Его слова ранили меня, потому что это не честно, по отношению к людям, но я решила отмести от себя всякие мысли — сейчас наш спор не приведет ни к чему.
Я наклонилась над Аароном, внезапно подумав: скоро мне придется думать о том, как объяснить малышу произошедшее с его мамой. И значит ли это, что я, как мои мама с папой, буду всегда лгать, лишь потому, что не смогу сказать правду?
Я уже хотела спросить у Рэна, что будет в будущем, ведь наверняка он знает о судьбе ребенка, как позади себя услышала голос Лиама:
— Эй, вот это да! Когда вы успели заделать ребенка?! — ангел Смерти материализовался посреди комнаты, из-за чего у меня едва сердце не выскочило из груди.
Рэн прошипел:
— Заткнись, иначе можешь разбудить его!
Я удивленно перевела взгляд на парня.
— Ладно, мамочка, тише… — рассмеялся Лиам. — Аура, я пришел поговорить с тобой.
— О чем? — Мое сердце заколотилось в груди, и даже ладони вспотели от волнения.
— Давай поговорим снаружи. — Лиам взял меня за руку, и потянул к двери, запертой на все замки. — Не хочу мешать этой наседке, возиться с цыпленком.
Я обеспокоенно обернулась, ожидая встретить испепеляющий взгляд Рэна, но он был слишком поглощен заботой о малыше.
Мы с Лиамом вышли во дворик мотеля. Я смотрела на парня, не отрывая взгляда, с и колотящимся сердцем, ожидая того, что он должен сказать.
— Я видел твою сестру.
— Где?! — выпалила я, с трудом помня, как дышать.
— Я пришел не для того, чтобы обнадеживать тебя, Аура. Я здесь, чтобы рассказать о том, что твоя сестра добралась в целости и сохранности в иной мир. Ей не было больно, и она сказала, чтобы ты не смела, винить себя в том, что случилось с ней, потому что это был выбор Табретт — оставаться верной себе. Она сказала, что всегда была бы на твоей стороне, потому что ее никогда не покидала вера в то, что ты останешься человеком.
Я всхлипнула, и завыла как раненый зверь.
— Тише, тише… — пробормотал Лиам, приобнимая меня. Наверное, у него большой опыт с плачущими девушками, ведь он ангел Смерти. Рыдая навзрыд, я обняла Лиама в ответ, бормоча:
— Ты уверен, что с ней все хорошо? Она не злится на меня?
— Ну, малышка Аура, с чего бы ей злиться на тебя? — Лиам рассмеялся над моей головой, затем отодвинулся, становясь серьезным: — Аура, послушай. Ты должна вспоминать слова своей сестры, когда тебе будет сложно оставаться собой. Когда больше не будет сил бороться со всем этим, ты должна вспомнить просьбу Табретт, и прийти в себя.
— Хорошо, — пообещала я, вытирая глаза. На меня внезапно навалилась усталость. Надежда, придавшая мне сил на несколько минут, исчезла, забрав последние силы.
Я не успела попрощаться с Лиамом, потому что он исчез прежде, чем я смогла, что-либо сказать. Видимо его мало заботил тот факт, что в этой пустыне, кто-то все-таки мог стать свидетелем дивного исчезновения. Я вытерла глаза и вернулась в комнату, где обнаружила Рэна спящим с Аароном.
На мои глаза вновь навернулись слезы, не знаю от чего. Просто внезапно все мне показалось нереальным — этот парень выглядел совершенно беззащитным, а малыш Аарон, еще не знал, какие опасности поджидают его в будущем.
Я тихо подкралась к кровати, и наклонилась над ними, сцепив руки за спиной. Сейчас, Рэн не казался мне страшным, и бессердечным. Ему на глаза упала челка; его щеки казались пухлыми, и бледными, а губы такими прекрасными, что у меня защемило сердце.
Я наклонилась чуть ниже, пытаясь понять, что это за чувство проснулось во мне, когда Рэн открыл глаза и уставился на меня. Я испуганно выпрямилась, и он сел, убирая волосы с глаз.
— Чем ты занимаешься?
— Ты знаешь, что выглядишь ребенком во сне? — спросила я.
— А ты храпишь во сне, и пускаешь слюни, — парировал Рэн, поднимаясь с кровати, и добавив: — Не сверли меня.
Я вскинула брови, но промолчала. Теперь я не знала, как себя вести, после того, как наорала на него утром в душе. И тут я вспомнила, что он видел меня в нижнем белье.
Черт.
— Что с тобой? — Рэн обернулся, и прищурившись посмотрел на меня. Он словно бы знал о том, что у меня в голове.
— Ты, — ответила я. — Ты со мной, и это раздражает.
Рэн пожал плечами, словно его ни капли не задела моя грубость, и сказал мне собираться.
— Куда?
— Мы должны провести обряд очищения, чтобы твоя душа не заполнилась тьмой.
— Я не могу оставить Аарона одного! — мгновенно отреагировала я. — Не после того, что случилось с Табретт! Если с этим мальчиком что-нибудь произойдет, я не смогу жить!
Рэн кивнул:
— Мы возьмем его с собой.
* * *
Мне было страшно. Страх мерзкой змеей свернулся в моем желудке, откуда распускал свой сковывающий тело, яд. Но потом, это ощущение исчезло — когда я все же ступила на священную землю заброшенной церкви, а со мной ничего не случилось.
Церковь была забытой. Восточная стена полностью обвалилась, молитвенный зал тоже, но с западной стороны оставалось несколько свободных комнат, овитых плющом. Рэн приказал мне идти в самую дальнюю комнату, когда мы остановились у высоких деревянных дверей:
— Иди в комнату, Аура, и присмотри за Аароном.
— Почему у меня такое ощущение, что мы больше не увидимся? Словно… — я болезненно сглотнула. — Как будто ты уходишь на войну, или что-то вроде этого… мне как будто не хватает… воздуха.
Рэн криво усмехнулся:
— Тебя одолевает беспокойство, что ты можешь лишиться моего света.
Я разозлилась, и быстро вошла в комнату, закрыв дверь изнутри.
Меня взбесило, что он все решил за меня. Что он сказал, что я могу скучать по нему лишь из-за света.
Рэн нравится мне. Не просто из-за света. Он нравится мне, потому что он ответственный, и добрый, и даже чуточку заботлив по отношению ко мне. И я ощущаю это вовсе не из-за его света.
— Аура? — Аарон потянул меня за руку. Он настойчиво тряс меня за пальцы, держа в другой руке леденец с головой зайца, который дал ему Рэн, сразу после того, как мы направились к церкви, скрытой в разросшемся лесу.
— Что, малыш? — Я посмотрела на него, придя в себя.
— Почему мы пришли сюда? Где дядя?
— Он ушел по делам.
Я осмотрела беглым взглядом комнату. Первое, что мне бросилось в глаза — бассейн.
Честное слово, этот небольшой, но глубокий бассейн был прямо посреди комнаты. Я сглотнула. Много неприятных воспоминаний было связано с водой. То, что меня в детстве пытались утопить. И то озеро за охотничьим домиком, где теперь похоронена моя сестра… эти болезненные картинки вспыхнули в мозгу одновременно, сбивая с ног. Хуже всего от того, что мне сейчас придется войти туда. В эту воду.
