она. Затем открывает дверь шире. — Заходи. Можем поболтать. Познакомимся поближе, — она лукаво улыбается мне. — Я дам тебе попробовать сигарету.
Несмотря на то, что это звучит заманчиво — сидеть с ней и смотреть, как она курит сигареты и рассказывает о своих путешествиях, я не смогу усидеть на месте после недавней информации.
— Мне нужно идти, но я с удовольствием приду в другой раз, — говорю ей.
— Конечно, — говорит она. — Увидимся на занятиях. Береги себя, хорошо?
Обещаю, что так и сделаю, и когда она закрывает дверь, я слышу тяжелые шаги, и моя кожа покрывается мурашками от характерного звука открывающейся двери.
Поспешно заворачиваю за угол и вижу Крейна, который направляется к своему крылу общежития.
— Крейн! — шепчу я так громко, как только могу, и, когда он поворачивается, бегу к нему.
Сначала, когда он видит меня, его лицо озаряется, как будто внутри него горят свечи, но чем ближе я подхожу, тем больше в нем что-то меняется, и он отступает от меня на шаг. Возможно, я слишком смело подхожу к нему.
— Кэт, — произносит он, голос срывается. Он берет меня за руку, слегка сжимая ее, потом быстро отпускает. — Не думаю, что тебе следует здесь находиться.
— Почему нет? — спрашиваю я. — Мне нужно с тобой поговорить.
И тут я замечаю на челюсти синяк.
— Что с тобой случилось, ты в порядке?
Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него, но он отводит лицо в сторону.
— Очевидно, что я в порядке, — говорит он, одаривая меня быстрой улыбкой. — Просто была небольшая стычка с Бромом, ничего необычного.
— С Бромом все в порядке?
— Он более чем в порядке, — говорит он с загадочной улыбкой.
— Ну, мне все равно нужно с тобой поговорить.
Он оглядывается по сторонам, хотя в коридоре никого нет.
— И мне нужно с тобой поговорить, но сейчас не время, — он делает паузу. — Нас не должны видеть вместе.
Такое чувство, что он ударил меня под ребра, у меня перехватило дыхание.
— Почему?
— Потому что меня уволят, если я буду с тобой, Кэт, — говорит он, и это признание ошеломляет меня. — И хотя я готов потерять работу из-за тебя, просто… мне нужно время, чтобы во всем разобраться.
— Уволят? Что случилось? — о боже. — Ты больше не хочешь быть со мной?
Я ненавижу, как жалко это звучит, как быстро я надуваю губы, как слезы без предупреждения наворачиваются на глаза.
— О, небеса, моя владычица, — говорит он, и выражение его лица меняется, когда он берет мое лицо в свои теплые ладони, и одинокая слезинка скатывается по моей щеке. Он смотрит на меня с такой жгучей страстью, что я ощущаю это пальцами ног. — Я хочу быть с тобой каждое мгновение каждого дня. Ты — все, о чем я думаю, все, о чем я мечтаю, все, чего я хочу, и обещаю… ничто не помешает этому. Я все делаю для тебя, Кэт. Я делаю это для нас.
Он медленно проводит большим пальцем по моей щеке, вытирая слезу, пока его взгляд скользит по моему лицу.
— Но сейчас нам нужно встречаться тайно. Как и раньше. Мы были неосторожны, а теперь не можем себе этого позволить.
Я чувствую себя немного увереннее, настолько, что могу глубоко вздохнуть.
— Кто сказал, что тебя уволят?
— Твоя тетя Леона.
— В самом деле? Потому что я только что видела здесь сестру Софи. Она стучала в твою дверь. Хотела с тобой кое о чем поговорить.
Он вздыхает, отпуская мое лицо, и мне становится так холодно без его прикосновения. Он проводит рукой по волосам.
— Она, наверное, хотела сказать мне то же самое, что и Леона.
Я качаю головой.
— Нет. Я так не думаю. Она знала, что я собираюсь встретиться с тобой, и, похоже, ей было все равно. Но она сказала, что мне нужно быть осторожнее, иначе я столкнусь с последствиями.
— Именно об этом я и говорю, — твердит он с грубым раздражением.
— Потом сказала, что она из Ван Брантов.
Крейн два раза моргает.
— Повтори?
Я киваю.
— Сестра Софи состоит в родстве с Бромом. Она не сказала, в каком. Значит, Сестра Маргарет тоже. И она сказала, что моя мама должна была выйти замуж за Лиама, отца Брома, но, очевидно, этого так и не произошло. И теперь я должна выйти замуж за Брома, потому что… потому что…
— Потому что так сказал Горуун, — говорит он.
— Я об этом и не думала, — осторожно отвечаю я.
— А я догадался, — он качает головой, а затем отводит взгляд с выражением боли на лице. — Нам нужно поговорить. Но не здесь. Не сегодня вечером, они будут наблюдать.
— Значит, ты оставишь Брома одного на ночь?
— Нет, он будет со мной. Они не говорили, что я должен держаться подальше от Брома, только от тебя, и если они заставят меня объяснять, почему я держу Брома прикованным в своей комнате, то я скажу, что либо так, либо всадник без головы будет скакать в кампусе.
— Прикованным?
Он выглядит огорченным, заправляя прядь волос за ухо.
— Сторож одолжил мне цепи.
Почему мысль о Броме в цепях заставляет мое сердце пылать?
— И что же мне теперь делать? — спрашиваю я, стараясь не хныкать, но у меня ничего не получается, я ненавижу себя за беспомощность. Я даже хочу топнуть ногой, как ребенок. — Ты не можешь просто бросить меня.
— Боже, ты такая милая, когда ведешь себя как малявка, — размышляет Крейн.
— Малявка? — я в шоке переспрашиваю.
Он улыбается мне.
— Да. Нетерпеливая и раздражительная. Не привыкшая, что все идет не так, как ты хочешь.
Я свирепо смотрю на него.
— Я не заслужила такой критики.
— Отшлепать бы линейкой твою прелестную розовую вагину… вот чего ты заслужила, — бормочет он, и его глаза темнеют. — Я буду шлепать тебя, пока ты
