Алекс отдавал распоряжения так, что сыновья поняли, что «можете» в данном случае равняется «должны», но спорить не стали. Меня же обратно в спальню муж тащил практически на буксире. Пара небольших глотков довольно крепкого вирраля дала всходы в виде совершенно нескромного поведения, а именно приставаний к мужу.
Он, к счастью, совершенно не возражал, позволяя и даже поощряя творимые мною непотребства, но была в этой бочке мёда ложка дёгтя. Целовать он меня не хотел, а мою попытку пресёк, чуть ли не отвернулся, чем страшно задел моё самолюбие, и если бы не хмель, то я ни за что бы не уснула.
Утром первым делом запланировала узнать у кого-нибудь про поцелуи. Алекса спрашивать не хотелось. Однако ни за завтраком, ни во время совместных с детьми занятий аларанским возможности такой не представилось.
Пришлось ждать обеда, после которого дети удалились обучаться истории магии, а мужчины — решать дела.
Хозяйка дома, девушка с каштановыми волосами и светло-карими медовыми глазами, с улыбкой взяла меня в оборот.
Маритана охотно рассказывала об их мире и устройстве быта, даже гардероб свой продемонстрировала, чтобы показать, что тут носят. В основном — комбинезоны того же типа, что был на Алексе, когда он оказался в нашем мире. Один из них я исследовала досконально. Из плотной, но мягкой ткани, довольно облегающий, он однозначно подчёркивал все достоинства фигуры. Как и недостатки.
— Это петорак. Тебе тоже нужно будет заказать, роста мы разного, тебе мои не подойдут, — щебетала Маритана. — Смотри, вот тут под коленом есть специальная манжета на штанине, она надевается сверху на сапог и крепится к нему. Ну, чтобы насекомые не заползли. А вот тут к предплечью крепятся перчатки. Обычно комбинезоны шьют с высокой стойкой, чтобы шею закрывали… А если нужно в туалет, то смотри, вот здесь можно расстегнуть.
Комбинезон оказался на магнитной застёжке. Это было неожиданно, средневековье у них тут или магофутуризм? Не понятно. Но модель действительно удобная и функциональная, с карманами на бёдрах и плечах.
— А для торжественных случаев есть платья и кафтаны. Смотри! — девушка показала шикарный вечерний туалет с полностью открытой спиной.
— Очень красиво. Маритана, у меня к тебе вопрос.
— Про бельё? — живо откликнулась она, выдвигая из шкафа внушительный ящик с кружевом.
— Нет. Про поцелуи. Скажи, с этим связаны какие-то табу или запреты?
Маритана закусила губу и смущённо отвела взгляд.
— А Алексис тебя не целовал?
— Нет.
— Лучше тебе у него спросить, он сам всё объяснит, — она сделала вид, что её безмерно интересует пейзаж за окном.
— Я хотела бы узнать без его помощи.
— Понимаю, но вмешиваться тоже не могу.
— Хорошо, тогда хоть расскажи, чего мне ждать от приезда в его дом? Чего опасаться? Его родителей? Есть ли у него тут… кто-то?
Маритана заметалась по комнате, чем лишь укрепила мои подозрения. Что-то здесь было нечисто.
— Извини, но не могу я ничего... Муж голову оторвёт, если буду сплетничать с тобой. Алекс сам решит, что тебе рассказать.
Продолжать разговор после такого было глупо и бессмысленно. Распрощавшись, я ушла обратно в спальню штудировать учебник. Мысли расползались в разные стороны, но чудесное зелье работало за меня, строчки хоть и прыгали перед глазами, а всё равно запоминались. Спустя пару часов я и вовсе успокоилась, втянулась.
Когда во дворе раздались азартные крики, я с любопытством высунулась из окна. На широкой моховой лужайке была выстроена полоса препятствий, которую сейчас с шумом преодолевали домочадцы Маританы и Эртаниса. Участвовали и взрослые, и дети обоих полов.
Полоса представляла собой череду препятствий из брусьев, верёвок и траншей, где-то нужно было перепрыгнуть, где-то подлезть. Сыновья подрагивали от нетерпения в очереди на старт, и я вышла к ним, чтобы подбодрить.
— Мама, а ты будешь участвовать? — нетерпеливо спросил Саша.
— Самочувствие у меня неплохое… но как-то я не уверена…
— Мам, ну давай все вместе? — предложил Лёша. — На желание. Кто быстрее всех полосу пройдёт, тот остальным и загадывает.
Всеобщее веселье было заразительно, да и от вчерашней слабости ни следа не осталось...
— Ладно! — согласилась я, чтобы поддержать детей.
Им наверняка нелегко было вливаться в новую жизнь, и важно показать, что я делаю это наравне с ними.
Наблюдая за тем, как двигаются люди, я подмечала для себя сложные и простые элементы. Первым выпало проходить Сашке, он справился за пятнадцать с половиной минут. Лёша показал результат хуже, а моя очередь настала почти в самом конце, так как пришла я одной из последних. К моему огромному удивлению, заняло это у меня больше восемнадцати минут, так что желание выиграл Саша.
Алекс полосу тоже прошёл, хотя в его случае уместнее было бы сказать пролетел. Двигался он быстро, уверенно, прекрасно владел массивным телом и пронёсся мимо, почти не задерживаясь ни у одного из препятствий. Не одна я залюбовалась, многие женщины смотрели восхищённо, отчего я испытала прилив собственнической гордости. И немного — ревности. А нечего рты на чужого мужа разевать!
Ужин прошёл за обсуждением полосы, Эртанис обещал, что к завтрашнему дню её обновят и удлинят.
Сегодня к столу подавали другого монстра: тёмно-красного огромного морского гада, который был похож на внебрачного сына паука и краба, только размерчик имел исполинский. Неужели в этом мире всё такое большое? Микробы у них тут хотя бы водятся нормальные или тоже вырастают размером с орех?
Крабаук или паукраб оказался на редкость вкусным. Ела я с удовольствием, но в глаза безвременно почившему морскому страхолюдню старалась не смотреть. Мало ли. Нежное белое мясо прекрасно сочеталось с фруктовыми и ягодными закусками, а ещё сегодня на столе были грибы. Естественно, поражающие размером. Шляпки с большую сковороду, ножки толще моей талии, но запах они источали крайне притягательный, и я попробовала кусочек. Грибы тут подавали запечёнными целиком, словно огромные пироги. На вкус неплохо, конечно, но не мешало бы посолить.
В этот момент я с удивлением осознала, что еда, скорее всего, вообще не солёная, и на столе такого привычного атрибута, как солонка, не имеется. Нужно спросить потом у Алекса, всё-таки невежливо указывать хозяевам, что мне что-то не понравилось.
Набрав побольше сладких закусок, я пропустила кислый десерт и сосредоточилась на своих мыслях. Ужин пролетел незаметно, в беседе я не участвовала, интересующих меня аспектов (поцелуев, бывших возлюбленных, свёкров и, как ни странно, соли) она всё равно не касалась. В голове звенели Олеськины слова о том, что я в этих отношениях на тринадцать лет дольше, чем он.
И того, что я так бездарно повесилась ему на шею, уже не отменить, недотрогу включать как-то поздно. А всем известно, что мужики склонны ценить лишь то, что досталось им потом и кровью, даже если это сокровище мало того, что неказистое, так ещё и с душком. Алекс для завоевания меня не то что усилий не прилагал, наверное, даже убежать бы не смог от такого счастья. И теперь на меня снизошло озарение (спасибо, как всегда, вовремя), что я, по сути, уже вручила ему себя всю на блюдечке с каёмочкой из двух детей.
И он теперь вполне может и покочевряжиться — брать или не брать, целовать или побрезговать. Эх, что же я какая задним умом, а не другим местом крепкая?
И что теперь делать? Отлучать от тела без объяснения причин? Истерично.
Ставить ультиматумы? Бесполезно.
Выпрашивать ласку? Унизительно.
Убеждать аргументами? Глупо.
Ладно. Нужно сосредоточиться на хорошем. Если не получилось стать крепостью в осаде, можно попробовать взять нежностью и положительными эмоциями. Алекс всегда был хмурым и напряжённым парнем, но мне удавалось его рассмешить и расслабить, вот и сейчас буду просто поддерживать его в хорошем настроении.
Если у него и есть какая-то зазноба, то моё появление ей вряд ли понравится, и уж она-то от истерик, упрёков и ультиматумов не факт, что удержатся. Будем играть на контрасте. Чует моё сердце, всё не так просто. Быть любовницей в статусе жены не очень улыбалось, и я чувствовала, что Алекс мне не открывается, но прошло слишком мало времени. В конце концов, разругаться с ним вдрызг я всегда успею, для этого даже его активное участие не требуется, достаточно моего настроения.
