Мы пялились друг на друга несколько секунд. Я старалась оставаться невозмутимой, несмотря на всю свою не любовь к паукам.
— Опять девушку привел? — строго спросила я.
— Нет, — резко ответил он.
Снова повисла тишина.
— Ты бы хоть предупреждал о своих перемещениях, а то уходишь, когда вздумается, приходишь, когда хочешь. Да еще и не один.
— Я тебе послание оставлял.
Я вопросительно приподняла бровь.
— На зеркале, — он посмотрел вверх.
Так это было послание? А я думала, этот гад просто из вредности оплел мое зеркало паутиной.
— Я на паучьем читать не умею, — невозмутимо сказала я.
Мне показалось, или фамильяр и правда закатил глаза.
— Что за неразумное создание, — пробормотал он и направился к двери.
Я отскочила в сторону, приближаться к этому существу не хотелось.
— И куда это ты собрался? Ты вообще-то должен помочь мне освоить магию.
— Отчитываешь, как моя покойная бабушка, — бросил он, даже не обернувшись. — У меня дела.
Я фыркнула. Смотрите, какой деловой.
— Тебе тоже не помешает делом заняться. Сходила бы проведала своего ненаглядного. А то только дурью маешься.
— Откуда ты… — я чуть не подавилась воздухом. Щеки моментально вспыхнули.
Откуда он знает, что случилось с Эрихом и, главное, что он мне нравится?
Фамильяр, ни слова не говоря, резво нырнул под дверь, только лапки сверкнули.
— Стой, а как же магия и все дела, — я кинулась за ним в коридор, — эй, как тебя там…
— Вилхелмо, — раздалось эхом по этажу, но самого фамильяра уже и след простыл.
После разговора с пауком я долго думала и решилась навестить Эриха. В конце концов, за простой визит по носу не щелкнут.
У дверей лазарета я замешкалась. Пульс подскочил, в горле моментально пересохло. Да, Эрих мне нравился. Я, наконец, могла себе в этом признаться. Нравился не смотря на его опасную магию, которая временами пугала меня до чертиков.
Собравшись с духом, я зашла в лазарет. Сердце било набатом, пока я шла по длинному светлому коридором. У дверей палаты я остановилась, услышав голоса. Женский смех разливался словно ручей, он был такой нежный, бархатный, что хотелось его слушать и слушать.
Я прикусила губу, почувствовав горечь разочарования. К нему кто-то пришел, и им весело. Я поймала свое отражение в настенном зеркале в конце коридора. Растрепанная, невыспавшаяся, с синяками под глазами. И что я тут забыла? С чего я взяла, что Эрих обрадуется, увидев меня? Повелась на слова высокомерного фамильяра. Я развернулась, чтобы скорей убежать, пока меня никто здесь не увидел, но дверь палаты распахнулась.
— Мариша! А мы думаем, кто там за дверью прячется и стесняется войти, — Патрисия дружелюбно улыбнулась и шагнула в сторону, приглашая меня в палату.
Я чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Они знали, что я пришла. Знали и ждали, что будет дальше.
— Адептка, Хэлинэр, — из-за Патрисии вышла магистр Амая, преподавательница любовной магии.
Так вот кто заливался тут смехом. Вот чей чарующий голос ласкал слух Эриха.
— Проходите, не стесняйтесь, — улыбнулась Амая.
Она была такая мягкая, нежная, женственная, что я впервые в жизни ощутила женскую зависть. Никогда я ее не чувствовала, даже к Лике, хотя она была той еще фифой и парнями крутила только так. Но здесь зависть была острой, потому что на Лику быть похожей не хотелось, а на Амаю — да.
Я шагнула в палату, умирая от волнения. Мне казалось, что сейчас все заметят, как горят мои щеки.
Эрих лежал на койке, укрытый одеялом. Он мягко улыбнулся, когда я подошла. Выглядел он хорошо, был в приподнятом настроении, даже глаза блестели. Это его Амая так осчастливила?
— Магистр Эрих, — пролепетала я, еле вороча языком, — я хотела узнать, как вы? И… извиниться.
— За что? — Эрих странно переглянулся с Амаей.
— Вы ведь из-за меня пострадали, когда закрыли меня от сферы. Мне так жаль.
Эрих рассмеялся, что я растерялась.
— Вы не виноваты, — вкрадчиво произнес он.
Голос прозвучал настолько низко и волнующе, что у меня перехватило дыхание.
— Так вот о чем ты волнуешься, Мариша, — подхватила Патрисия и приобняла меня за плечи. — Выброси это из головы, у магистра Эриха хорошая защита. Сфера тут не причем. Просто кто-то неумело использовал любовную магию.
— Любовную магию? — я удивленно посмотрела на Патрисию, а затем на Эриха.
— Представляете, адептка Хэлинэр, на меня пытались ворожить. И кому я мог понадобится? — в глазах Эриха прыгали бесята, его будто забавляла эта ситуация.
— Так вы снимаете любовную ворожбу, магистр Амая? — спросила я, не веря своим ушам.
— Нет никакой ворожбы, — с улыбкой ответила Амая. — Да, пытались наложить, но тот, кто делал, неумеха. Поэтому вместо любовного морока получилась простое отравление.
Я едва сдержала улыбку от неожиданной новости. Во-первых, я не виновата. Во-вторых, Амая здесь по делу, а не по личному интересу.
Через пару минут Амая попрощалась и удалилась, Патрисия вышла ее проводить, как назло оставив нас с Эрихом одних. Повисла многозначительная тишина. Лицо Эриха стало серьезным. Из глаз пропала игривость, взгляд приобрел глубину.
— Ты правда волновалась? — внезапно спросил он.
Я не знала, что ответить. Ноги стали ватными от волнения. Не дождавшись ответа, Эрих приподнялся и отбросил одеяло. На нем были темные больничные штаны. На голом, смуглом торсе выделялись белые шрамы. Он поднялся на ноги и, к моему ужасу, шагнул ко мне.
В два резких шага он преодолел расстояние между нами, сжал пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него.
— Молчишь? — он не сводил с меня медовых глаз.
Что я могла ему сказать? Да, я волновалась. Да, ты мне нравишься, но целуюсь я с другим?
Я попыталась освободиться от его хватки. Он отпустил, но шагнул ко мне вплотную, обхватив мои запястья. У меня перехватило дыхание от такой близости.
— Что у тебя в голове, девочка? — шепнул он. — Думаешь, это весело? Хочешь поиграть со мной?
Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. От его тело исходил жар. Я заметила, что его потряхивает, будто лихорадит, но его это, кажется, не волновало. Взгляд медовых глаз то и дело скользил по моим губам.
— Вам… вам нужно лечь, — сказала не своим голосом. — У вас жар.
— “Вам”, — повторил он, усмехнувшись.
Эрих вглядывался в мое испуганное лицо несколько секунд, а затем отступил. Я обозначила дистанцию этим “вам”, и он это понял. Медовые глаза вновь стали непроницаемыми.
— Не волнуйтесь, адептка Хэлинэр, со мной все будет хорошо, — произнес он. — Вашей вины в этом нет, спите спокойно. А того, кто это сделал, уже ищут. Можете идти.
Эрих не сводил с меня глаз. Я растерянно кивнула и поплелась к двери. Такой резкости я не ожидала, хоть и понимала, что заслужила.
У дверей я остановилась и выпалила:
— Вы не правы. Я ни с кем не играю.
Из палаты я выбежала так стремительно, что чуть не сбила с ног Патрисию, шедшую мне навстречу. Она охнула. На ходу извинившись, я промчалась мимо. Остановилась только на улице, чтобы отдышаться, и заметила Цацу, идущую к лазарету. Она была красива, как роза. В руках Цаца несла маленькую коробочку, набитую доверху конфетами в ярко-зеленой обертке. Такую же обертку я видела у нее в спальне, и ее же она лихорадочно от меня прятала. У меня закралось смутное подозрение.
Увидев меня, Цаца отвернулась и демонстративно зашагала мимо, но я загородила ей путь.
— Привет, — непринужденно сказала я.
Цаца остановилась и недовольно уставилась на меня.
— Конфеты несешь? — я взяла одну и подкинула в руке.
— Эй, отдай, это не тебе, — возмутилась Цаца.
— А кому? Любимому магистру? Ты бы осторожней с угощениями, дорогая подруга, а то ведь окажешься в числе подозреваемых.
— Каких подозреваемых? — Цаца округлила глаза.
— А ты разве не знала? — я понизила голос до шепота. — Эриха отравили.
