— Да, — Соня берёт банку со стола и подаёт Тому, — попробуешь? Мне никто не разрешает съесть больше…
Хедрик спускается к ним со спортивной сумкой наперевес.
— Ну что вы тут?
Том переводит на него мрачный взгляд:
— Мы должны отвезти Соню домой.
— Кого?!
— Её отец убьет, если увидит в таком состоянии! — Мак пытается перетянуть Соню на свою сторону. Буквально. За руку.
Она пищит.
— Да бля.
Хед тащит сопротивляющегося Тома на выход, чтобы поговорить, помахав родителям рукой.
И успокоенная Кейт убирает тарелку Тома со стола.
— Весело, — комментирует она, раздражённо цокая языком.
Мак обнимает Соню.
— Идём ко мне…
Но она протягивает банку Кейт:
— Ты попробуешь?
— Нет, я не люблю такое.
— Давай мне! — вызывается Мак.
— Но я хочу посидеть с Кейт…
И Соня всё ещё протягивает баночку, требовательно смотря на мать своего… как его?
Мак суёт в банку палец и, наконец, пробует.
— Вкус странный, — кривится он, собирается попробовать ещё, но вдруг передумывает. — Па, присмотришь за Соней?
На этом Кейт забирает у них банку.
Соня вцепляется в него:
— Ты куда, братик?
Он целует её в щёку.
— Я твой парень, и должен разобраться.
И оставляет её с отцом и Кейт, которая трогает Соню за руку, показывает ей чайную ложечку, и зачёрпывает варенье…
Мак успевает догнать Хедрика с Томом, которые по какой-то причине задержались возле машины.
— Я с вами, — говорит, глядя на Хеда. — Этот тип преследует мою девушку, я хочу знать, что происходит. И услышать от него, что он больше не подойдёт к ней.
— В каком смысле, преследует?
Хедрик переводит взгляд на Тома.
Плевал бы он на то, что они там с Маком не поделили, но ведь нужно пристроить парнишку у себя, познакомить его с остальными, а для этого не мешало бы знать о нём больше.
— Я бы не навредил ей, — говорит Том, — просто хотел дать понять, что она всегда может обратиться ко мне, не смотря на то, что она не хочет общаться. Чтобы, когда нужно будет, она не подумала, что совсем одна.
— Ага, — хмыкает Мак, — и поэтому ты ездил за нами по всему городу и пугал её фотками? — он переводит на Хедрика взгляд, и проникновенно говорит (слегка заплетающимся языком, видимо, виной тому варенье): — Он псих. Мы с Соней гуляем, ей сообщение приходит, и девчонка бедная бледнеет вся, видя, что он снял нас там, где мы недавно были. Она просила его отстать, но он и вокруг дома её круги наматывает! А теперь я узнаю, что он чёртов оборотень?! И что мне делать, мать твою?!
— Осторожнее со словами.
— Я просто находился в том месте тогда, мне показалось это совпадение… забавным, — он вдруг странно усмехается углом губ. — И насчёт её дома. Это моя улица, разумеется, я часто прохожу мимо. И останавливаюсь. Она мне нравится. И я не должен перед тобой отчитываться.
Но Том задумывается над его словами. Он не ожидал, что может пугать Соню, просто не подумал, что всё так серьёзно. Слишком… ушёл в себя.
— Она нравится и мне. И я за неё теперь в ответе. Можно, — спрашивает он Хедрика, — я с вами? Зачем тебе Том? Он, что ли, теперь и здесь мелькать будет?
— А ты уже решаешь, кто будет мелькать, а кто нет? Садись.
Хедрик садится за руль, Том рядом с ним, он ни на кого не смотрит и молчит.
Мак спешно забирается на заднее сидение.
— Я теперь тут живу. А ты, к слову, живёшь… Где? Наверное у мужика своего. Короче, не здесь. Так что, да, — и он скрещивает на груди руки, чувствуя, будто сказал нечто очень весомое. И, видимо, весёлое, потому что вдруг начинает смеяться.
— Ты тоже обдолбался, — Том не спрашивает, это констатация факта.
— Не у мужика своего, а вместе с ним, и мы едим к нему. А ты зачем здесь, я всё ещё не догоняю.
Впрочем, тон у Хедрика вполне себе миролюбивый.
— Слежу за ним, — тычет он пальцем в Тома. — Хочу узнать больше. А зачем мы к… Соро? Или к другому?
— Балда.
Хедрик не отвечает, только переводит внимательный взгляд на Тома.
Что-то с ним не так, ему стало плохо прямо в школе, и он позвонил. Вспомнил про некого учёного, спросил, может ли он помочь избавиться от того, что даже сами оборотни называют проклятьем.
И Хед решил дать Тому поговорить с Соро, а затем под шумок и отвезти в дом, где живёт его стая.
А Мак, пропустив ещё один смешок, ложится и собирается подремать, пока они не доедут до нужного места.
— Разбудите меня, когда всё…
И будто бы уже через несколько секунд — действие ли то варенья или нет — Хедрик резко тормозит и Мак валится под сидения.
— Приехали. Ты проснулся? — Хед тянет нараспев и открывает дверцу.
Мак, всхлипывая, поднимается и трёт краем рукава заспанные глаза.
— Что я сделал тебе такого, а?!
Ответить ему не дает Соро, который выходит встречать их.
Его длинные волосы отливают серым, собраны в пучок, который держит китайская палочка. На нём свободный свитер кремового цвета, с закатанными широкими рукавами, что каким то образом смотрится весьма удачно и даже элегантно, и простые чёрные джинсы.
Но что-то есть в его движениях, во взгляде, выражении лица, что выдаёт в нём не простого человека. И заставляет чувствовать себя рядом с ним так, словно тебя видят насквозь, ты гибнешь от этого, но испытываешь странное удовольствие пополам со страхом.
Из-за этого ощущения Мак нарекает про себя Соро истинным злодеем. Ведь наверняка это чувство должно возникать именно рядом с ними…
— Так-так-так, — улыбается Соро, кивком здоровается с Маком, и окидывает Тома внимательным взглядом. — Кто у нас тут и почему?
— У него есть к тебе вопрос, — Хед, разумеется, даёт Тому самому решать свои проблемы.
И тот подходит ближе:
— Раз это передаётся генетически, я хочу узнать, можно ли что-то сделать, чтобы я не обращался? Я заплачу.
— Заплачешь, — кивает Соро и улыбается, видимо считая это удачной шуткой. — А в чём, собственно, проблема?
— В каком смысле?
— Ты оборотень, который готов обратиться ко мне, чтобы не быть больше оборотнем? К чему такие риски, что не так? Хочу послушать о проблеме.
— То, что я буду каждое полнолуние обращаться в огромного неуправляемого волка, этого недостаточно?!
Впервые за всё время Том поднимает на Соро глаза.
И Соро вдруг, с пренебрежением, но треплет его по волосам.
— Ну-ну.
Том отступает, его трясёт от злости, глаза наливаются красным, он бледнеет.
— Так это возможно или нет?
— Формулировка «генетически» здесь не совсем верна, — вспоминает Соро. — Ведь если изучить твоё днк, то можно обнаружить лишь одну странную особенность, которая, впрочем, может встречаться и у простых людей, в чьих родословных не было оборотней, и которые оборотнями не являются. Поэтому говорить лучше: «по наследству». Ведь по наследству передаться может всё, что угодно, — поправляет он его с лёгкой улыбкой, и заправляет за ухо выбившуюся прядь волос.
И при этом даже Мак оторопело замирает на месте, не понимая, к чему это было сказано и зачем.
— Хочешь разозлить меня своей болтовнёй, потому что этот придурок рассказал тебе, что у меня проблемы с самоконтролем? — Том теперь едва ли не рычит, но всё ещё стоит на месте, ни на кого не глядя. — Так вот, я считаю что это дерьмо с псинами, бегающими по лесу — сама по себе большая проблема. И не надо, — теперь его голос звучит совсем иначе, а глаза желтеют, — не надо, блять, убеждать меня, что всё хорошо.
Соро кивает, разглядывая его, и обходит Тома.
— Он ничего мне не рассказывал. Я хотел проверить, потому что так надо.
— У тебя проблемы такого рода, — встревает Мак, — а ты ещё смеешь докучать Соне?!
— Отвали от меня, ёбаный наркоман!
Несколько мгновений Том стоит на месте, затем оборачивается и с рыком набрасывается на Мака, долбанув его о капот машины и ударив по лицу.
Хедрик подходит к Сору с хмурым видом:
— Он же тебе не понравился?
