— Вот я и молилась о спасении в том месте, где ты нашел меня, — сказала она. — Наш проводник-индеец рассказывал о магических свойствах подобных мест, где находятся окаменелые останки древних тварей. Я полагаю, что эти окаменелости каким-то образом и связали наши эпохи, твою и мою… Я ведь потеряла сознание, а когда очутилась, ты был рядом, и я оказалась в твоем времени.
Она замолчала, ожидая его реакции. Глаза ее были ясными и полными надежды, а губы слегка дрожали.
Майк пробормотал что-то невразумительное, и его лицо снова стало печальным.
— Что ж… вот и все… — грустно закончила свой рассказ Эбби. — Конечно, это не объясняет, почему я здесь. Но я и сама этого пока не знаю. Правда, уверена, что это имеет отношение к моим особым возможностям, так как… Эбби затаила дыхание, и ее руки взлетели ко рту, словно она испугалась слов, только что слетевших с языка.
— Твои… особые возможности?
Губы ее задрожали, она попыталась улыбнуться.
— Иногда меня посещают видения, из которых я узнаю о неприятных случаях, которые должны приключиться с людьми.
Майк снова подумал о происшествии с лифтом. Было это спланировано или нет, но Эбби спасла его жизнь. Он сразу же вспомнил наводнение, которое Эбби заранее «услышала» в пустыне. Тогда она спасла их обоих, и это уж никак не могло быть задумано предварительно.
Но если эта часть ее истории была правдивой, то уж не рассчитывает ли она, что он поверит и в остальное? Разве может поверить в такое любой благоразумный человек?
А Эбби, должно быть, почувствовала его отношение к ней, к ее рассказу.
— Ханна говорит, что многое знает о людях. И ты это в ней признаешь.
— Я признаю то, что она хорошая экономка, — хмуро отозвался Майк.
Эбби протянула руку к своей кофейной чашечке. Майк снова заметил, что ее изящные руки были мозолистыми, привыкшими к тяжелой работе.
— Я и сама не поверила бы в такую историю, — сказала Эбби, — если бы не оказалась здесь.
— Выхолит, тебе более ста пятидесяти лет? Я не дал бы больше ста лет! — Майк снова не скрыл сарказма.
Взгляд Эбби взлетел вверх — и вот она уже смотрела ему прямо в лицо. Ее карие глаза заблестели от слез, она выглядела задетой не меньше, чем если бы он дал ей пощечину. Майк мгновенно устыдился, однако так и не смог ничего поделать со своим недоверием.
— Не можешь же ты рассчитывать, что я поверю в твою историю? — спросил Майк.
— Думаю, что не могу, только ведь я не знаю, как мне доказать, что я рассказала тебе правду.
Майк встал. Ему нужно было время, чтобы разобраться в рассказе Эбби и подумать, что же с ней делать.
— Я допью кофе у себя в берлоге.
— А я взгляну, не нужно ли чем-нибудь помочь Ханне, — тихим, приглушенным голосом вымолвила Эбби и выбежала из комнаты.
Ханна уже закончила мыть посуду после ужина и как раз снимала с себя передник, когда Эбби вошла на кухню.
Экономка замерла и, прижав ко лбу три пальца, закрыла глаза.
— Ах ты, бедняжка моя, дорогая Эбби… — проговорила она каким-то необычным рокочущим голосом.
Эбби оцепенела. Не явилось ли Ханне какое-то видение?
— Я получаю от тебя отзвуки огромного смятения, — продолжала Ханна, — с огромного расстояния. Нет, времени. Через гигантские пространства времени…
Эбби чуть не задохнулась. Она подбежала к Ханне, стоявшей у раковины, и остановилась, едва не коснувшись ее. Может быть, Ханна и вправду обладает способностью видеть гораздо дальше, чем обычные люди. Эбби была так необходима родственная душа!
Вскоре Ханна открыла глаза и, криво ухмыльнувшись, вполне обычным голосом сказала:
— Я и в самом деле поражена тем, через что тебе пришлось пройти. Путешествие сквозь время и все такое…
— Вы… вы увидели это? — ошеломленно спросила Эбби.
— Нет, просто подслушала. — Ханна подняла свою пухлую ладонь. — Если человеку не удается получить преимущество в чем-то, ну… не хватает сил… тогда ему приходится мошенничать.
Эбби в замешательстве покачала головой.
— Хотела бы я как-нибудь подслушать все насчет тебя и того, зачем ты явилась, — продолжала Ханна. — Старинный обоз? Путешествие через время? Ух ты! — Она потрогала руку Эбби, словно желая удостовериться в том, не призрак ли она. — Сейчас я устала, поеду-ка домой спать. Пожелай Майку доброй ночи за меня, — продолжала Ханна, — и будь терпелива. У него сейчас тяжелое время, чтобы верить во что-либо. — Она помолчала, и ее маленькие карие глазки так и сверлили Эбби. — Поверь моему СЧВ (Сверхчувственное восприятие): ты сумеешь помочь ему, пока находишься рядом, но бьюсь об заклад, что в конце концов вы оба пострадаете.
И Ханна быстро удалилась. А Эбби осталась стоять, совершенно сбитая с толку. Эта женщина была бесстыдной, она сама призналась, что подслушивала разговоры своего хозяина. Но она верила в то, что говорила Эбби.
Но что Ханна имела в виду, когда говорила о помощи и о страдании?
Почувствовав себя очень одиноко, Эбби решила найти Майка и пожелать ему доброй ночи, тем более что Ханна просила ее сделать это.
В комнате, которую Майк назвал «берлогой», раздавались какие-то голоса, но он был там один, сидел и пил кофе. Эти звуки очень смутили Эбби: казалось, они окружали Майка, сидевшего на тахте и смотревшего в сторону большой резной книжной полки на степе у двери.
Эбби повернулась в направлении его взгляда.
Майк смотрел на небольшой ящик на полке, напоминавший тот, волшебный и наполненный словами, который она уже видела в его конторе… Только этот ящик был особенным: внутри него находились люди!
Майк только покачал головой, когда Эбби с раскрытым от изумления ртом смотрела на телевизор. Какая великолепная актриса! Тон ее был искренне очарованным, когда она сказала:
— Звук у этой машины похож на радио в твоем «бронко», а сам ящик — вроде… компьютера Лидии у тебя в конторе. Что же это такое?
— Это телевизор, Эбби. Все люди знают о телевизорах, даже те, кто слишком беден, чтобы позволить себе покупать их.
— Всему свое время, Майк, — Эбби вздохнула и присела рядом с ним. — А внутри ящика люди настоящие? Они выглядят такими маленькими.
— Это просто их изображение, — Майк старался говорить терпеливо. — Существует научное объяснение телевидения.
— Возможно, тогда существует и научное объяснение волшебства, которое перенесло меня сюда. — Она глубоко вздохнула, словно набираясь храбрости, и спросила: — Скажи мне, пожалуйста, Майк: почему ты терпишь заявления Ханны об ее особенных способностях, а о моих даже слышать не хочешь?
Что ж, аргумент Эбби придумала хороший. Но он все равно не мог принять всерьез ее россказни.
