в мою сторону.
— Боюсь, этот слепец и мне другом быть после такого не может, — лукаво отвечает женщина, поглядывая на меня.
Я фыркаю, но сразу же хмурюсь. Не знаю, как, но я вдруг отчётливо понимаю, что она не шутит. И также отчётливо я понимаю ещё одну вещь. Отпустить её я не могу.
Словно впервые смотрю на чёрные ресницы, которые отбрасывают тени на высокие скулы, на тёмные, блестящие, словно драгоценные камни, глаза, на крупные чёрные кудри, которые она то и дело отбрасывает на спину. Шикарная. И Дэрги видит это. Он следит за каждым её движением, за каждой улыбкой, и то, что мелькает на дне его светлых глаз, пугает меня. Если я прав, белобрысый никуда не поедет со мной. Останется здесь смотреть на эту женщину за барной стойкой. И пройдёт совсем немного времени, прежде чем она забудет обо мне и пустит его в комнату под крышей, а может, и в своё сердце.
В голове всплывает яркий сюжет из наших с Олентой ночей в той самой комнате, только теперь вместо меня её держит в руках Дэрги. Бурное воображение рисует всё так живо, что меня передёргивает. Э нет! Ещё одного близкого человека я не упущу. Да и друг мне нелишний. Тем более в моей рискованной кампании.
— Скажи, неземная женщина, разве нужен тебе друг, который не обращает на тебя внимания? — тем временем свистит в уши белобрысый.
— Неземная женщина уже не уверена, что ей вообще нужен какой-нибудь друг, — Олента наливает нам обоим своё самое лучшее пойло, и это немного охлаждает мою радость от её ответа.
— Олента, душа моя, — Дэрги выдаёт свою лучшую улыбку, и я разочарованно отмечаю, что шрам, который я ему оставил, отвратительно украшает этого прохвоста. — Даже самая неприятная… дружба забывается, когда рядом надёжный человек.
— Дэрги, — не выдерживаю я. — Ты не залезешь ей под юбки, можешь не стараться.
— Не тебе решать, кому лазать под мои юбки, Тиарго, — гневно сверкает взглядом Олента. — И, видит Темнейший, стоило не пускать тебя под них без твоих демоновых стараний!
Она со стуком ставит перед нами бутыль с огненным питьём и удаляется со своего рабочего места, хлопнув дверью подсобки. Хм… С ней явно что-то не так в последнее время. Она абсолютно перестала понимать шутки, перестала быть лёгкой. С ней я никогда не думал, что могу сказать, а что нет, и теперь своим поведением она вынуждает это делать.
— Скажи, Лис, когда ты успел стать таким придурком? — Дэрги задумчиво смотрит в свой стакан, словно он способен открыть ему все тайны бытия.
— Я всегда им был, — честно отвечаю я и опрокидываю в себя пьянящую жидкость.
— Да… И что в тебе только бабы находят?
«То, чего я сам в себе не нахожу», — думаю я, но отвечаю в своём стиле:
— А они только придурков и ищут. Не знал?
Он качает головой, и мне хочется ему вмазать. Осуждает, смотри-ка. Уж не ему меня учить. Сам, что ли, пай-мальчик? Тьфу!
Злость уже привычной волной поднимается с центра груди, и вместе с ней поднимаюсь и я. Дэрги мне нужен. Одному мой путь не осилить. Поэтому сейчас лучше уйти, что я и спешу сделать.
Знаю, что Олента меня сегодня не ждёт, и всё равно поднимаюсь по лестнице в нашу комнату. Мне хочется обернуться, взглянуть на белобрысого, всем своим видом показать, что сколько бы он ни лил ей в уши, сегодня ночью она всё равно придёт ко мне. Оборачиваюсь, окидываю взглядом полупустую забегаловку. Только в самом дальнем углу и у дверей ещё возятся пьяные завсегдатаи. А потом смотрю на Дэрги.
Он уже не один. Олента вышла из своего укрытия. Очевидно, ждала, пока я уйду. Они не смотрят на меня, а только друг на друга, и почему-то меня это задевает. Я не вижу, чтобы их губы шевелились, а значит, они молчат. Несмотря на то что они даже не дотрагиваются друг до друга, мне кажется, что я наблюдаю за чем-то слишком интимным. Темнейший! Да они сговорились, что ли?
Мне неприятно, но я продолжаю смотреть. Рука Дэрги вдруг двигается с места, нарушая идеалистическую картину. Его пальцы скользят по барной стойке к руке Оли. Медленно, словно спрашивая разрешения. Так же осторожно мужская ладонь накрывает маленькую женскую. Я смотрю на это миг, другой и внутри меня что-то сжимается. Она не убирает руку. Смотрит на белобрысого прямо, без лишнего стеснения. Она всегда такая. И я никогда её не ревновал. Но сейчас я прямо слышу, как скрипят мои зубы, которые я сцепил, чтобы не наорать на обоих.
Оцепенение спадает с меня, когда ладонь Оленты приходит в движение, и я практически с ужасом смотрю, как вместо того, чтобы прервать прикосновение, её пальцы сплетаются с пальцами Дэрги. Они всего-то держатся за руки, но я знаю, чувствую, что это слишком много. Больше, чем у нас с ней было когда-либо. Надо мной будто бы опять разрываются небеса, и я продолжаю свой путь по лестнице, словно стараясь быть ближе к тому, что на меня сейчас свалится.
Нет. Я однозначно не люблю Оленту. И меня никогда не смущали другие мужчины в её постели. Но Дэрги пытается влезть не только под её юбки, но и гораздо глубже. Он хочет влезть ей под кожу. Хочет забрать у меня такого замечательного друга, как Оли. Хочет занять моё место и забрать то, что по праву, данному мне самой Олентой, принадлежит мне.
Тиарго
Я ложусь на такую знакомую кровать и прикрываю глаза. В темноте сразу же возникает один образ. Да, крошка, я тебя ждал. Белые волосы, золотые глаза, высокие скулы… Зачем она всё испортила? Зачем ушла с этим напыщенным мерзавцем, когда уже стало ясно, что мы значим друг для друга? Нет, конечно, в душе я её понимаю. Я слишком поздно всё понял. Пока до меня, идиота, дошло очевидное, она уже успела во мне разочароваться и абсолютно потерять веру в меня. Как я такое допустил? Не знаю.
Я лежу и слушаю, не зазвучат ли шаги на лестнице, но за дверью тишина. И это причиняет мне почти физическую боль. Пытаюсь вспомнить, когда я чувствовал себя настолько одиноким. Кажется, ещё до появления Крис в моей жизни. Эти мысли погружают меня в беспокойный, нездоровый сон.
Сначала я просто брожу в густом, как молоко, тумане, натыкаюсь на какие-то предметы, ощущаю, будто бы из клубящейся мглы на меня
