— И все-таки она как-то замешана, миледи, — подал голос один из стражников. — Она его стелила, но с ней все в порядке.
— Это объяснимо, голубчик, — тут же нашёлся лекарь. — Этот яд впитывается в кожу и достигает смертельной концентрации только два-три часа спустя. От нескольких минут контакта с ним вам ничего не будет, даже следа не останется.
В эту ночь я спала на диване в гостиной. И хотя меня уверяли, что все проверили и заменили, сегодня ложиться в постель я побоялась. Лишь благодарно погладила колечко.
Ифор занялся расследованием и несколько дней меня не сопровождал нигде. А тем временем холодало, приближалась зима, а я так и не собрала мальчишек-беспризорников. Как они переживут морозы?
От Васика и Шанара мне пришёл подарок. Картина в красивейшей резной деревянной раме. В письме было написано, что картину нарисовал Васик, а раму они сделали вместе. К слову, на днях уже должны были привезти всё необходимое для строительства большого мебельного цеха.
Мужчины освободили половину казармы для беспризорников, кузнец сковал мне ходовую часть кареты. Выглядело, конечно, смешно, и кучеру не нравилось, но после моего предложения управлять каретой самой все возмущения иссякли. Несколько тренировочных кругов вокруг замка быстро зажгли энтузиазм не только в кучере, но и в кузнеце. В его взгляде читалось уважение. А я получила быстроходную карету.
Принцип был прост. Я соединила конструкцию мельницы с велосипедом. К задней стенке кареты крепились два пропеллера, работающие от ветра. Они передавали свою энергию вниз на ось задних колёс и крутили её. Соответственно, крутились и колёса, а карета ехала. У кучера по принципу велосипеда были предусмотрены тормоза и педали. Педали он мог крутить при необходимости, в основном чтобы тронуться с места, дальше заводились пропеллеры и в педалях отпадала необходимость. Проблема возникла с управлением. Кучер никак не мог понять, как повернуть или остановиться. Хотя чего там сложного?
Пока такая самоходная карета была одна, но кузнец обещал сделать ещё. Идея ему понравилась. Да и охрана, которой не было необходимости еле плестись верхом, оценила новшество. Только время поджимало. Я поехала на новой карете с Татиком и охраной, а следом за нами выехали две повозки для мальчишек.
17
Новое покушение на меня предотвратила охрана, которая в связи с приездом новых людей была особенно бдительной. И новый странный мужик, совершенно не похожий на обездоленного, проник на территорию селения вокруг замка. Я об этом узнала уже постфактум. Ифор рассказал мне, что это был наёмник и имени заказчика он не знает. Это было плохо. Незадачливых исполнителей можно долго и упорно ловить. Но это не решает проблему, потому что всегда найдутся беспринципные типы, готовые заработать на убийстве. А вот что делать с наёмником? По закону его следовало казнить. Но тогда я стану убийцей.
Два дня я не могла ничего решить. Наёмника держали в темнице, которая была на третьем подземном уровне. Вообще, архитектура замка была очень интересной: три подземных этажа и четыре надземных. Понятно, что в надземных располагались жилые и общественные помещения. А вот два первых подземных этажа были складами, хранилищами и убежищами, то есть при необходимости в них можно было спрятаться. Какой такой необходимости, если в этом мире нет ни бомб, ни воздушного оружия, другой вопрос. А вот третий подземный этаж был тюрьмой. Исключением было хранилище-сокровищница, которая находилась еще ниже и имела несколько степеней защиты. Но сейчас не об этом.
В очередной раз задумавшись, что же можно сделать, не убивая человека, я блуждала взглядом по книгам и остановилась на основах магии. Я еще не читала эту книгу, отложила на потом, зато идея пришла тут же.
Я схватила книгу в надежде найти раздел с клятвами, но тут не было их точных описаний, только общая информация, которая тоже была полезна. Здесь говорилось о том, что нужно правильно подбирать слова клятвы, иначе может оказаться, что смысл она потеряет. Например, нельзя применять слово верен, потому что понятие веры и верности у каждого своё, чаще всего оно имеет градацию на верен себе, верен семье, верен жене, верен делу и верен стране. У каждого человека эти понятия верности имеют разную цену, кто-то в первую очередь верен стране, а потом уже жене, а кто-то наоборот. Именно поэтому в книге рекомендовалось исходить из отрицания, то есть не обману, не украду, не нанесу травм и так далее. Грубо говоря, нужно конкретизировать. А еще нельзя было применять фразу, содержащую слово мысли, ибо думать человек может всё что угодно, а вот делать далеко не всё.
Очень полезные, надо сказать, советы. Я прочитала всю главу про клятвы, составила и записала текст клятвы на листке и отправилась в темницу.
Ифор сначала не оценил мою идею, но, прочитав текст клятвы, хмыкнул, криво улыбнулся и кивнул. В темнице я была впервые, но она оказалась именно такой, какой я её представляла. Широкий коридор и много камер, отделённых решётками. Единственное, что меня порадовало, — это отсутствие вони. На мгновение мне захотелось полазить здесь и понять, как осуществляется вентиляция, но сейчас было дело поважнее.
— Эй, — стукнул Ифор по решётке камеры, где на низкой лежанке виднелся мужчина. — Миледи сама к тебе пришла. Встань!
Мужчина неловко перекатился и не с первого раза встал. Мне было понятно, что его били. Мои люди били. Ифор даже посмотрел на меня странно, будто ждал чего-то, но я молчала. Просто понимала, что иначе быть не могло.
Мужчина оказался невысоким, среднего телосложения. Он не был накачанным, как мои охранники, скорее жилистым. Но больше всего меня удивили его руки, точнее пальцы. Тонкие, длинные пальцы пианиста, а не убийцы.
— Это ты стрелял в меня полтора месяца назад? — спросила я. Мужчина дернулся, а потом только губы поджал.
— Значит, ты. А сейчас выждал время и решил повторить?
Мужчина лишь, прищурившись, смотрел на меня, не отвечая. Ифор тоже не вмешивался, хотя та стрела попала в него.
— Ты знаешь, что тебе грозит за нападение на королеву?
Он лишь кивнул. Не хочет со мной разговаривать? Уже считает себя покойником? Может, стоит напугать?
— То есть к смерти ты готов и не боишься. Похвально, — усмехнулась я, пытаясь выглядеть циничной. — А знаешь ли ты, что казнить можно по-разному? Что быструю смерть тоже нужно заслужить?
— Я не боюсь виселицы, — вскинулся он.
— Ха. А кто тебе сказал, что тебя повесят? Это слишком просто. Как насчёт колесования? Или четвертования? А может быть, посадить тебя на кол? Ты представляешь, сколько времени будет длиться агония, прежде чем наступит смерть?
Мужчина отшатнулся от меня, выпучив глаза. Да что там, даже Ифор вздрогнул. Но я же собиралась его напугать? Ему должно быть страшно, чтобы согласиться на клятву мне.
— Мои преступления не такие ужасные, чтобы так…
— А это будет зависеть от тебя. Высшая власть здесь я. Неужели ты думал, что тебя повезут в столицу на суд? Зачем мне это? По закону нападавшего можно казнить на месте. А тебе дали шанс.
— Ха, шанс. Вам просто нужна информация.
— То есть сотрудничать со мной ты не желаешь? И по-прежнему не знаешь заказчика?
— Заказы берутся не напрямую. Ни один наёмник не знает заказчика. Имя и деньги передаёт посредник, — проговорил он, отводя от меня взгляд. Не всё сказал.
— Хорошо, — кивнула я. — Посредника ты знаешь?
— Знаю, но не сдам его. Вы же всех ребят поймаете и казните. Лучше я один.
— Как благородно, — вздохнула я, — Но мне не нужны все наёмники. Мне нужны заказчики. Убивать чужими руками очень удобно, но настоящими преступниками остаются они, хотя и вы…
— Чего вы от меня хотите?
Вот! Он готов торговаться. Я даже улыбнулась.
— Ты принесёшь мне клятву и будешь работать на меня. Вот, — протянула я ему листок, — читай.
Мужчина недоверчиво принял листок, прочитал. По мере прочтения его глаза становились всё круглее. Ну да, не получилось у меня кратко. Пока перечислила все «не».
