— Тебя действительно волнует судьба дроу, которых ты практически не знаешь?
— Представь себе, волнует!
Ничего другого я и не ожидал. Я не против того, чтобы сделать жене небольшой подарок в виде ма-аленькой уступки. Могу даже мини-армию подарить. Потом. Когда родит мне сына. Все равно эта затея станет всего лишь глупой женской прихотью. К тому же во дворце каждый день выбрасывается неимоверное количество продуктов…
Потрясающая женщина! Держится вполне уверенно. Удивительно, насколько мало ее волнует собственный внешний вид. Да ни одна дроу под страхом смертной казни не показалась бы при дворе в подобном не то затрапезном, не то и похуже виде, а этой хоть бы хны. С другой стороны, я невольно обнаружил собственнические чувства и попытался позднее скрыть их за ехидством, за которое и поплатился — схлопотал от пакостницы фаербол в качестве сувенира. Не обращая внимания на мои проклятия, женушка скрылась за дверью, оставив у меня в душе странную смесь восхищения и злости. С неимоверным трудом избавившись от «подарка», вышвырнул его в окно и приказал:
— Советника ко мне! Живо!
Давая распоряжение разобраться с бытовыми мелочами, вынужденно возвращался мыслями к иномирянке. Она занимала меня все больше. Какая ты, девушка, рожденная под другим светилом? Что несешь ты нашему миру? Что принесешь мне?
Я в ответе за тех, кого приручила, но не за тех, кто ко мне привязался.
NN
Эрика
Ночью мне приснился кошмар.
Я билась в стеклянную перегородку, за которой находился мой родной дом, и кричала. Но меня никто не слышал. Предпринимая все новые и новые попытки, я в кровь сбила костяшки кулаков и сорвала голос. Наконец с отчаянием пришлось признать бесполезность моих усилий. Прижавшись к стеклу, я с тоской наблюдала за семьей, понимая, как недосягаема она для меня сейчас…
Проснулась в слезах, с опухшей физиономией и саднящим горлом. Сползя с кровати, долго отмачивала лицо в холодной воде, не желая никому объяснять причину подавленного настроения.
За завтраком Маша украдкой бросала на меня тревожные взгляды, но так и не рискнула спросить о причине голодовки. Я сидела у окна, смотрела наружу, курила и пила кофе. Похоже, у меня катастрофически портилось не только настроение, но и характер: не хотелось ни есть, ни разговаривать. Мне срочно было нужно уйти в лес, пока я не начала срываться на окружающих.
Приняв решение, я повернулась к компаньонке:
— Маша, ты бы не могла принести мне из библиотеки книги о расах, обрядах, пророчествах и прочих важных сведениях о мире? В общем, все о мироустройстве.
Девушка согласно кивнула, удалившись выполнять поручение, а я отправилась в лес. Проделав тот же путь, шла по тропинке, размышляя о вчерашнем разговоре с Повелителем и вспоминая его удивление на мой легкий отказ от скандала по поводу изоляции: «В какой-то мере Дарниэль прав. Я абсолютно ничего не знаю об их мире, и это делает меня легкой добычей для любого, кто захочет воспользоваться моими неопытностью и невежеством. Бежать глупо. Куда? Зачем? К кому? Находясь здесь, я хотя бы могу разжиться информацией и уж тогда строить любые планы».
Именно из этих соображений я не стала вчера скандалить и предпочла обойти этот вопрос стороной. Пока обойти.
Укрепляя себя разумными мыслями, я и пришла к роднику, совершенно не надеясь встретить нового знакомого. Ошиблась. Удивительно, но конь был там и, увидев меня, приветствовал ржанием, в котором мне послышались недовольные нотки. Пришлось оправдываться:
— Прости, я не смогла вчера. К сожалению, не все от меня зависит. Хочешь яблок?
Животное благосклонно согласилось принять извинения и взятку в виде яблок, подпустив меня к себе. Наверно, со стороны мы представляли собой идиллическую картину «Девушка с конем». В концепцию художественного полотна всего лишь не вписывалась одежда: джинсы и футболка. Но ни хрупающего фрукты коня, ни занятую расчесыванием гривы Повелительницу это не волновало.
Возня с волосами меня всегда успокаивала. Ничего не поделаешь, вот такое у меня хобби. Единственное огорчительное событие — мне не разрешили заплести гриву. Животное возмутилось произволом и так выразительно на меня глянуло, что я поняла: рисковать не стоит. Кстати, «конь» и «животное» — это замечательно, но все же хотелось бы придумать кличку. Я обратилась к жеребцу:
— Ты хочешь получить от меня звучную кличку? Да? Вот и чудесно! — интерпретировала я фырканье и кивание. — Тогда начнем. Серебряный? Сумрак? Ворон? Аякс? Мавр? Черныш? — И так еще с десяток кличек, но на все получила отрицательные взмахи лобастой башки. — Какой ты привередливый! — устало констатировала я. Безнадежно поинтересовалась: — Может, Гром?
И этот черный гад согласился! Хоть в чем-то мы достигли согласия. Я ласково погладила умную морду, а Гром внезапно опустился на передние ноги, явно приглашая меня прокатиться. В голове мелькнула смутная мысль: «Что-то мне это все напоминает…» — но тут же исчезла в ворохе других, связанных с глубокими сомнениями. Ведь авантюра та еще! На лошади я, конечно, каталась, но на той было седло и уздечка, а рядом страховал внимательный инструктор. Здесь же предлагалось действовать самой и рассчитывать на свои силы.
— Эх, была не была! — отмахнулась от надуманных ужасов и взгромоздилась Грому на спину.
Все оказалось не таким уж страшным. Конь шел медленным шагом, старательно обходя ямки и ухабы, чтобы я не свалилась. Заботливый…
Спустя некоторое время он вывез меня на огромную лесную поляну и остановился, ожидая моей реакции. Я застыла в немом восхищении. Посреди необъятной поляны располагалось дивной красоты голубое озерцо, окруженное пестрым ковром цветов.
Я нехотя сползла с Грома и, дотопав до водоема, обнаружила: вода кристально чистая и прогрета солнцем до состояния парного молока. Очень захотелось искупаться. Решив не откладывать в долгий ящик, уединилась в кустах, растущих по краю поляны. Там, сотворив купальник и переодевшись, мне между делом довелось пару раз треснуть между глаз любопытную морду вздумавшего подглядывать Грома.
Удовольствие от купания получила необыкновенное. Вдоволь наплавалась и нанырялась со спины присоединившегося в воде коня. В знак благодарности я, как могла, помыла жеребца пучком осоки. Пусть без сноровки и неуклюже, но ему понравилось.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, и пришло время возвращаться в комфортабельную тюрьму, пока меня не хватились и не начали поиски.
Гром довез меня почти до живой изгороди, где я с ним и попрощалась, обещая по возможности завтра наведаться. Проводив дружеским взглядом удаляющегося коня, я с сожалением вздохнула и контрабандой поползла на ту сторону границы.
