уважение и восхищение.
– Здравия желаем, – громко поздоровался он, улыбнувшись моим спутникам.
Волки сменили ипостась на человеческую и тоже искренне пожелали здоровья соседям. А я замерла напряженно, вдруг стало страшно: а если меня не примут в мамином клане? И что тогда?
– Ой, красавица, я чую в тебе родную кровь! Откуда и куда путь держишь? – восторженно выдохнул второй из троицы орланов, возраста Рейтиша, лет шестнадцати.
Да и третий незнакомец ненамного старше. Все трое в серых шерстяных куртках, темных штанах и ботинках. Пернатые оборотни, желтоглазые шатены с белыми челками, яркими глазами, явно веселым нравом, очень располагали и вселили капельку надежды, что все будет хорошо.
К самому старшему Скалистому обратился Кейгер, сняв с меня бремя пояснений, кто я и откуда:
– Граш, это Ежения Фир, дочь Миланы, племянница Филана.
– Ого, сестра-а! – счастливо взвыл молодой орлан, вызвав у меня ответную улыбку и теплую волну в груди.
Это моя совушка подтвердила, родич, ага. Кровный! Значит, можем доверять.
– За ней охотятся темные. Трое суток назад чуть не убили… снова, – строго предупредил Лаури и добавил Грашу: – Главе необходимо будет обратиться в совет, чтобы мы могли поддержать вас и вмешаться…
– Хорошо, – удивленно кивнул Граш, затем бросил на меня обеспокоенный взгляд и, вернув внимание Лаури, уточнил: – На вас недавно напали? Был бой? Или…
– Нет, – обдал всех холодом альфа и будущий жрец.
Граш недоуменно таращился в сияющие глаза Лаури, потом снова глянул на меня, наверняка не сумевшую скрыть напряжения. О чем-то подумал и уже с улыбкой протянул:
– Я так понимаю, вы хотите с нашим главой поговорить? И направляетесь к нам?
– Раз вы здесь, сможете и сами доставить родственницу в клан. Поэтому в нашем сопровождении и посещении Файбстока смысла нет, – так же холодно ответил Лаури, кивнул остальным пернатым и, сменив ипостась, на четырех лапах рванул прочь, в другую сторону.
Его спутники, натянуто, виновато улыбнувшись, пожелали мне удачи, выразили уверенность в скорой встрече и поспешили за своим альфой. Чем дальше удалялась белоснежная лохматая спина волка Лаури, тем холоднее становилось на душе. Где и чем я насолила ему в рану?
– Занятно, – недоуменно высказался Граш, провожая волков взглядом.
– Я Меллик, – улыбаясь, дернул меня за подол юный верзила, который ранее сестрой назвал. – А на этих ледышек не обращай внимания. Белые всегда задирают свой избранный нос.
– Они не задирают нос, Меллик, они по закону обязаны сохранять нейтралитет во всем и всегда. Поэтому ведут замкнутый образ жизни, – укоризненно поправил младшего старший орлан, а потом с улыбкой обратился ко мне: – Я Граш. Племянник
