– Что ж, дорогая, – сказала я самой себе, – придётся сесть на диету.
И угроза была не пустая. При особом усердии оставшиеся продукты можно растянуть на неделю... особенно если Оле так и будет пропадать целыми днями.
Вернулась она поздно, солнце успело сесть, но тьма ещё не заволокла небо. Оле скинула свои старые ботинки, сняла капюшон одолженного у меня ведьмовского плаща (пока он мне всё равно не нужен) и устало села прямо на пол у двери.
– Привет, – я выглянула с кухни. – Ты в порядке?
– Да-да, всё нормально, – она торопливо поднялась на ноги и прошла в дом. – Так, устала немного, не обращай внимание. О-о-о, что здесь было?
Она окинула взглядом обеденный стол, ровным слоем устеленный исписанными тетрадями, отдельными листками и раскрытыми учебниками.
– Учитель сегодня приходил, полдня занимались. У меня голова сейчас, кажется, лопнет от загруженных в неё знаний.
Олеша по очереди взяла в руки несколько тетрадей и внимательно изучила записи в них. Где-то кивала, где-то вскидывала бровь, а потом ткнула пальцем в тетрадь для записи задач и уверенно заявила:
– Вот здесь у тебя ошибка. Подсказать или сама найдёшь?
Я выхватила тетрадь у неё из рук и впилась взглядом в задачу.
– Сейчас... сейчас найду...
Минуты две я пыталась вообще понять смысл задачи, после чего плюнула, упала на стул и, вытянув руки вперёд, легла на столешницу, уткнувшись в неё лбом.
– Найду. Но не сегодня. Совсем уже не соображаю.
– Тут не сложно, – улыбнувшись, Оле присела рядом. – Поспишь со всем этим, и утром всё покажется предельно простым. А что ещё вы сегодня изучали?
И я принялась показывать все учебники подряд и рассказывать всё, что помнила со слов учителя. Оле почти не перебивала, так что мы уложились бы в полчаса, но нас прервал ритмичный стук в дверь: «Тук. Тук. Тук-тук. Тук.»
От неожиданности я расхохоталась. Это же пароль! Секретный стук, которого я не слышала с детства!
Бросив на стол карандаш с тетрадью, поспешила открывать дверь.
– Какой же это секретный стук, если его слышат посторонние? – укоризненно заметила я, впуская Рю в дом. Он крепко схватил меня в охапку, так что я даже крякнула, и покачал несколько раз из стороны в сторону. Вырвавшись из его рук, я постаралась смерить его максимально укоризненным взглядом, но, вместо того, чтобы начать ворчать, удивлённо спросила: – Чего это у тебя такие круги под глазами? Ты спал вообще со вчерашнего дня?
Он махнул рукой.
– Да это... так, не обращай внимание, всё нормально.
– Что-то у всех сегодня «всё нормально», – буркнула я. – Разувайся, проходи.
Рю последовал моим указаниям и, потягиваясь, зашёл на кухню.
– А здесь всё как раньше, – расплылся он в улыбке, осматриваясь. – Всё так же уютно. Ой, здравствуйте.
Заметив Оле, он в три прыжка к ней подлетел и, элегантно склонившись, взял обеими руками её ладонь, которой неторопливо коснулся губами. Олеша при всём этом внимательно смотрела на него, и на лице её читалось лёгкое раздражение. То ли она была не в духе сегодня, то ли Рю ей чем-то не понравился, надо будет спросить потом...
– Здравствуйте, – кивнула Оле и бросила на меня вопросительный взгляд.
– Знакомьтесь, – растерянно улыбалась я. – Рю, это Олеша. Оле, это Рю. Я вам обоим друг о друге рассказывала, так что... Теперь вы знакомы лично.
– Я вас... так себе и представляла, – сипло ответила Оле, глядя на него исподлобья.
– О, леди! – Рю вскинул подол такого же длинного пиджака, как в прошлый раз, только более простого кроя, и сел против неё. – Прошу, без формальностей! Перейдём сразу на «ты», а то неудобно как-то.
– Не вопрос, – хмыкнула она. – Приятно познакомиться. Простите, устала сегодня очень, так что я вас покину. Не против?
Я только молча кивнула. Оле вышла из-за стола и, дёрнув полы плаща, скрылась в своей комнате.
– Чего это она?.. – Рю посмотрел на меня, жалостливо выгнув брови. – Я ей не понравился? Неужели я был недостаточно галантен?
– Самой интересно... – протянула я в ответ. – Мы же с ней знакомы-то недели три от силы, я и знать не знаю, как у неё... ну, понимаешь? В личной жизни.
– А она высокая, – заметил Рю. – Даже слишком... С меня, наверное.
Я согласно покивала.
– Судя по реакции, – усмехнулся он, – в личной жизни у неё никак. А я смотрю, вы тут с господином Майером время зря не теряли. Каковы его прогнозы?
– Так себе прогнозы, – я вздохнула, обеими руками опершись на стол. – Говорит, соображаю хорошо, но база знаний зыбкая, вся в пробелах. Изучить всё необходимое за месяц реально, но он не уверен, что материал хорошо уложится за это время.
– Значит, шансы есть! – оптимистично заметил Рю. – А это главное.
Я улыбнулась и снова всмотрелась в его лицо. Под глазами темные мешки, кожа бледная, даже щёки казались немного впалыми, словно он голодал несколько дней.
– У тебя всё в порядке? Ты плохо выглядишь.
Рю вздохнул и, отвернувшись, отвёл глаза. Схватив карандаш, он начал беспокойно крутить его в пальцах, всем своим видом показывая, что совсем не всё в порядке.
– Отец болеет, – наконец, сказал он, не поворачиваясь ко мне. – Давно уже. Но сейчас совсем плох стал. Врач говорит, он может покинуть нас в любую минуту, и даже магия, на её текущем уровне, не способна ничем ему помочь. Года через два или три должны разработать технологии для лечения этой болячки, но сейчас... без шансов. А тут ещё дел навалилось... в провинциях мятежи повсюду, причём совершенно не понятно, в чём причина. А разбираться-то всё одно мне. Вернее, нам, с братом.
Я озабоченно нахмурилась и растерянно присела рядом. Что здесь можно сказать? Как поддержать? Когда умирала бабушка, все сочувствующие слова, сказанные окружающими, казались мне такими искусственными, глупыми и ненужными, что только раздражали.
– Это трудно, – тихо сказала я спустя несколько секунд. – Это очень трудно, знать, что смерть свершится, и просто ждать её. Как сам отец это переносит?
Рю вздохнул.
– Он-то бодр и весел. Только что ходить не может совсем. Боль ему снимают магически, так что она его не беспокоит. Весёлость – побочный эффект обезболивания. Немного путается в мыслях, но в остальном даже соображает более-менее, какие-то дела государственные ещё вести умудряется. Смерть будет тихой, во сне. Врач говорит, он просто уснёт – и не проснётся.
– Кто следующий? – спросила я. Рю даже поднял на меня глаза.
– В каком смысле?
– Кто следующий будет королём?
– А, ты об этом... – он усмехнулся. – Даррел, мой старший брат. Его всю жизнь к этому готовили, так что... королевство будет в надёжных руках.
– Хорошо, – облегчённо выдохнула я и улыбнулась. Рю подозрительно взглянул на меня.
– Что хорошо?
– Хорошо, что не ты, – почему-то стало неудобно от такой формулировки.
– А что, я не подхожу на роль короля? – с вызовом вскинулся Рю, так что вся его грусть куда-то скрылась.
– Нет, что ты, – я замахала руками. – Просто... если бы ты стал королём... Мне и так трудно принять то, что ты королевич. Король... Это было бы слишком, понимаешь? Кто ты... а кто я. Без рода, без племени... У меня даже фамилии нет!
Он фыркнул.
– Ты всё ещё комплексуешь по поводу фамилии? Ну, хочешь, я тебе её выпишу?
– Хочу, – вскинулась я.
– Выбирай любую!
– Прекрасная! Буду Кая Прекрасная!
Рю расхохотался и, со стоном откинувшись назад, ответил:
– Ой, смешная... Ладно, госпожа Прекрасная, – не выдержав, он снова засмеялся. – Ох, не могу... Госпожа Прекрасная, будет вам фамилия.
Мы поболтали ещё какое-то время, прежде чем я заметила, что тьма полностью заволокла город. И, напомнив Рю, что хотела ему кое-что показать, повела в свою комнату.
– М-м, – многозначительно протянул он, поднимаясь на ноги и протягивая руки к моей талии. – Девушка приглашает меня в свою спальню...
– Это что ещё за намёки, – я с наигранной презрительностью подняла руки, словно брезгуя трогать его, и выразительно посмотрела на коснувшиеся моей талии ладони. – Что за вольности мы себе позволяем?!
