Господи, не надо было тебя отпускать.
Яся почему-то скривилась при упоминании Златой бога, но промолчала.
– Спа-си-бо, – прошептала я по слогам и закрыла глаза.
Плевать на все. Я хочу обратно – в блаженное ничто. И не думать, почему совершенно чужие люди добрее, чем мужчина, с который спас мне жизнь. Дважды.
На голову легла теплая ладошка и бережно погладила.
– Поспи, – шепнула Яся, – и больше не о чем не беспокойся. Тебе ничего не угрожает.
Ох, как же она была не права…
Следующее мое пробуждение оказалась в сотню раз хуже, чем можно вообразить.
– Придурок!
– Точно.
– Пустоголовый идиот!..
В ответ – тишина.
– …Чтоб тебя черти драли, ублюдок! Если с ней хоть что-то случится, если хоть один волос упадет…
– Заткнись, Аманда.
Аманда? Это которая Фокс, что ли?!
От шока даже сил прибавилось. Я разлепила глаза, а в следующее мгновение тело резко подбросило в воздух.
Взгляд заполошно обежал пыльные развалины, ржавые переплетения труб и уродливые граффити на стенах.
Мой худший кошмар вновь стал реальностью. Черный Сектор! Я узнала бы этот ад из сотен тысяч трущоб Нижнего города.
– С пробуждением, – послышался рядом ненавистный голос.
Пол под ногами резко пошел в пляс и, наверное, я бы разбила нос на радость гадине, но меня подхватили такие знакомые и все еще любимые руки.
– Тихо, Ни-ка, – прорычал над ухом Берг. – Ты еще слаба.
А я ответить как следует не могла! Будто дура пялилась на Фокс, сидевшую прямо на груде бетонных обломков.
В перепачканном белом костюме, с огромной ссадиной на щеке и взлохмаченной шевелюрой, женщина умудрилась не растерять надменно-холодного вида и смотрела на меня как на говорящую мокрицу – с брезгливостью и толикой удивления.
– Поверить не могу, что я во все это ввязалась, – прошипела гадина и перевела взгляд на Берговски. – Надеюсь, ты доволен, любимый.
Я дернулась, словно мне отвесили пощечину. Попыталась вырваться из мужской хватки, но кто бы меня пустил!
Берг всегда действовал так, как считал нужным… Постоянно твердил, что это лучше для нас, но никаких нас не было! Больше нет!
Что есть сил я впилась ногтями в мужское предплечье. Попыталась сделать больно или хотя бы чувствительно, только все мои трепыхания для альфы просто детский лепет!
Но больше я не хотела быть игрушкой. С меня довольно!
– Отпусти! – прорычала не хуже зверя. – Вали… – горло свело спазмом, пришлось откашляться. – Вали к этой своей сучке!
Фокс удивленно вскинула брови, но вместо того чтобы окатить меня порцией яда и брани, звонко расхохоталась:
– Надо же, зубки прорезались! Допек свою пару, Мих? Ты всегда был настоящим болваном в отношениях!
Пару? Кто такая пара? Но спрашивать я не стала. Вместо деранула ногтями по мужской руке, а потом еще раз.
Но альфа даже не дрогнул! Только крепче сжал.
– Ника, нам… Нам нужно поговорить…
Да пошел он со своими разговорами! В гробу я видала Берговски в обнимку с Фокс! Чтоб им пусто было! Выберусь из Черного Сектора сама! Боже, как я тут очутилась? Почему снова?!
– …Это моя сестра…
И выстрел над ухом не принес бы такого эффекта, как три обычных слова. Внутри как будто окаменело все. Фокс – сестра Берга?! Быть не может!
На мой ошалелый взгляд Фокс только глаза закатила. А над ухом послышался шумный вздох.
– …Я про Марию… Это все ее рук дело.
– Отпусти, – скомандовала я хрипло, и на этот раз Берг послушался.
Сразу стало холодно – в Черном Секторе всегда сыро и промозгло, – но я отсела подальше. Еще раз обвела взглядом пыльный закуток, в котором очутилась, и потрясла головой.
Это какой-то сон, точно! Сюрреалистичный кошмар, и если ущипнуть себя за руку, то все пропадет. Я очнусь в своей уютной милой квартирке от трелей будильника. Выпью чашечку кофе с круассаном, поболтаю с Джэнис, а потом мы пойдем на работу. Будем сидеть рядышком, перебирать коробки и болтать обо всем на свете. Господи, какое чудесное было время!
– Ты бы поискал успокоительное, Мих, – опять подала голос Фокс. – Девчонку сейчас инфаркт хватит.
– Будь добра, закрой рот.
– Фи, как некрасиво говорить в подобном тоне с невестой…
Тираду Фокс перебило злое рычание.
– Блять. Замокни! – И обратился ко мне: – Ни-ка, Аманда не моя невеста. Ей вообще не нравятся мужчины, – добавил зачем-то.
– Но-но. Я всегда готова сделать исключение, ты же знаешь.
Альфа забористо выругался.
А потом одним слитным движением перетек ближе и присел на корточки прямо передо мной.
– Нам нужно поговорить, Ни-ка, – проговорил серьезно. – Давно пора было…
* * *
Пальцы Ники едва заметно дрожали. Михаил видел это, когда она пыталась поправить волосы или одежду. Беспорядочно касалась лица, терла ладони друг о друга… Он выучил наизусть каждый ее жест. Весь год бережно хранил воспоминания, позволяя себе заглянуть в них, только когда оставался совершенно один.
Все это было чертовски больно. Постоянные тиски самоконтроля, ежедневная борьба и невозможность сорваться к паре.
Просто плюнуть на все, схватить девочку в охапку и исчезнуть на край земли. Но их бы и там нашли…
– Это подстроила моя сестра, – повторил медленно. А на языке горечь. То ли от витавшей в воздухе гари, а может, понимания, что игры закончились, и выбора у него теперь ноль целых хрен десятых. – Понимаешь, Мария, она…
– Двинутая на всю башку, – ехидно добавила Аманда.
– Закройся!
От его рычания вздрогнули обе – и Ника, и Фокс. Но если первая еще крепче поджала губы, то вторая оскалилась, как всегда, принимая вызов.
– И это еще мягко сказано, – зашипела змеей Аманда. – Ты вообще соображаешь, что она могла нас убить?!
– Это слишком скучно…
Голос, когда-то бывший приятно-нежным, сейчас звучал истерично. Ника и Аманда обе побледнели, а Михаил уставился в темный угол под лестницей, где пряталась камера.
– Не наигралась еще? – ухмыльнулся, лихорадочно прикидывая, в какую сторону на этот раз занесет Марию.
Она могла остаться равнодушной к его фразе. Или впасть в бесконтрольную ярость, пытаясь причинить боль всем, в том числе и себе.
– Не наигралась, – печально вздохнула темнота. – Ты так мало играл со мной, Миша-а-а…
А его передернуло от тех интонаций, что прозвучали в последней фразе. Мерзко. И Ника это тоже услышала. Глянула на него с таким неподдельным ужасом, что Михаил торопливо покачал головой. Ничего такого между ними не было и быть не могло. Просто Мария любила использовать грязные приемчики.
И лучший способ избежать дальнейшей провокации – сменить тему.
– Отпусти девушек, Мария.
Ответом был смех. Наигранный и резкий.
– А
