Я выругалась, подошла к окну, продолжая звать ее, но маленькая вредина лишь сделала несколько шагов прочь от дома.
Всплеснув руками, бросилась в коридор, застегнула куртку, натянула шапку и, сунув ноги в сапоги, приоткрыла дверь.
— Кис-кис-кис! — снова позвала я, увидев, как кошка пробирается от окна к дорожке, ведущей к вишневым деревьям, припорошенным снегом.
Осмотрелась — вокруг никого. Коснулась рукой груди, где был спрятан кулон. За ту неделю, что я прожила в этом доме, я так ни разу не выходила, опасаясь вляпаться в очередные неприятности. Виктор сказал, что на доме стоит защита, и мне оставалось только ему поверить.
Хотя та же самая защита не помешала двум мужчинам вломиться к нему всего семь дней назад.
— Бестолковая кошка! — всплеснула руками я, выходя на дорожку. Увидев, что я пошла за ней, та лишь ускоренно стала перебирать лапами, а затем и вовсе свернула к соседнему участку, прямо между вишневых деревьев.
Я наклонилась, прикрывая глаза рукой, чтобы ветка не попала в глаз:
— Попалась, вредина! — издала я победный клич, схватив наконец маленькую негодницу. — Пошли домой, все лапы ведь отморозишь!
Что-то уперлось мне в спину.
«Должно быть, ветка», — я попыталась двинуться в сторону, но незнакомый хриплый голос заставил замереть.
— Попалась, — передразнили меня. — Дернешься — убью.
К моему лицу поднесли грязную серую тряпку, зажали рот, нос, вынуждая вдыхать резкий островатый запах. Мир потускнел, руки и ноги ослабли. Лишь протяжное кошачье «Мяу!» эхом отразилось в ушах, и я окончательно погрузилась в небытие.
Мне снилось, что я лежу в лодке, застрявшей посреди бушующего моря. На лицо падали соленые брызги, меня покачивало на волнах, ударяя то об один борт, то о другой.
— Смотри, в себя приходит.
Особенно большая волна окатила с разбегу, попала на лицо. Я попыталась убрать мокрые волосы с глаз, но руки почти не слушались. Попыталась снова.
И тут поняла, что никакое это не море. Я лежу на грязном замызганном диване, рядом со мной пустое ведро с водой, из которого, очевидно, меня и окатили. Голова тяжелая, в ушах гудит, тело словно чужое.
«Ребенок!» — мелькнула паническая мысль, и словно в ответ на мои опасения и страхи почувствовала шевеления малыша внутри. Оставалось надеяться, что то, чем меня усыпили, не навредило ему непоправимо.
Попыталась сесть. Завидев это, стоящий рядом человек подхватил меня подмышки и помог принять более-менее ровное положение.
«Кулон!» — нащупала пальцами нагревшийся металл под одеждой. Но почему он не сработал? На меня напали, утащили неизвестно куда…
Страха пока не было, как не было и паники, видимо, организм еще не до конца пришел в себя и пока мог лишь справляться с тем, чтобы оставаться в сознании, и на эмоции ресурсов уже просто не хватало.
Где-то сбоку хлопнула дверь. Я попыталась оглядеться. Кажется, это какой-то подвал. По крайней мере, окон нет, а стены сделаны из кирпича.
Вперед вышел высокий жилистый мужчина с седой головой и крючковатым носом:
— Молодец, Руслан, хорошо сработал.
Тот самый мужчина, что помог мне сесть ровно, низко поклонился седому и отошёл стене.
— Что происходит? — я переводила взгляд с одного на другого, вновь ощущая себя качающейся на волнах в маленьком суденышке посреди моря. Того и гляди вновь накроет волной и утянет на дно. — Кто вы?
Седовласый расплылся в неприятной улыбке:
— Тот, кого ты, возможно, мечтала увидеть всю свою жизнь, — пафосно произнес он.
— Шекспир? — ляпнула я первое, что пришло на ум после его слов.
На рай это место походило мало.
— Еще варианты? — усмехнулся он.
— Если я все еще жива, то на Стивена Кинга вы не слишком похожи.
— Я твой отец, дура, — поморщился седовласый.
— Сначала сами же меня какой-то дрянью накачали, а теперь обзываетесь, — фыркнула я, пропустив мимо ушей часть сказанной фразы.
— Похоже, она не удивилась… — заговорил парень у стены, Руслан, кажется.
— А чему я, собственно, должна удивляться? — разум отказывался мыслить трезво.
— Она вообще слышала? — снова произнес Руслан.
Седовласый подошел почти впритык и поднял мой подбородок, внимательно заглядывая в глаза.
— Меня зовут Раис, — усмехнулся он.
— Приятно познакомиться. Ника, — язык слегка заплетался, а в ушах снова начало шуметь. — Вероника Романова.
— Я знаю. Я твой отец.
— Да ты гонишь… — вырвалось у меня от удивления.
Я постаралась приглядеться к нему. Да нет же. Совсем не похож. У этого Раиса вытянутое лицо с едва заметными восточными чертами, нос крючком. У меня же типично славянская внешность и курносый нос. С чего он взял, что я его дочь?
И, тем не менее, внутри все напряглось. Я ведь действительно, как и все приютские, мечтала в детстве найти родителей, узнать о своих корнях.
— Мда, воспитанием и не пахнет… — фыркнул Раис.
— А моя мать? — опомнилась я. — Она тоже тут где-то прячется?
Несмотря на воздействие дурмана, сердце стало биться чаще, ладони вспотели, а в горле встал ком.
— С твоей матерью я развлекся один раз, это было… случайно, — Руслан засмеялся на этих словах, но тут же замолк, стоило седому бросить на него строгий взгляд. — Я о ней и не вспоминал. Она забеременела и отказалась от ребенка.
— И где она сейчас? — хрипло спросила я.
— Понятия не имею.
Новость была настолько нереальной, что осознание запаздывало. Слишком много странного происходило в последнее время. Необъяснимого, сверхъестественного.
— Почему я должна вам верить? — я коснулась рукой живота, чуть поглаживая его, пытаясь успокоить этим, скорее, себя, чем ребенка. — Вы похитили меня, накачали какой-то дрянью, это могло навредить ребенку! Если все правда, то не просто ребенку, вашему внуку!
— Ничего этому выродку не будет. Руслан, покажи ей.
— Выродку? Как вы можете так говорить?
В ответ на это мужчина лишь рассмеялся низким пробирающим смехом:
— Потому что я и сам выродок. Руслан. Покажи ей.
Парень у стены угрожающе двинулся в мою сторону, в его руке на мгновение сверкнул металл. Я попыталась отпрянуть, но, покачнувшись, лишь откинулась обратно на диван.
Ну же, мышка! Какого черта ты не работаешь? Где твоя защита, когда она так нужна?!
Руслан остановился в шаге от меня, а затем плотоядно улыбнулся.
— Вы меня убьёте? — не выдержав охватившего напряжения, спросила я, слегка заикаясь.
— Дьявол тебя дери, Руслан! Прекрати пугать девку и покажи ей бумагу! — прикрикнул на него Раис.
Улыбка парня померкла, он скривился и вытащил из кармана запечатанный конверт. Ловко вскрыл его ножом:
— Только пришло, — невинно пожал он плечами.
Из конверта показался сложенный лист бумаги.
Он швырнул его мне на колени. Осторожно подняв, развернула, пытаясь вчитаться в ровные строки:
«Экспертное заключение. Информационный ДНК-тест» — гласил заголовок.
«Акт заключения о биологическом отцовстве…»
— Откуда у вас мой… материал? — я подняла взгляд на мужчин в комнате. — И с чего вы вообще решили его проверять?
Снова опустила глаза к бумаге.
«Предполагаемый отец Раис Александрович Галавиц. Дата рождения: 1940 …»
Галавиц? Так он из того клана оборотней, про который говорил Виктор? И год! Сороковой! Но он не выглядел при этом стариком. Разве что голова седая, но и только.
«Выводы и интерпретация результатов: Основываясь на результатах, полученных при анализе исследованных генетических систем… Считая
априорную вероятность отцовства равной 50 %, вероятность отцовства в настоящем случае составляет 99.9999 %…»
— Охренеть… — радости от обретения родителя я не чувствовала, скорее, наоборот.
Это с каждой секундой нравилось мне все меньше и меньше. И теперь понятно, почему мышка не сработала. Виктор же говорил, что она не работает с родственниками…
Видимо, те двое, кто приходил в дом Виктора, не были мне кровной родней, а вот Раис…
