я, переводя дух. Кажется, пронесло… Вот надо же мне было такое ляпнуть!
— Или забрать ее себе в гарем? — неожиданно спросил повелитель.
— Да, ваше величество, — отозвалась я уже с сомнением. Если она переедет во дворец, мне, конечно, будет повеселее — мне кажется, мы найдем с ней общий язык. Но вот неизвестно, мечтала ли она сама о таком «счастье», как жить в придворном серпентарии, именуемом гаремом. Слухи о плетущихся там интригах долетали до меня даже сквозь толстые двойные стены, окружающие дворец наложниц.
— Ладно, наверное, ты прав, ей тут не понравится, — император каким-то образом уловил мое сомнение, и, выдрав из стопки пустой лист, шлепнул внизу печать. — На, напиши там сверху, чтобы тебе выдали деньги и охрану.
— Да, ваше величество, — обескураженно отозвалась я, принимая пустой лист. Он соображает, что делает? А если я напишу, что провозглашаю себя министром? Или вместо десяти тысяч укажу сто, а остатки заберу себе? Это что, какая-то проверка?
Быстро сев за свой стол, я написала на листе распоряжение о выдаче десяти тысяч и охранников для сопровождения и, кашлянув, показала императору:
— Вот, все готово.
— Да, иди, отдай, кому надо, — махнул рукой мужчина, не глядя на документ.
— Вы что, даже не глянете, что тут написано? — не выдержала я.
Тут император наконец поднял голову, и я съежилась под взглядом его темных непроницаемых глаз.
— Решишься обмануть меня, Сиэль — пожалуйста, дерзай, — спокойно отозвался он. — Мне даже интересно, сколько ты протянешь перед тем, как я пойму все по нервозности в твоей ауре. Хотя, — тут его взгляд стал расфокусированным, — ты постоянно какой-то дерганный. Все, иди отдай свиток Эттрейо, пусть он этим займется. О, вот и он, кстати, — дракон перевел взгляд на дверь, куда как раз входил лорд Каэл собственной персоной, в жемчужно-сером одеянии и с непроницаемым лицом.
Я осторожно скатала свиток, стараясь не помять. Выходило плохо, потому что руки дрожали. Конечно, у меня в ауре нервозность! Потому что я вру с самого начала. Точнее, притворяюсь не тем, кем являюсь на самом деле.
Пока я старалась восстановить спокойствие, император выслушал отчет о готовой налоговой реформе. За вчерашний день лорд Каэл успел не только изучить предложение министра Линдона, но и внести свои правки, а также убедить чиновника в их обоснованности. Как он это сделал, я не представляла — разве что гипнозом. По-моему, министр Линдон был готов скорее съесть свою шапку вместе с церемонным одеянием, чем сотрудничать.
— Хорошая работа, — император, не глядя, протянул мне книжечку готового законопроекта, и я спешно забрала ее. — Сиэль, оформи. Эттрейо, — это уже не мне, — выполни еще одно мое поручение, и я устрою пир в твою честь. Тебе нужно найти Эрэнэй из Дома Пиона, выплатить ее долг и проводить до границы.
Я уже шагнула к лорду Каэлу и передала свиток с распоряжением выдать деньги и охрану. Забрав его, он поклонился и вышел, а у меня в голове все крутились слова императора про пир. Он что, все еще собирается напоить лорда Каэла, чтобы тот соблазнился своим воспитанником? То есть, воспитанницей. В общем, мной. А я-то думала, правитель уже оставил эту затею!
28
Не знаю, забросил ли правитель свою идею, но вот от намерения заняться делами, которое озвучивал с утра, император Арнел точно отказался. Вместо этого он решил сидеть в беседке на берегу пруда и тосковать. А в напарники выбрал не наложницу, которых у него был целый гарем, а почему-то меня.
— Вот так вот, живешь, четырнадцать лет подряд становишься самым прекрасным драконом империи, а потом не можешь впечатлить даже куртизанку, — скорбно произнес он и отхлебнул прямо из бутылки. Две ее опустошенные товарки уже стояли у стола, и я тихонько сделала евнухам знак забрать мусор.
— Что вы, ваше императорское величество, ваше обаяние действует безотказно, — убежденно произнесла я, когда евнухи исчезли. Убедить нужно было и его — чтобы он больше не ездил в город и не портил себе самооценку — и меня. Дабы мои слова звучали как можно достовернее.
— Врешь, — бросив на меня один взгляд, безразлично отозвался правитель. Вот… менталист!
— И Эрэнэй была под таким впечатлением, что не переставала расспрашивать меня, кто этот благородный господин, — добавила я.
— Точно! — высоко подняв руку, правитель щелкнул пальцами. — Эрэнэй! Нужно пойти к ней и спросить… влюбилась она или нет.
— Вы же сами дали ей охранников, чтобы она уехала из империи, — напомнила я. — И вообще, негоже вам, правителю, появляться в таких местах.
— Ты прав! — император, вдруг развернувшись, ткнул в меня пальцем. — Как же ты прав! Куртизанки — слишком легкая добыча. Я должен познакомиться с девушкой из хорошей семьи и использовать свой прием обольщения на ней. Ин… инкогнито, — с трудом выговорил он.
И тогда ее братья побьют нас палками, если император не успеет представиться.
— Вы же благородный человек, — с укоризной отозвалась я. — Самый благородный и самый прекрасный дракон в империи вот уже на протяжении четырнадцати лет! Разве вы можете играть женскими чувствами? Она влюбится и будет страдать в разлуке всю жизнь! Не вы ли учили меня, что ваш секретный прием — слишком мощное оружие, и нужно пользоваться им с осторожностью?
— Ладно, уболтал, — император вдруг бросил на меня оценивающий взгляд и неожиданно добавил: — Нужно сшить тебе другую одежду, черный тебе не идет. Закажи себе светлые вещи.
— Да, мой император, — я тут же поклонилась. Странно, как один из императорских приближенных, я носила черный жилет с темной рубашкой. Он хочет выделить меня из толпы или понизить в статусе? Выпрямившись, я обнаружила, что мужчина все еще неотрывно смотрит на меня, словно видел впервые, и заволновалась. Вдруг разглядит то, что не надо! — Вашимператорское величество, — протараторила я, — может, вам следует испытать ваш коронный метод на наложницах?
— Скучно, — к счастью, наконец отвернулся от меня. — Они меня и так любят.
— А много их у вас? — мне внезапно стало любопытно.
— Сто с лишним, — дракон нахмурился и почесал переносицу.
— И что, вы помните всех по именам? — я делано ужаснулась. Сейчас я готова была говорить о чем угодно, лишь бы отвлечь его.
— Нет, — он вдруг бросил на меня надменный взгляд и неожиданно признался: — Просто зову всех всякими солнышками, рыбками… котёночками.
Я растянула губы в улыбке, внутренне холодея. Он ни на что не намекает? Он же еще не догадался?
— Так, все, я пошел, — поднявшись, император заложил руки за спину. — И ты иди… отдыхай.
— Да, ваше величество, — отозвалась я, сгибаясь в поклоне. А когда подняла голову,
