— Да с чего бы? — пожимает он плечом, наблюдая, как Мак валится на землю тряпичной куклой. — Мм, а я думал, мы уютненько на веранде посидим…
— Ну, ему пятнадцать, он симпатичный и дерзкий типа, — не отстаёт Хед, с таким видом, будто ещё немного, и они поссорятся.
— А, ты об этом? — только сейчас понимает Соро, и тепло смеётся. — Нет, не понравился.
— Ты… — Хедрик всё равно остаётся недоволен и отходит от него с мрачным видом, чтобы оттащить Тома за шкирку подальше от Мака. — Ты если ещё не понял, это мой брат, так что думай дважды.
Соро подходит к ним и бросает беглый взгляд на лежащего без сознания Мака, из носа которого льётся струйка крови, уже образовав на асфальте небольшую лужицу.
— Нужно сделать пару тестов, чтобы убедиться, что у тебя, Том, действительно нет проблем. Имею ввиду таких, какие могли бы быть с твоей силой. А после уже поговорим иначе, лады?
Он дрожит в стороне и разглядывает свои руки, окровавленные костяшки… Это вводит в ступор.
Хедрик приводит Мака в чувство:
— Ты посмотри на себя, какая тебе девушка, даже себя защитить не можешь…
И подаёт ему руку.
Мак не отказывается от помощи и поднимается, болезненно касаясь своего лица.
— Спасибо… Нос… Очень больно, — кровь тут же заливает ему руку.
Соро же подходит к Тому и легонько похлопывает его по плечу.
— Не переживай. Такое бывает. Особенно если сила только-только дала о себе знать. Бывает и плохо становится ни с того ни с сего, хотя до полнолуния ещё много времени. Или кажется, будто перекинешься, хотя на дворе день и совсем не время… У тебя так, я угадал?
Том кивает и поднимает на него уже чистый взгляд.
— Не ной…
Хедрик подходит к Маку и одним движением, не предупреждая, вправляет нос.
— О том, что я сказал… — Том оборачивается к нему. — У меня есть фотографии, где ты тусуешься со своими дружками-торчками и я обязательно отправлю их ей.
— Я ведь говорю, что он псих! — Мак стоит согнувшись пополам от боли, и тихо поскуливает.
Соро, усмехаясь, манит к себе Хеда и бросает остальным:
— Идём, раз вы здесь!
И ведёт их к высокому особняку из шоколадного кирпича с застеклённой угловой верандой, где пылает камин и растут огромные кактусы в горшках на полу.
Только со стороны веранды ветер гоняет по стриженному газону опавшие кленовые листья, и дорожка к ней выложена белым камнем.
Хед в своём доме чувствует себя ещё более вольготно, чем обычно, он прижимает Соро к стене и жестко целует.
Том опускает взгляд, он не гомофоб, но предпочёл бы не видеть подобного, ибо начинает мутить.
Он достаёт телефон и набирает сообщение для Сони с вопросом о том, как она и нужна ли помощь.
Мак чувствует, как вибрирует у него в кармане и понимает, что это Сонин телефон.
Он читает сообщение и незаметно набирает ответ:
«Я в порядке. Хватит попадаться мне на глаза. Раньше ты хотя бы скрывался и щадил мои нервы, теперь приходишь в открытую даже в родительский дом моего парня!».
Том переводит взгляд на Мака.
— Ты придурок.
— Что?
— Она бы не написала вот так, мог бы хоть… Я не знаю.
У него на лице появляется скучающее выражение.
Вообще-то, Соня бы вообще не ответила. Тем более, не ответила бы вот так в том состоянии, что Том её видел.
Соро, который уже обзавёлся красным пятном на шее, подходит к нему с папкой в руках.
— Вот, полистай, заполни на каждой странице. Я разработал специальный тест. Это займёт не меньше сорока минут. Мне останется только взять твою кровь для анализа. А пока присаживайтесь все, — улыбается он, указывая на кожаные коричневые кресла, — я сейчас принесу чего-нибудь выпить. А тебе, — усмехается, глядя на Тома, — чай или сок?
— Я не буду здесь пить.
Хед усмехается на это и разваливается в кресле.
— Ну что, как дела? — переводит взгляд на Мака.
— Ну такое себе, — всё ещё трогает он свой нос и распухшее лицо. — Такое себе… — садится в кресло с мрачным, убитым видом.
Соро смеётся, бросая на него взгляд, и уходит за льдом, лекарством и вином.
Хедрик, кивнув, залипает в телефоне.
Том принимается просматривать страницы с видом таким, будто его лучше сейчас не отвлекать.
И вот вино уже разлито всем, кто пьёт, а время для теста близится к концу. Соро подходит к Тому со спины и заглядывает через его плечо.
— Ну, как успехи?
А Мак тем временем пытается что-то объяснить Хеду:
— … И она такая, мол, братик! А я думаю, шутка это или нет. Сейчас понимаю, что то варенье виной. А, значит, всё наоборот. Понимаешь?
— Не факт! — тянет Хедрик. — Если бы ты ей нравился, она бы об этом проболталась, но ей тебя просто жалко… И это неплохо, что с тобой хоть кто-то общается. Если честно… Не знаю, как тебе её в дом разрешили привести. Тебе бы сначала со своими проблемами справиться, да и после этого… Она же девчонка, обычная девчонка. Таких трахать ещё можно, если осторожно, но не больше.
Том поднимает на Соро взгляд:
— Вопросы странные, ты точно разбираешься?
Соро кивает, с весельем во взгляде наблюдая, каким убитым сделался Мак, и возвращает своё внимание Тому.
— Давай, если закончил, и пройдём со мной, я возьму кровь на анализ.
— Отлично.
Том поднимается с таким видом, словно его ведут на казнь, и он уже смирился.
Соро ведёт его по узким, но светлым коридорам с белыми стенами в подвальное помещение. Даже в их с Хедриком особняке он обустроил себе под лабораторию, небольшую комнатку на нулевом этаже.
Он открывает перед Томом тяжёлую дверь, и в глаза им бьёт слишком яркий, белый электрический свет.
— Проходи, садись на стул возле вон того пластмассового столика.
— Я могу от этого избавиться или нет? В любом случае?
Том садится.
— Нет. Точнее, попробовать то можно, но намучаешься ты, скорее всего, больше, — Соро берёт с полки странный шприц с трубочками и двумя присоединёнными к нему колбами, и подходит к Тому. — Клади руку на стол.
— Тогда зачем всё это, если ты не собираешься помогать?
Том кладет подрагивающую руку, всё ещё на что-то надеясь.
— Я собираюсь помочь, — отвечает Соро всё таким же спокойным, терпеливым голосом, и находит на его руке вену. — Ты всегда так пессимистично настроен?
— Ты просто, — Том вдруг улыбается, — не вызываешь доверия.
Колбы наполняются его кровью, и Соро отстраняется, прилепляя к руке Тома пластырь.
— Не вставай, голова закружится, — отходит он к какому-то оборудованию, больше похожему на странную микроволновую печь, и в специальный отдел ставит колбы.
Раздаётся щелчок, за затемнёнными толстыми стёклами загорается свет, и начинают красным мигать две лампочки.
— Лучше расскажи, пока мы ждём результатов, — садится Соро напротив Тома с его тестом, и берёт ручку с тетрадной страницей, — откуда такая паника? Что-то произошло? Как ты вообще узнал, что являешься оборотнем?
— Сон приснился, а потом Хедрик показал свои когти… И я не паникую. Просто перспектива каждый месяц терять контроль не воодушевляет.
— Ну… это громко сказано «терять контроль», — сверяясь с тестом, что-то записывает себе Соро. — Некоторым людям вот, к примеру, приходится учиться справляться с гневом. Знаешь такое? Когда ходят на специальные сеансы и даже лекарства пьют. Но эти люди что-то не стремятся выжечь себе часть мозга, отвечающую за гнев. Понимаешь, о чём я? Хедрик вот научился перекидываться по желанию, хотя это и может быть опасным. У пары его состайников хороший контроль над силой и не теряется осознанность в полнолуние. Другой его волчонок может до последнего сдерживать обращение, хотя обычно, если началось, вряд ли ты это намного замедлишь… У всех всё индивидуально, пусть и есть общие правила. Но это «общее» как раз и можно сдвинуть в ту или иную сторону, как тебе надо. И с этим как раз я могу помочь. И Хедрик.
— Вы просто два извращенца. Многим так помогли?
— Извращенца? — приподнимает он бровь и с недоумением смотрит на Тома.
