Позже так и не наступило.
Видимо, позволяя своей обиде бурлить внутри нее целый день, Рене не выдержала и, выйдя из себя на третьем занятии, разразилась длиннющей тирадой, даже более длинной, чем вчерашней об узколобой пропаганде наших инструкторов.
Охрана выволокла её, и я ощутила к ней волну сочувствия из-за того, что ей придется пережить чистку уже через два дня после освобождения из одиночной камеры. Пока её уводили, Дункан встретился со мной взглядом с выражением “я же тебе говорил” на лице.
Когда настало обеденное время, я ожидала внезапных изменений в меню – появления любимого блюда Рене, чтобы “посыпать соль на рану”.
Однако опубликованное меню осталось прежним, я подумала, что что-то сорвалось или что просто повезло, и одним из ее любимых блюд оказались куриные палочки.
Но когда Рене зашла в кафетерий, причем намного позже других, я мгновенно забыла про меню.
Пропал блеск в ее глазах. Там вообще не было искры, она смотрела вокруг в замешательстве, как будто впервые видит эту комнату. У нее было мягкое выражение лица с почти отвисшей челюстью. Она стояла в дверях, не пытаясь сделать что-либо, и никто не удосужился ей помочь.
Сидящая рядом со мной девушка, Эльза, затаила дыхание.
– Так и думала, что это может случиться.
-Что? - спросила я, совершенно растерявшись. -Это было плохое очищение?
- Хуже. - сказала Эльза. - Повторное татуирование.
Я постаралась вспомнить собственные испытания, думая, как это могло быть еще хуже, ведь всем нам сделали обновление татуировок.
– А разве ей не сделали обновление сразу после того, как выпустили из одиночной камеры?
– Стандартное обновление, – сказал другой мой сосед, Джона.
– Очевидно, его было недостаточно, и они увеличили дозу – может даже слишком. Время от времени такое случается. Это помогает “донести сообщение” до них, но делает их заторможенными и забывчивыми на некоторое время.
Чувство ужаса овладело мной. Это было тем, чего я боялась, поэтому я стала работать над магическими чернилами, которые могли побороть эффекты внушения алхимиков. Я видела этот безжизненный взгляд прежде - у Кита. Когда он только вышел с переобучения, он вел себя как зомби, не мог делать ничего кроме как повторять как попугай риторику которую они вдолбили ему в голову.
По крайней мере, Кит уже мог сам справляться с жизненной рутиной. Был ли он таким же вначале? Это было ужасно видеть. Даже ужаснее чем то, что никто даже не пытался помочь ей. Я мгновенно встала со своего места, игнорируя резкий вздох Дункана позади себя. Я поспешила к Рене и, схватив ее за руку, повела во внутрь.
– Заходи, – сказала я, сосредотачиваясь на ней, чтобы не замечать, что привлекла к себе внимание каждого, кто был в помещении.
– Хочешь поесть?
Рене тупо смотрела вперед в течение нескольких секунд, а затем медленно повернулась ко мне.
- Я не знаю. Ты думаешь, я должна?
- Ты голодна? - спросила я.
Она немного нахмурилась.
- Думаешь, я голодна? Если ты так не думаешь …
Я направила ее к окну Бакстера.
- Я думаю, что ты должна быть такой, какой ты хочешь быть, - твердо ответила я.
Она ничего не сказала повару, когда мы подошли к нему, и как обычно он не был обходительным, как и со мной.
- Рене нужен ланч.
Бакстер не стал отвечать тут же, и я уже начала думать, что возможно он не будет ничего делать, если она сама не попросит еды. Если это так, нам придется стоять здесь достаточно долго. Но после еще пары минут колебаний, он развернулся и начал готовить ей поднос с кусочками курицы.
Я отнесла его к пустому столу для нее и отодвинула стул, указывая на него, чтобы она села. Она вроде бы откликалась на подобные команды, даже несказанные вслух, но не пыталась сделать что-либо по своей воле, с тех пор как я села напротив нее.
- Ты можешь есть, если хочешь. - Она никак не отреагировала, и я поменяла формулировку. - Ешь свою курицу, Рене.
Она послушно взяла кусочек курицы и начала есть все с подноса, пока я смотрела на это с нарастающим чувством страха. Страха и злости. Неужели алхимики и вправду думали, что это была лучшая альтернатива, чем сомнение в их авторитете.
Даже если худшие последствия со временем проходили, это все равно было отвратительно, что они делали это с другими людьми. Когда я узнала, что я была защищена от обновления татуировки, я думала, что я была абсолютно свободна в этом отношении. И это было правдой: я была.
Но все вокруг меня, будь они моими друзьями или врагами, были в опасности если алхимики перейдут через край с обновлением их татуировок. Это не имело значения, если такие экстремальные последствия проявлялись редко. Даже если это произошло лишь раз, этого одного раза уже было слишком много.
- Пей молоко, - сказала я, когда увидела, что, закончив с курицей, она просто смотрит в свою тарелку. Она протянула руку к стакану, когда прозвучал сигнал. - Пора идти, Рене. Этот звук означает, что мы должны идти в другое место.
Она сделала так, как я сказала, а затем я увидела направлявшихся ко мне приспешников Шеридан.
– Ты должна пойти с нами, – сказал один из них.
Я начала отвечать, но потом увидела беспомощное выражение лица Рене. Игнорируя моих спутников, я повернулась к ней и сказала:
- Иди дальше и делай то, что делают другие. Видишь, как они убирают свои подносы? Сделай тоже самое, а потом иди на следующий урок.
Один из охранников дернул меня за руку, вынуждая меня идти вперед, но я сопротивлялась, пока не увидела кивок Рене, присоединившуюся к остальным со своим подносом. Только тогда я позволила этому дуэту увести меня, они не были рады моему акту неповиновения.
Они привели меня к лифту и потом мы спустились вниз на один уровень - этаж, где проводят чистку. Я подумала о том, что если не заканчивать свой обед, будет ли эта процедура в большей или меньшей степени неприятна.
К моему удивлению, мы прошли мимо обычной двери и пошли дальше по коридору, где я никогда не была. Мы прошли шкафы, помеченные как кухня и товары для офиса, а потом подошли к зловещей, непомеченной двери. Это была одна из тех дверей, куда они меня вели.
Эта новая комната выглядела как одна из комнат для чистки, за исключением того, что у стула были странные ручки. Они были больше тех, которые обычно использовались и имели ограничители, и это было все, что имело значение.
Может эта была новая усовершенствованная модель из места, где они покупают приспособления для пыток.Шеридан ждала нас в комнате, держа в руках небольшой пульт дистанционного управления. Охранники привязали меня к стулу, а потом, по ее кивку, оставили нас одних.
- Что ж, здравствуй, Сидни, - сказала она. - Должна сказать, я разочарована видеть Вас в неприятностях.
- Вы, мэм? Я была на чистке несколько раз на этой неделе, - ответила я, думая о том, что могло скомпрометировать меня на этот раз.
Шеридан сделала пренебрежительный жест рукой.
– Это? Ну же, мы обе знаем, это для других, играющих в свои игры. Вы действительно делали это удивительно хорошо – до сих пор.
Гнев снова вспыхнул во мне. Шеридан и другие начальники были хорошо осведомлены о том, когда кто-то законно перешел линию и соответственно, когда этот человек ополчился против них. И её это не заботило.
Я проглотила свой гнев и надела вежливое маску на лицо.
- Что именно я сделала, мэм?
- Вы понимаете, что сегодня произошло с Рене, Сидни?
- Я слышала, что повторная татуировка, - сказала я осторожно.
- Остальные так сказали.
- Да.
- И они также сказали не помогать ей, когда она вернется?
Я колебалась.
- Не явно. Но они ясно дали понять своими действиями, что не собираются.
- А Вы не думаете, что Вы должны были следовать их примеру? - давила она.
- Прошу прощения, мэм, - сказала я, - но я думала, что моя обязанность в том, чтобы следовать Вашим указаниям, а не указаниям других членов нашей группы. Поскольку ни Вы, ни любой другой инструктор не сказали мне не помогать Рене, я не думаю, что делала что-то неправильно. На самом деле, я думала, действуя с состраданием к другому человеку, что я поступаю правильно. Прошу прощения, если я неправильно поняла.
