За эти часы он посерел и осунулся, и во взгляде, устремлённом на жену, сквозь грустное восхищение проскальзывала еле заметная горечь. Но признаков вины девушка там не обнаружила, и успокоенно вздохнула, обнаружив, что уже сидит на кресле возле стоящего у камина столика. Напротив, на диванчике, зажатая между двумя подчёркнуто строго одетыми женщинами, сидела Анмана, и не поднимая взгляда рассматривала изрядно помятый кружевной платочек, который крутила в руках. На ней было надето просторное платье, какие беременные женщины носят обычно в последние месяцы перед рождением ребёнка, и этот наряд неожиданно развеселил магиню своей очевидной нелепостью. Ну, никак не могло оно понадобиться Анмане, ведь со дня ее отъезда прошло только около луны.
— Донна Лиарена… — вежливо произнёс глава совета старейшин дорин Гаредиз, — позвольте задать вам несколько вопросов…
— Я против, — мгновенно отозвался Экард, — и вообще не разрешаю ничего говорить. Пусть отвечают те, на кого пало подозрение в каком-то преступлении, а моя дочь чиста как горный снег.
— Зачем же в таком случае ты привез ее сюда? — с неудовольствием проворчал один из старейшин и едко добавил, — и к тому же я хорошо ее знаю, и так же знаю ее отца. И зовут его дорин Симорн, а вовсе не отшельник Экард.
— Дорин Симорн удочерил мою девочку, когда пропала на болотах ее мать, — ледяным тоном отрезал магистр, — но теперь я, Экард Ирстон объявляю Лиарену Аурелию своей дочерью и законной наследницей. Наше родство подтверждено необычайным сходством Лиарены с матерью и фамильным артефактом.
В комнате снова повисло настороженное молчание, хотя Лиарена пока никак не могла понять, почему эта новость так ошеломила старейшин.
— Э… — осторожно начал Гаредиз через долгую минуту, — а как же…
— Ты имеешь в виду восточные приморские пустоши, которые вы приняли решение считать моим дорантом? — догадливо помог ему Экард, — так тут же все просто. Пока я жив, буду заботиться о них сам, а если со мной что-то случится, они перейдут к дочери и ее семье. Ну, а они уж сами решат, кому из своих детей отдать над ним управление.
— Каких детей? — не выдержал Реттен, бывший, как припомнила Лиарена, родным дедушкой Анманы, — по нашим сведениям, у них нет никаких детей. И быть пока не может.
— Вас ввели в заблуждение, — холодно произнёс Дзерн, раскрывая шкатулку, в которой обнаружилась стопка документов, и Лиарена облегчённо перевела дыхание, магистры как видно подготовились к этому разговору и, значит, ей можно особенно не волноваться.
Девушка искоса глянула на Тайдира и начала сердиться на отшельника, ну вот почему он не посадил дочь рядом с мужем, и не разрешил ей сказать ему хоть словечко? Тогда Тайдир не смотрел бы сейчас на старейшин так угрюмо, и не играл вздувшимися на скулах желваками.
— Вот свиток, удостоверяющий свадебный ритуал, проведённый в усадьбе Тайдира на левом берегу Терсны, — Дзерн начал неторопливо доставать из шкатулки документы, — а вот указ дорина, назначающий Лиарену названной матерью наследника. Подлинность этих события могут подтвердить все слуги, домочадцы и гости дорина Варгейз.
— Но жили они в разных покоях, — едко ввернул шпильку тот старейшина, который узнал Лиарену, зато сама дорина никак не могла вспомнить его имя.
— Гостья Тайдира тоже жила в отдельных покоях с кучей компаньонок и кузенов, — отбрил Экард, — но утверждает, что умудрилась их всех провести и пробраться в постель дорина.
— У нас есть сведения, — взвился Реттен, — что дорин вышвыривал няньку из своих покоев.
— Это неверно истолкована семейная ссора, — с холодной усмешкой сообщил Дзерн, — В тот момент Тайдир волновался за невесту и не хотел оставлять ее в замке.
— Зачем бы ей так желать сидеть в замке? — в запальчивости продолжал спорить Реттен, но остальные старейшины вдруг снова насторожились, и все как один уставились на Лиарену.
Словно пытались рассмотреть в ней нечто предосудительное.
— А где еще должен быть весной честный человек, как ни в крепости? — ядовито осведомился Экард и небрежно добавил, — если, разумеется, он воин или маг.
— Разве твоя дочь… магиня? — заданный Гаредизом вопрос прозвучал так опасливо, как будто был первым шажком на свежий ледок.
— А кем она может быть, если я сам маг и жена тоже? — с лёгким высокомерием осведомился отшельник, изумлённо вздёрнув бровь. Весь его вид говорил при этом, что маг никак не ожидал услышать от старейшины подобной глупости.
Старейшины помрачнели и призадумались, а Дзерн достал новый свиток.
— Постановление совета обители о признании особых способностей у донны Лиарены и приёме ее в ученицы к магистру Сайдену. Второе постановление… о достижении ученицы Лиарены уровня магини и направлении ее в ученицы к магистру Экарду.
Старейшины выглядели так, словно подняли крышку с супницы и обнаружили там живую змею, и магиня невольно заинтересовалась, какие еще подарки спрятаны за пазухой у магистров, и почему они так расстраивают старейшин? Ведь дело-то обыденное, пристроить совращённую девицу в жены к соблазнителю? Или все не так просто, как она решила сначала?
— А почему она не ходит в положенной магам одежде? — зло буркнул Реттен, и покосился на мнущую платочек внучку.
— Нет закона, обязующего магов везде ходить в плащах со звёздами, — отчеканил Дзерн, и в его голосе звякнула сталь, — мы надеваем форму только тогда, когда находимся на работе. Однако сегодня мы судим вовсе не магиню Лиарену Варгейз, по обоюдному согласию прошедшую священный свадебный ритуал с дорином Тайдиром и имеющую все права на дорант Варгейз и все имущество мужа. А донну Анману, претендующую на заречное поместье дорина в качестве откупа за соблазнение.
— А вы хотели бы оставить ребёнка дорина и его мать без средств к существованию? — зло прошипел Реттен.
— Мы хотим только одного: выяснить истину, — холодно глянул на него отшельник. — Но если этот ребёнок действительно окажется сыном Тайдира, я сам позабочусь и о его матери, и о нем. У меня как раз есть домик… там у донны будет все необходимое: еда, одежда, дрова. И надёжная охрана.
Анмана тихо всхлипнула и стиснула платочек, но на неё никто не обратил внимания, старейшины о чем-то тихо переговаривались на явно условном языке, Дзерн аккуратно складывал в шкатулку документы, а Экард, как бы в задумчивости, поглаживал камни посоха.
Серый туман пути вспух в свободном углу комнаты внезапно, и Лиарена встревоженно оглянулась на отца. А наткнулась на тоскливый и мрачный взгляд мужа и, пожалев его всей душой, вдруг, сама не зная зачем, совершила абсолютно несвойственным воспитанным доннам поступок. Дерзко усмехнулась и лукаво подмигнула дорину, обещая таким вызывающим жестом полную поддержку и понимание.
