— Хватит об этом, — хлопнул он вдруг ладонью по столу. — Мне надоела эта тема. И я устал. Забыла, что у меня была сегодня работа? Я мотался за сотни километров отсюда, там проводил анализ жизненной силы и пригодности того деграданта. Я много потратил на него сил и нервов. По-моему могу рассчитывать на отдых и покой в собственном доме?
— Конечно. Как скажешь? Чем тебе услужить?
— Сейчас ты переоденешься в свой комбинезон, и мы слетаем в одно место. Надо будет приобрести для тебя некоторую одежду. Я мог бы сделать все и один, но, все же, потом решил, что лучше сама все выберешь. А сейчас у тебя только и есть, что халаты и несколько комбинезонов.
— Да и все желтые, — пожала плечами и еще голосом дала понять, что это совсем не допустимо.
— А вот это выбрось из головы, — набычился в одно мгновение мужчина. — Тебе же уже дали понять, что это цвет моих женщин! Другого тебе не носить.
— Даже в стенах дома? Ты же говорил, что только за его пределами обязателен комбинезон. А раз так, то дома где меня никто не видит…
— Члены моей семьи будут видеть. Братья, отец, к примеру. И у них тоже не должно быть сомнений, что мой выбор окончательный. Тебе все теперь понятно?
— Не очень, но я потом постараюсь все осмыслить. Обещаю. Не сердись только.
— Раз так, то собирайся. Отправимся за покупками.
И мы уже стояли на пороге дома, когда заметили, что к нам пожаловал гость.
— Вот черт! — глянул недобро Отто в сторону красной машины, спускающейся на посадочную площадку за силовым ограждением. — Теперь Грин пожаловал. Что же моим родственникам так неймется-то?! Еще один вечер придется провести в пререканиях.
— Я все слышу, брат! — донеслось до нас от условной границы нашего сада. — Я не сам пожелал заявиться. Меня отец послал.
— А другого способа, передать мне информацию, ни у кого из вас нет? Обязательно надо сюда ломиться? Или ты прямо оттуда, из-за барьера, скажешь мне, что вам еще от меня надо и уберешься?
— Ты не очень-то любезен сегодня? Отчего бы это? Никак я не вовремя?
Мне казалось, что это все были братские шутки. Что-то вроде такой манеры общаться, принятой в близком кругу. И голос неизвестного мне пока Грина говорил за это. Тот был без каких-либо эмоций и потому представлялся мне спокойным. Но когда младший брат Отто к нам приблизился, и я смогла его рассмотреть, то так уже вовсе не думала.
— Детка! — начал разворачивать меня мой хозяин за плечи в сторону двери в дом. — Иди-ка к своей собачонке. Проведай ее. Поиграй с ней. В общем, займись там чем-нибудь. А нам с братом надо поговорить.
Глава 8
Немного рассмотреть Грина я, все же, успела. И то, что увидела, заставило меня вздрогнуть. И, к моему сожалению, он определенно это заметил, так как не смотрел никуда больше, как только на меня. Но что сделано, как говорится, то сделано. Я показала ему свой испуг и впечатление от его облика. И кто бы мог меня осудить, если бы тоже видел те глубокие и многочисленные кривые шрамы, избороздившие лицо мужчины вдоль и поперек. А кроме того у него не оказалось одного глаза, и пустая глазница была, попросту, зашита. От увечья или нет, но улыбка у него получалась жуткой. И именно в первые минуты нашей встречи ему приспичило очень мне обрадоваться. А поэтому его губы, щеку и единственный глаз сильно перекосило, и получилась жуткая гримаса, что даже не знала, за что ее следовало принять.
— Стойкая у тебя баба, Отто, в обморок от моего вида не грохнулась, — не проговорил, а как прошипел его брат. — А значит, я мог бы с ней поладить. Надеюсь, когда она тебе надоест, ты будешь так любезен и дашь и мне с ней позабавиться. А что?! Мне теперь нравится видеть испуг в их глазах, когда кончаю. Иногда даже завожусь для продолжения «пляски».
Это было последнее, что слышала, так как припустила со всех ног в глубину дома. И не рискнула остаться в гостиной или, скажем, быть где-то поблизости кухни. Все оттого, что опасалась риска снова быть замеченной этим калекой, и не только в физическом плане, а еще, догадывалась, что и в психическом. Поэтому я припустила сразу в дальнюю комнату дома. А это было то самое помещение, что Отто отвел для Отелло. Пес, кстати говоря, от меня не отставал, он тоже был свидетелем нашей встречи с младшим братом хозяина и теперь поспешал укрыться от него также прытко, как и я.
— Нет, ты его видел, Отти?! Нет, ты его слышал?! — никак не могла успокоиться, даже когда уже укрылась за закрытой дверью, и все продолжала метаться по комнате, меряя ее шагами вдоль и поперек. — Отдай ее, говорит мне! Хотел бы, сказал, позабавиться! Отелло! Он все так и произнес.
— Успокойся, Катюня, — пытался остановить мои мельтешения и выкрики пес, но сам при этом выглядел довольно жалко, а именно, спрятался в уголке за занавеской и при этом мелко-мелко трясся. — Хозяин так с тобой не поступит. Он тобой доволен. Он тебя ценит.
— Ты так думаешь? Хорошо бы, если это было именно так. Мне ни за что нельзя попасть в руки этого кривого монстра. Мне там смерть. Как считаешь, он недолго здесь пробудет? Что ему вообще здесь понадобилось?
— Сказал, что его послал отец, — промямлил рыжий трясущийся комок из-за портьеры.
— Что же им всем и, правда, так и приспичило приносить сюда вести от их родителя? То один является, то другой!
— Детка! — дверь в комнату вдруг открылась, а я так и осеклась на полуслове, а еще не удержалась на ногах и спешно присела на кровать. — Поездка за нарядами отменяется. Мне придется отлучиться тут по одному делу. Займи себя чем-нибудь. Например, снова похозяйничай в саду. Прошлый раз у тебя получилось постричь кусты. Так себе получилось. Но, может быть, сегодня выйдет лучше?
Из комнаты я высунула нос только после того, как точно расслышала звуки сразу двух взлетов машин от нашего дома. Тогда прокралась в гостиную и прильнула к окну, чтобы еще раз убедиться, что опасность встретиться с Грином миновала. Да, так оно и было, его автомобиль, или как там назывался тот летучий агрегат красного цвета, точно отсутствовал перед окнами.
— Убрался! — выдохнула с облегчением.
— Да. И что теперь станем делать? Пойдем в сад? Подстригать кусты, как сказал хозяин?
— Еще чего! У меня к этому времени не перестали трястись руки. Я там такого могу наделать!..
— Тогда, может, пойдем к холодильнику? — робко предложил Отелло.
— Пошли. Мне надо до конца успокоиться. Надеюсь, вино это то, что нужно в этой ситуации.
И я набралась. Это вышло как-то незаметно. А главное, Отти просмотрел тот момент, когда следовало остановить меня подливать себе в бокал. Мой благоразумный и рассудительный пес сам увлекся содержанием своей миски, куда я щедро наложила предостаточно кусков мяса, вот и не заметил моего промаха. А когда я поняла, что переборщила с восстановлением сил и нервов, было уже поздно, что-либо исправлять.
— Мне надо срочно лечь в постель, — сама себе прописала дальнейшие действия. — И заснуть, — встала и не очень твердой походкой направилась в спальню. — Или лучше лечь на диване в гостиной? — притормозила на распутье в коридоре. — Может, тогда он не заметит, что я несколько пьяна сегодня? Как считаешь, мой обжористый пес? Ох! Что я наделала? Отто точно посчитает, что я порочная женщина. И рассердится. И может снова отвезти меня в больницу. Или…или еще, куда подальше. Но об этом мне думать не хочется. Потому что это очень грустно. Здесь вообще все очень грустно, Отти! И нечем заняться. И никуда не пойти. И ни с кем по-настоящему не пообщаться. Господи! Как же я хочу домой! Назад! В свой мир! В мою маленькую квартирку!
После этих слов я рухнула на диван и вскоре забылась глубоким сном. По всей видимости, так в одной позе и проспала вечер и ночь напролет. Иначе, от чего наутро у меня так затекло тело? Уже проснувшись, силилась повернуться на другой бок и для этого потребовались титанические усилия. Кряхтя и ойкая, смогла, все же, сделать это, а как развернулась на узком диване лицом к центру комнаты, так и столкнулась с осуждающим взглядом Отто.
