Ее слова, как кость, встали поперек горла. Я вдохнула поглубже и окинула взглядом комнату. Наверное, при других обстоятельствах воспользовалась бы подвернувшейся возможностью покинуть эту клетку. Но не сейчас.
— Нет настроения, Молли. Давай прогуляемся как-нибудь позже.
— Вам принести обед сюда или желаете спуститься в столовую?
Я застыла с открытым ртом. С какой стати расщедрился граф? Говорил ведь, что поцелуй — это момент, который ничего не значит и уж тем более не меняет. Или он так выражал благодарность за помощь с рукой?
— Лучше сюда, — невесело улыбнулась я, не желая вновь оказаться в одной комнате с четой Фаргос.
Мое появление вызовет возмущение Илинаи. Она не упустит возможности высказаться, не забыв красноречиво напомнить мне, кто я такая и по какой причине прибыла в дом графа.
Стоило вспомнить о женщине, как ее слова начали вертеться в голове. И если бы не одно важное упущение, наверное, я извела бы себя попытками понять: в каких отношениях состоят Агфар и Илиная, такой ли граф пылкий с ней, как был сегодня со мной, и насколько честны они друг с другом? Вдруг их отношения — фарс? Соединить свои судьбы той же ночью, едва он наткнулся на неудачу со мной — не повод ли призадуматься?
— Меня не должно это заботить, — прошептала я себе под нос, доставая из ящика чистый лист и писчие принадлежности.
Из-за череды событий я напрочь позабыла об отце. Собиралась ведь написать ему письмо и предупредить о намерениях графа. Хотела попросить папу быть осторожнее. Но едва опустила перо на бумагу, как не смогла подобрать слова.
Черная клякса разрасталась, а я продолжала напряженно на нее смотреть. Все так запуталось. В памяти сиял яркой звездой поцелуй с Агфаром. От одной мысли о том моменте по телу пробегал холодок и волоски на руках вставали дыбом. Но также я помнила наши многочисленные встречи, его резкие слова, приказы, отвратительные поступки, пренебрежение во взгляде и мое стойкое ощущение, что он не видит во мне разумного человека — лишь маленькую глупую мышь, которую поймал в капкан.
Где правда? И чему верить?
Белый лист с большим черным пятном остался лежать на столе. Я не смогла собраться с мыслями и написать пару строк. Терзала себя предположениями, догадками, выводами. Но снова и снова возвращалась к поцелую, и все убеждения разлетались на мириады крупиц, превращаясь в ничтожную пыль.
А розы цвели. Я ощущала сердцем красоту этих цветов весь день, вечер, ночь, утро. Засыпала с мыслями о несомненно красивом мужчине и просыпалась с его именем на устах. Словно помешанная, проживала подаренный им момент снова и снова. С закрытыми и открытыми глазами. Глядя в городскую даль. В задумчивости сидя над ужином или завтраком. Хотела бы вернуть себе холодную рассудительность, но чувства…
И на стук в дверь я ответила, не задумываясь. Смотрела на себя в зеркало и, будто хорошо отлаженный механизм, поправляла только что заплетенные волосы. Очнулась, едва заметила в отражении черный мужской жилет, расшитый серебряными нитями.
Подобралась, хотела обернуться. Но на плечи легли ладони графа, не позволив мне посмотреть на него. Я даже не увидела лица. Лишь торс с обрезанной краем зеркала головой.
— Я с Илинаей уезжаю в родовое имение за городом.
Не представляя, куда деть глаза, я опустила их на щетку для волос, которую еще держала в руках. Как сделать вид, будто поцелуя не было? Смогу ли вести себя с графом как раньше? И как теперь его воспринимать?
— Мы вернемся завтра. А к тому времени тебя здесь быть не должно.
— Вы меня отпускаете? — попыталась я подняться, но сильные руки не позволили сдвинуться с места.
— Сегодня после полудня мимо дома будет проезжать почтовая карета. Возьми с собой Молли и езжай до границы Шорских земель. Там сними экипаж и отправляйся по одной из трех дорог. К тресанцам, к храму Айны в Оклике или… Хм, направо не сворачивай — она ведет к Чернолесью.
Я хотела что-нибудь сказать, но Агфар сжал пальцы на моих плечах, чтобы молчала. А есть смысл?
— Почему нельзя отправиться к отцу?
— Лисая, чем ты меня вчера слушала? — разозлился граф и развернул меня. Сел на корточки. Посмотрел потемневшими глазами, сейчас напоминающими бушующее во время урагана море. — Или далеко отсюда, или здесь, со мной. Выбора нет, поняла? Не вздумай ослушаться!
Агфар нахмурился и тут же поднялся. Собрался было уйти, но вернулся и кинул на стол звенящий мешочек монет. А после засунул руку в карман, обошел меня со спины и достал из волос заколку.
Она глухо ударилась о стол. И стоило мне потянуться к прическе, как почувствовала легкое давление на голову и пальцы, скользнувшие по виску и скуле.
— Если не хватит золота, продашь ее. Надеюсь, мы больше не увидимся.
— Милорд, зачем так категорично? — подалась я за ним.
Граф обернулся у самой двери, одарил меня гневным взглядом. Злился. Но из-за чего? Не потому ли, что не хотел расставаться и сейчас шел против своей воли, чтобы… на самом деле защитить? От самого себя. От возможных последствий. От выжженной пустыни в груди, как он вчера выразился. Может, причина вчерашнего поцелуя не в созданной им связи, которая будто подталкивала его ко мне? Вдруг у Агфара возникло другое желание — не разрывать ее? Сохранить, уберечь и, вероятно, укрепить.
Или же мне показалось? Вдруг я снова начала придумывать то, чего на самом деле нет, но подсознательно хотела бы, чтобы было?
Возможно, граф не проявлял заботу, а пытался самым простым способом избавиться от проблемы в моем лице. Не сумел разорвать связь. И теперь прогонял, завуалировав все стремлением помочь.
А поцелуй тогда — логическое завершение. Яркая жирная точка, которую обычно ставят в конце хорошей или плохой истории.
— Лисая, без самовольств, — предостерегающе покачал головой Агфар, нарушив минутное молчание. — Я рассказал, как ты должна действовать. Без вариантов.
Он кивнул на прощание и скрылся за дверью. Ворвался, будто ураган, развеял мои приятные мысли о нем и исчез, словно и не появлялся вовсе. Поставил перед фактом. Не предоставил выбора. Снова решил все за меня. Что за несносный человек?!
Я обреченно вздохнула и села. Посмотрела на себя в зеркало. Наткнулась там взглядом на свою заколку, одну из множества невзрачных безделушек, и потянулась к волосам.
Мне на руку легла другая, не броская, красивая в своей простоте. Черная, с четырьмя длинными зубчиками и вкраплением маленьких голубых камней в основании. Я с замиранием сердца, будто боясь, что заколка — это плод моего воображения, провела пальцем по ее краю, напоминающему волну, и невольно улыбнулась.
А может, поцелуй — это следствие чувств Агфара? Вдруг он не чудовище, каким хотел казаться, и где-то там внутри жил человек, способный на нечто большее, чем вечная злоба и безмерная холодность? Что если все не игра? Велика вероятность, что граф вправду неравнодушен ко мне, потому в некоторых моментах поступал достаточно мягко, несмотря на свой скверный характер.
Я застонала и схватилась за голову. Почему так сложно? Разве нельзя сесть и, как здравомыслящие люди, поговорить, полностью раскрыть свои намерения, не утаивать правды, быть честным и открытым?
— Сама не лучше, — прошептала я и потянулась к ящику, чтобы достать чистый лист бумаги.
Если меня ждет дальняя дорога, то нужно предупредить отца. Описать ему свои планы, попрощаться.
Я так и не опустила перо в чернильницу. Повертела его в руке и положила на стол. Какой смысл убегать? Мне осталось чуть больше трех месяцев, которые можно прожить здесь, рядом с Агфаром. Он как раз разрешил покидать комнату, возможно, в скором времени позволит выйти во двор. Если хорошо постараться и зарекомендовать себя как достаточно разумную девушку, то позволит выехать в город, прогуляться по одному из столичных парков, встретиться там с Игрис и даже навестить отца. Велика ли разница, терпеть упреки мачехи или колкости Илинаи?
Взгляд заскользил по убранству комнаты. Я не считала ее своей, всегда воспринимала как клетку. Однако здесь довольно уютно. Мягкая постель, красивый вид из окна, вечно улыбчивая Молли, которая готова в любой момент окрасить своим звонким голосом даже самое унылое помещение.
