страдаю от чар суккуба, хоть и полукровки? Да? А дворецкий продолжил лепетать, любовно разглядывая начищенную до блеска обувь: – Но во всем Винде не так уж много сладкоежек, сэр, и сейчас уже ночь, а вы завтра рано утром уезжаете вместе с сыном Виндоухарда Первого, который, как вы знаете, персона нон-грата в наших краях…
– И что? Когда это кого-то останавливало? – Луперт не отступал.
Я, что удивительно, кивнул на его слова. О боги! Не хватало мне, ярому некроманту, спеться с демонами. Ведь они для нас враги. По крайней мере, так нас, выходцев из королевства Китвулд, учили в учебных заведениях столицы некромантов Истмарка.
Суккуб усердствовал:
– Пусть ваш господин напишет расписку. И подарит ее этой привлекательной и безумно полезной леди, которая ставит своим долгом помогать всем и каждому.
– Но я не думаю, что он согласится… я считаю необходимым предупредить…
– Ой, да иди ты уже к своему Бриггету, – рыжий не выдержал и приказал, недовольно сверкая очами, – и скажи: не будет расписки – не будет спасения. Я сам лично поставлю карбункул обратно в обелиск. И пускай остальная нежить, демоны и, может, что еще похлеще, прибывает к вам в гости.
– Но… – дворецкий мялся, стоя в дверях. Однако уже секунду спустя вновь нацепил на лицо надменную маску, кивнул и поспешил закрыть дверь.
А я не выдержал и разродился целой тирадой вопросов:
– Похлеще? Демонов-то? Это что? Ууба приплывет на материк по воздуху? Или еще какая тварь из Сердца Мира?
– Чет я не понял, он нас сейчас тварями назвал? – возмутился рыжий.
Монро еле слышно хохотнул, после чего кашлянул в кулак.
– Не нас, а тварей из Сердца Мира. Мы-то из преисподней прибыли, дурень.
– Сам ты…
– Хватит, – Луперт пресек будущую перепалку одним лишь словом. А его плотоядная улыбка была обращена, казалось, ко мне одному. – Вот что бывает, когда задаешь демону сразу столько вопросов. А теперь, предвосхищая ваше любопытство, я готов лично рассказать, а лучше даже показать, что вы пропустили, Алистер, когда потеряли сознание.
Сказав это, он вскинул руку перед собой и щелкнул пальцами, указывая остальным:
– Малк, Монро, пересадите Мерил в зрительный зал, Джокони, отстань уже от чашки, все равно не напьешься.
Кучерявый скривился и обиженно поставил чашку с чаем вначале на блюдце, а затем всю дребезжащую конструкцию водрузил обратно на поднос.
– Ладно, как скажешь, – проворчал он, первым поднимаясь на ноги и подгоняя приятелей: – А вы чего замерли?
Пожав плечами, Монро и Малкуэл в мгновение исчезли с места и возникли по обе стороны от стула девушки, подхватили его за сиденье и дружно подняли вверх.
Мерил хохотнула и хлопнула в ладоши, глядя на происходящее со стороны. До этого она стояла возле закрытой теперь двери в обнимку с пакетом конфет. А Луперт по-прежнему подпирал дальнюю глухую стеночку, но в этот раз он скрыл лицо ладонью. Видимо, готовился к главной роли.
– Так вы сейчас устроите нам представление? – поинтересовалась девушка.
– Да уж, – проворчал Малк. Он и его приятель-блондин поставили стул рядом с кроватью, где по-прежнему лежал я, только сейчас повернулся боком. – Устроит, ага, еще какое. Этот, когда увлекается, может и дом в труху превратить по щелчку пальцев.
– Так! Мерил, прошу, присядьте, – сыпало приказами главное действующее лицо будущего спектакля. – Монро, занавес. Джок, на тебе сцена. Рыжий, постой в стороне и не мешай.
Глава 10
Тутуния и карбункул
– Вообще-то, это я таскал бессознательную тушку вашего недомага на плечах, когда Мерил применила на мне свои душечары.
– Душещипание, – подсказала она.
– Ага, именно, – поддакнул Малкуэл, подбоченившись, как сварливая баба. – Поэтому, Луперт…
– Хорошо! – фыркнул тот недовольно. – Иди сюда, будешь играть свою роль, но только не смей мне мешать!
Рыжий самым серьезнейшим образом кивнул, будто решался на очень ответственный шаг, затем быстро подошел к Луперту и встал рядом у стены, на полторы головы возвышаясь над худосочным демоном. И как рыжий только в двери проходит? Или…
Я пристально воззрился на дверной проем, примеряясь взглядом, и пришел к выводу, что здесь они как будто намеренно увеличены. Да и потолки высокие, у меня в поместье точно пониже будут.
А пока я рассматривал, кучерявый актер успел применить неизвестное мне заклинание, заставляя мир медленно померкнуть и поплыть перед глазами дымным облачком. Органы чувств взбунтовались, сигнализируя об опасности, потому что кровать сейчас невероятным образом словно переместилась из поместья в самый центр глубокого-глубокого озера и плыла утлой лодочкой по матовой поверхности воды, качаясь на волнах, черных-черных, как душа нашего легендарного Вуса Дрыньке. Кстати, та же история наверняка творилась и со стулом Мерил, потому что она очень уж быстро перебралась ко мне на матрас и подогнула ноги, усевшись на коленях.
– Вау, – увлеченно проронила девушка. Глаза ее светились магией. – Столько линий понамешано!
Я, к сожалению, был временно лишен возможности использовать магическое зрение, чтобы определить источник чар.
Сами демоны исчезли вместе с комнатой, столом, шахи-матами и даже чайным сервизом, а заодно и металлическим подносом с фигурными ручками. Мир будто исчез, совсем исчез. Точно исчез. И это не шутка. А в следующее биение сердца мы уже плыли по серой дымке вместо воды и медленно, но верно приближались к яркому островку, обращенному к нам бордово-красным занавесом, еще пока опущенным над сценой.
Минута пролетела совершенно незаметно, пока мы плыли вперед.
А стоило нам приблизиться на достаточное расстояние, то наша кровать словно приводнилась в первый ряд открытого театрального зала. Сверху зажглись софиты, направляя яркие лучи в виде желтого ровного круга прямо на авансцену, сколоченную будто из деревянных лакированных досок. Одинокий силуэт, возникший на сцене, поднял голову так, что нам стало видно лицо артиста.
Что? Мерил?!
– Э… – возопил я и повернул голову к соседке по матрасу.
За что тут же получил от нее громкое:
– Ш-ш-ш!
Настоящая душеприказчица, точнее, «та самая» из семейства Пери, которую я (честно признаюсь) заманил в наше захолустье, сейчас сидела рядом со мной. И это было главным. Поэтому я быстро успокоился и стал молча наблюдать дальше. Боль, недомогание, тяжесть в мышцах будто забылись в один миг, стоило мне всецело отвлечься на представшую перед моим взором занимательную картинку.
И все-таки как же она прекрасна в этом лиловом платье, расшитом сапфирами размером с кулак, – она умопомрачительно красива, когда смотрит на всех своим убийственно-плотоядным взглядом, а ее мелодичный дружелюбный голосок звучит до неприличия мягко, лаская слух, словно струны арфы в руках опытного музыканта. В чем я снова сумел убедиться, когда ненастоящая Мерил заговорила
