— Я рада за вас. Надеюсь, вы будете очень счастливы, во всяком случае, взаимопонимание и поддержка у вас налицо.
Майя не хотела отвечать так холодно, оно как-то само вышло. Маринка была ей единственным близким человеком, а с самых близких и спрос больше всего.
— Май, только не говори, что не придёшь! — обиделась подруга. — Столько лет вместе, и вдруг, из-за ерунды…
— Ерунды? — вскипела девушка, неужели эта бестолочь не понимает, о чём говорит! — Душа человека больше полутора веков мается, в любой момент может погибнуть, навеки остаться страдать на Земле, а тебе “ерунда”? Вся твоя возня мышиная со свадьбой, вот ерунда! И знаешь, да, я не приду! Какая ты подруга, если, зная, как для меня это важно, отказала? И Колька твой хорош! Мужик называется! Капли крови пожалел! Трус!
Майя наорала на Маринку, не щадя ни чувств подруги, ни долгих лет их дружбы.
— Я любила его когда-то, и сейчас с ума схожу от страха за его душу, а тебе ерунда! Давай, выходи замуж, и будьте счастливы, и пусть всё, что дальше случится останется на вашей совести!
— Майя! Мой Колька не трус, и нам не крови жалко, я хотела бы помочь! Но и ты меня пойми! Ритуалы на крови очень страшные, их результат непредсказуем, что угодно может пойти не так! Поставь себя на моё место, стала бы ты любимым человеком и вашими будущими детьми рисковать? Я боюсь, Майя! Я, тупо, боюсь! — нервы Марины сдали, и она тоже перешла на крик.
— Ну ты же сама говорила, что Авдотья такая вся правильная, из рода монашек! Чего бояться-то? — не уступала Майя.
— Игры с потусторонними силами никогда безнаказанно не проходят, за всё приходится платить, так или иначе! — резко ответила подруга. — Прости, но тут твой бывший любимый, против моего нынешнего. Уверена, ты понимаешь, кого я выберу.
— Ясно, — устало пробормотала Майя, — прости, Марин, на свадьбу не приду. Я действительно желаю вам счастья, но больше не звони мне. Уверена, и ты меня поймёшь.
Девушка сбросила вызов и разрыдалась, остро чувствуя, что осталась совсем одна в целом мире. Она могла поставить себя на место подруги, понимала её мотивы, но легче от этого не было. На колени запрыгнул Серафим, настойчиво бодаясь треугольной головушкой, трогая мягкой лапой заплаканные щеки девушки, котяра пытался успокоить свою хозяйку.
Неожиданно, рядом возник почти прозрачный, но как всегда безупречный Мариус, опустившись на колено у ног девушки, хранитель сочувственно смотрел в глаза своей подопечной, и гладил её руку. Хотя Майя могла лишь видеть, что он делает, а самих прикосновений не ощущала, но была благодарна, что Мариус с ней, материализовался, когда оказался нужен.
— Не плач, всё наладится. Вот увидишь! — уверенно сказал он. — Просто перетерпи сейчас. Обещаю, это никакой не конец истории!
Красавец-блондин подмигнул Майе и истаял в воздухе, словно приснился. Майя уныло хлюпнула носом, ей хотелось верить недоангелу, потому что она даже представить не могла, что ещё можно сделать. А ей было жизненно необходимо какое-то чудо!
На другом конце города, на груди своего жениха заливалась слезами Маринка. Сперва она разозлилась, как же так, лучшие подруги с детства, а Майя вот так послала её. Самый важный день в её жизни подруге до лампочки! Столько лет дружбы коту под хвост, и из-за чего? Из-за какого-то призрака, в которого даже Маринке поверить трудно! А Майя, которая всегда посмеивалась над её доверчивостью и увлечением эзотерикой, не просто верит теперь сама, а воспринимает его, как живого мужчину! Мужчину, о котором беспокоится…
Но постепенно злость сменилась сомнениями, может зря она так? Маринка, производя впечатление недалёкой и поверхностной особы, тем не менее, обладала редким качеством, умела поставить себя на место другого человека. И вот, взглянув на ситуацию глазами подруги, Марина расплакалась. Она лила слёзы об их дружбе, о трудной судьбе Майи, о парне, с которым той не суждено быть вместе, и чья душа может в любой момент погибнуть, о Кольке, которого не может отдать на заклание, зная, что за грязь эти кровавые ритуалы. На душе девушки было паршиво, с одной стороны, она защищала свою семью, и чувствовала, что поступает правильно, с другой, понимала, что предала подругу, бросила в такой непростой момент.
— Коль, я, наверное, поеду к этой Авдотье, — виновато пробормотала она сквозь всхлипы.
— Мариш, ты правда во всё это веришь? — мужчина ласково смотрел в заплаканное лицо невесты, бережно гладя по спутанным тяжёлым волосам. Он обожал светлые каскады её волос, любил низкий, сексуальный голос и добрую улыбку. Видеть, как эта фея плачет было выше его сил. — Слушай, может просто дать ей кровь, да и всё? Не верю я, что это может как-то мне или нам навредить, а вы помиритесь, и тебе будет спокойно.
— Коль, знаю, я дура, и верю во всякое, но мне очень страшно! За тебя, за наших детей…
Мужчина вздохнул и отвёл глаза, быстро свернув разговор.
— Если считаешь нужным, поезжай. Я тебя отвезу, нечего по электричкам в холод таскаться. Я в машине подожду.
Марина, согласно кивая, кинулась на шею своему герою. Уже не впервые пришла в голову мысль, что всю жизнь она выбирала высоких, мускулистых, эдаких мачо. А толку от них было ноль да поменьше! А с этим, совсем не представительным мужчиной, она как за каменной стеной. Правду говорят, женщина должна не слышать, как её любят, а чувствовать! С Колькой она чувствовала любовь! С ним можно было позволить себе роскошь быть собой, позволить себе слабость…
Утром они поехали к знахарке. Колька, войти в дом отказался, остался в машине, Марина не стала настаивать, хотя идти одной было страшно. “Ничего, Майка не раз уже ходила, и я смогу!” — пробурчала она себе под нос, занося руку чтобы постучаться. Но дверь распахнулась, напугав девушку.
— Приехала, наконец-то! — Авдотья недовольно выпустила струйку зловонного дыма в лицо гостье. — Знаю с чем пожаловала, молчи и слушай, барашка упрямая.
Марина хотела зайти в дом, но мадам Загульная преградила ей путь своим обширным бюстом, на котором красовались несколько рядов крупных янтарных бус.
— Разговор короткий будет, нечего мне тут ненужные энергии в дом заносить! — бесцеремонно заявила наследница монашеского дара. — Жених твой кровью своей поддерживает проклятье предка. Он в роду последний, с его смертью исчезнет и возможность убрать это зло, ну а на том свете и ему за весь род достанется.
— Значит и наши дети будут это проклятье поддерживать? — в ужасе перебила Маринка. Губы девушки задрожали.
— Какие дети? Не будет у него никаких детей! — беспощадно отрезала знахарка. — Проклятье это всю жизнь ему портит, все беды, что его терзают от этой родовой грязи. Если он поможет освободить душу Андрея, то сам очистится и тоже будет свободен. Тогда у него всё само собой наладится. А ты его настраиваешь против, и только портишь всё! Не может тот, чей предок родного сына убил и проклял, жить счастливо! От твоих страхов и предрассудков только хуже будет, дура ты бестолковая!
— Врёте вы всё! — выкрикнула девушка, победно сверкая глазами, уверенная, что подловила знахарку на лжи, — у моего жениха всё хорошо! Нет у него никаких проблем!
Тётка расхохоталась, и с издёвкой бросила:
— А знаешь ли ты, за кого замуж-то выходишь? — и захлопнула дверь перед носом посетительницы.
Марина, как оглушенная, стояла на крыльце, в ушах звенел ядовитый смех стервозной бабы, а в сердце поселился червячок сомнения. Червяк этот, подпитываемый страхами девушки, рос и креп, как на дрожжах, сверля мозг гнусной мыслью: “Неужели я снова ошиблась?”
ГЛАВА 8
Марина еле доплелась до машины, но, когда нырнула в пахнущее ароматной химией тепло салона, решительно взяла быка за рога, а вернее жениха за горло.
— Коля, а ты ничего от меня не скрываешь? — максимально издалека начала девушка, ей хотелось схватить мужика за шиворот и вытрясти из него всю правду, но ещё больше хотелось, чтобы знахарка ошиблась, и никаких скелетов в шкафу у любимого не оказалось.
