Волк тихо рыкнул. Я знала, что это было не из-за протянутой к нему руки, а из-за того, что ему не понравились услышанные слова. К ладони он прильнул почти в тот же миг, когда она и была протянута. Прильнул и потёрся об неё головой, подходя всё ближе и ближе, после чего и вовсе рухнул на пол. Положив морду мне на колени, он прижался к моему животу, поджимая острые уши, и поражая меня размером и красотой собственных ярко-синих глаз.
От прильнувшего ко мне северного зверя не просто исходило тепло, ведь он был горячим, словно нагретый огнём каминный камень. Этот жар окутывал меня мирным уютом, развеивая даже самые малейшие страхи. На душе вмиг стало спокойно. Я почёсывала голову павшего к моим ногам волка-князя, а сама чувствовала внутри себя пинки его дитя.
Мой разум словно затуманился чем-то неосязаемым, и я некоторое время зачарованно разглядывала хищника, нисколько не думая о том, что он чудовище. Ребёнок затих, и веки у меня стали медленно тяжелеть, отчего я устало откинулась на спинку кресла, словно и не проспала целых три дня на печке в избушке знахарки.
24
24
Очнулась я уже в княжеских покоях. Никакого волка рядом не было, зато находился князь в одной рубахе, что сгорбился и сидел на краю кровати. На его лицо спадали влажные пряди волос. Походило на то, что Святослав точно смерти ждал предстоящего признания.
Посмотрев на Святослава, я подобралась к нему ближе, коснувшись его понурой головы, отчего он вздрогнул.
— Ваше высочество… — шепнула ему, убирая волосы, скрывающие полное горя лицо. — Расскажите мне всё. Неведение хуже неволи.
В ответ князь часто-часто закивал и поднялся с кровати. Отойдя к окну, тот на какое-то время прислонился лбом к холодному камню. Ему оставалось проще глядеть в темноту ночи, чем смотреть на меня, но он заговорил, а для меня же в тот миг важнее ничего и не было.
— Её звали Варна. Вероятно, вам о ней рассказывала болтливая служанка, но из-за падения в бурную реку вы позабыли. Её имя и означает бурный поток. Она была для меня первой любовью и самой первой женщиной, женой и всей моей жизнью. Мы были очень счастливы, но наше время продлилось недолго. Варна заболела. У неё начались очень сильные головные боли, и никто не мог ей помочь, кроме одного существа… Ища способ вылечить любимую, я узнал про оборотней. Созданий, способных не только менять облик, оборачиваясь то человеком, то волком, но и излечивать собственное тело. Все ваши шрамы и хвори уйдут после первого же оборота в волчицу. Это была единственная надежда на спасение Варны, только в наших краях доселе не водилось таких, какими стали потом я и мои многочисленные жёны, так и не оказавшиеся истинными волчицами для моего волка. Чтобы спасти жену, я отправился далеко за океан, где познакомился с одним из таких оборотней, Дарием. О, как я умолял его обратить Варну, но он отказал, поведав мне о том, что повлечёт за собой такой укус. Если бы он обратил Варну, и её волчица оказалась истинной для его волка, то я остался бы один. Он забрал бы её себе, как забрал бы любой из оборотней, стань она истинной для него. Я же так обезумел от желания спасти любимую, что уговорил его обратить себя, и Дарий согласился отвезти меня к тому, кто мог это сделать. Только у всего есть своя плата, и каковой она станет, мне было тогда не интересно. Когда я вернулся домой уже другим, Варна была одной ногой в могиле. Я едва успел обратиться и укусить её, пока та не простилась со мной навеки. В ту же ночь она поправилась, обратившись и избавившись от убивающей её хвори. И всё было бы хорошо, да только здесь нас поджидала другая напасть — моему волку совсем не приглянулась её волчица. Он прогнал её, а волчица Варны и сама была не прочь покинуть наши земли…
На пару мгновений в комнате повисло молчание, полное невысказанных им слов.
—Варна была так счастлива избавиться от мучивших её болей, — тяжело вздохнув, всё же продолжил Святослав, — получить вновь силы и возможность стоять на ногах, что во весь голос пела и плясала на этом мосту, ставшем моим проклятьем. Я спас её, но был с той ночи обречён на одинокое прозябание в вечных поисках истинной для волка. Я обращаю каждый год четырёх жён, их лица даже не откладываются в моей памяти, но плата за жизнь Варны до сих пор ещё не покрыта. Только вы, княжна Милолика, заставили меня оступиться и сойти с пути, ставшего мне проклятием. Вы так непохожи с ней внешне, но ваши души словно едины. Ваши увлечения книгами и музыкой, ваша доверчивость, доброта и жажда угождать всем даже в ущерб самой себе… Вы вернули свет, что померк для меня с тех самых пор, как Варна покинула эти земли. Я устал от одиночества, и мне стоит огромных усилий сдерживать волка, ведь как только он обратит и вас, вам придётся покинуть эти земли, если ваша волчица не окажется его истинной парой. Волк вас прогонит, и вам, как и остальным волчицам, выживать придётся дальше самой, ища свою стаю и пару…
Он замолчал, тем самым позволяя задать вопросы, бушующие у меня в душе. Слушая его, я утирала бесконечно бегущие по щекам слёзы. «Но как же здесь, во всём этом ужасе, живёт моя сестра?» — вдруг подумалось мне.
— А что с Юнией? — Посмотрела я в упор на князя. — Ваш брат Мстислав, он…
— Вы даже в этом кошмаре о себе если и подумаете, то в последнюю очередь, — заметил Святослав и улыбнулся с горечью, повернувшись ко мне. — Княжество Мстислава находится южней, и в его землях много золота. Это лакомый кусок для варваров и прочих захватчиков, так что там часто случаются войны. В одном из сражений мой брат был серьёзно ранен, и я обратил его без раздумий, чтобы спасти. Ваша сестра, княжна Юния, должна была стать моей женой, но всё случилось так внезапно, что пришлось согласиться и на вас. Волк Мстислава был столь нетерпелив, что обратил её в первую же вашу ночь в замке. Моему брату несказанно повезло, ведь волчица Юнии оказалась истинной для его волка.
Узнав о том, что она была в безопасности и счастлива в браке, я выдохнула с облегчением и лишь после этого спросила о себе.
— Что же станет со мной и нашим дитя, если ваш волк отыщет истинную?
— Волк не оставит вас в покое. Я сдерживал его жажду обратить вас, а сейчас её сдерживает ещё и наш ребёнок, — сказал Великий князь и с последними словами вернулся ко мне, прикладывая горячую ладонь к животу, чтобы тут же получить пару толчков изнутри.
— Что же будет, когда он появится на свет? — с дрожью в голосе спросила я, глядя в синие очи Святослава, всем сердцем любимого несмотря ни на что.
— Как только он появится, волк потребует исполнить данное мной обещание. Он вас обратит, если до этого времени я не найду для него истинную. Летом в замок прибудет ещё одна невеста…
25
25
Будучи спокойной за судьбу и безопасность сестры, я озаботилась и собственной жизнью. Мне хотелось знать наверняка, что ждало впереди, и понимать, к чему стоило готовиться.
— Я же не буду должна уйти, если она окажется истинной волчицей? —задала вопрос, потому что теперь меня по-настоящему беспокоило моё положение в замке.
«Ни жена, ни невеста, ни хозяйка, а какая-то пленница», — пришло ко мне понимание, прошедшееся будто ножом по сердцу.
— Вы останетесь при ребёнке. Я не думал, что всё выйдет так, ведь наше дитя не совсем обычное.
— Но как же?! —спросила я и всхлипнула, вновь ударившись в слёзы.
Увидеть то, как человек, которого всей душой любишь, превращается в зверя, оказалось не настолько страшно, как узнать, что с ребёнком, которого ты носишь под сердцем и уже любишь не меньше, что-то не так. Особенно ужасно было не понимать, что именно.
— Не волнуйся, моя хитрая синица. Он от этого только сильнее и крепче, — горячо прошептал князь, притянув меня к себе. —Да и волк считает его своим, вот только…
Его речь оборвалась, и тревога вновь вернулась ко мне.
— Только что? Что же?! Скажите! Иначе умру от страха! — выпалила в ответ и разревелась, с трудом пытаясь дышать.
