Что же делать? Как их спасти?
Просто чудо, что сегодня мне удалось Василинку защитить. Если бы она не держалась за куртку Персена, если бы тяжесть свалившегося на нее колдуна не задержала гномов, которым пришлось прикладывать дополнительное усилие, потребовавшее секундной задержки, я бы мог и не успеть. А самостоятельно прорваться сквозь стену я бы не сумел. И где бы я тогда Василинку искал?
Как подумаю о том, что бы с ней случилось в этом случае, так меня в жар бросает и шерсть дыбом встает.
Как же защитить тебя, ведьмочка моя? Как уберечь?
Забраться в заплечную сумку, которую она на себе тащит, и сидеть там? Так я оттуда ничего не увижу, а в случае нападения могу вообще не успеть из нее вылететь.
Сидеть у нее на плече? Это для нее лишняя тяжесть, а она, бедняжка, и так устает от таких длинных переходов. Давно ли мы из дома ушли, а она уже осунулась и похудела. Не привыкла к таким нагрузкам. В ее-то мире столько ходить не нужно. Всякие троллейбусы да автобусы для передвижения существуют.
Мы, конечно, тоже дальше не пешком пойдем, но это, пожалуй, еще опаснее будет. Лошадь напугать не сложно, особенно — если ты колдун умелый. А вот удержится ли Василинка в седле, если лошадь понесет — большой вопрос. Кажется мне, что лошадей раньше она только на картинках видела.
Может, веревочку взять в зубы, да лететь за ней, как воздушный шарик, которым дети забавляются? А второй конец веревки ей к поясу привязать. Тогда, вроде, и при ней буду, и свободен для маневра останусь. Веревку выплюнуть — секундное дело.
Ага, а если, кинувшись на помощь, забуду про веревку и вместе с Василинкой взлечу, да еще ее обо что-нибудь приложу? О скалу какую-нибудь или о дерево? Вряд ли она меня поблагодарит за такую заботу.
Да уж. Куда ни ступи — все в болото угодишь.
За тяжелыми думами я и не заметил, как воцарилась в пещере тишина. Очнулся, только когда услышал:
— Пушистик, ты меня слышишь?
Вот за что я Василинке благодарен, так это за то, что она меня при посторонних никогда Антроном не называет. А наедине не называет Пушистиком. Вроде, и не просил ее ни о чем, а она сама догадалась, что мне хотелось бы свое имя в тайне сохранить. И в то же время, когда мы одни, мне приятно бывает услышать свое настоящее имя. Никогда оно мне не нравилось, а сейчас просто таю, когда его слышу. Особенно, когда его Василинка произносит. Оно в ее устах таким красивым становится. Удивительно просто.
Впрочем, ничего удивительного. Оно мне сейчас о другой жизни напоминает. Хорошей жизни, веселой.
Что-то я опять отвлекся.
— Ты что-то сказала?
— Угу. И не один раз, — съязвила Василинка.
— И что я прослушал?
— Все.
Василинка надулась на минутку, но, выслушав мои извинения, решила сменить гнев на милость и повторила:
— Я сказала, что нужно как-то его величество выручать. Нельзя, чтобы у него сыновей выкрадывали. Да и всякие обвалы тут не нужны. Но и голова моя мне дорога, не хочу ее колдуну злобному дарить. Не заслужил он такого подарка. Думайте, что делать будем?
Персен лоб наморщил, показывая, как глубоко он задумался. Василинка губу прикусила. Я… А вот интересно было бы на себя со стороны посмотреть: что я делаю, когда о чем-то размышляю? Вернусь во дворец, нужно будет перед зеркалом в задумчивости постоять.
Так. Опять я не о том думаю.
Взглянул на пленников. Они уже все в себя пришли и смотрели на нас с такой надеждой, что мне не по себе стало.
Они ж на нас надеются, а я все отвлекаюсь на мысли свои дурацкие. Что же сделать, чтобы спасти их, бедных, от той участи, что им колдун приготовил?
— Я придумала! — вдруг радостно воскликнула Василинка, и мы все повернулись к ней. — Нам нужно к духу гор обратиться! Пусть он над гномьим царством защиту поставит!
— Ты с ума сошла, — затрясся король. — Как ты смеешь вообще упоминать его имя? Он ведь и разгневаться может!
— Я не упоминала его имя, — растерялась Василинка. — Или его зовут Дух? Я не знала.
— О горе нам! — внезапно заголосил король так, что мы вздрогнули. — За что нам такое наказание?
— Ваше величество, — поморщился Персен. — А потише переживать нельзя? С мысли сбиваете.
— Нет, а почему вы не хотите Духа гор попросить? — продолжала настаивать Василинка. — Вы же — подгорный народ. Как бы его подданные. Чем он вам не угодил?
— Он — нам? — вытаращил глаза король, с ужасом глядя на ведьмочку. — Как у тебя язык повернулся такое сказать! Прав был колдун, казнить тебя надо, пока ты на нас неисчислимые бедствия не навлекла!
Василинка пожала плечами:
— Ну, было бы предложено. Не хотите — не надо. Только иного выхода я не вижу.
И попросила:
— Персен, пригляди за ними, ладно?
Тот кивнул, а Василинка отошла в сторону, поманив меня за собой. А когда я подплыл к ней, спросила шепотом, чтобы гномы не услышали:
— Как ты думаешь, обратиться к Духу — хорошая идея или не очень?
— Не очень, — откровенно ответил я. — Но другой у меня нет.
— Вот и у меня нет, — грустно сказала ведьмочка. — Пошли?
— Пошли, — согласился я, догадавшись, что она собирается делать. Хоть и страшновато мне было с Духом встречаться, много я о нем нехорошего слышал: и как он путников с горы сбрасывал, и как замораживал, и как в пещерах камнепадом заваливал, но другого выхода я тоже не видел.
А Василинка с ним уже виделась и жива осталось. Может, согласится ее Дух еще раз выслушать? Хоть, конечно, и не верилось мне в такое развитие событий.
Мы отошли на другой край пещеры, подальше от гномов, чтобы не мешали они нам своими воплями, и Василинка, приложив руку к каменной стене, тихо сказала:
— Дух горы, я знаю, ты в своих владениях все видишь, все знаешь. Пожалуйста, очень тебя прошу, если тебе не сложно, выслушай меня и помоги гномам. Зачаруй свои владения, чтобы никакие злые колдуны не могли бы твоим подданным навредить. Пожалуйста, Дух горы, помоги им.
Я слушал ее и не верил, что Дух откликнется. Кто она такая, эта ведьмочка, чтобы сам Дух горы с ней разговаривать начал?
Тем внезапнее оказался внезапно пронесшийся по пещере порыв ветра и раздавшийся под самыми сводами громовой голос:
— Кто посмел угрожать моим подданным?
Василинка даже присела от неожиданности, а гномы побелели так, что я даже отсюда это заметил, и попадали бы на колени, если бы не заклинание, их на ногах удерживающее.
Эх, надо было его с них снять. А то еще Дух рассердится на них за неуважение.
Но ведьмочка моя не стала дожидаться, пока Дух на подобное нарушение правил внимание обратит, а начала поспешно рассказывать, в самых черных красках описывая шантаж бессовестного колдуна, так нагло действующего прямо под носом великого Духа.
«Великим» она Духа раз пять назвала. А еще — сиятельным, светлейшим и справедливейшим.
Где она так льстить научилась? Это в их мире так разговаривают?
Словом, они с Духом договорились. Дух взял гномов под свое покровительство, пообещал зачаровать все их пещеры так, что никакое колдовство извне в них проникнуть не сможет и никакие обвалы с наводнениями не начнутся. А взамен Василинка пообещала остаться до завтрашнего дня под землей и прийти ночью к Духу в гости.
Я, конечно, был против, но кто меня слушал?
Когда Василинка вернулась к гномам, и Персен освободил их от заклинания, они рухнули перед ведьмочкой на колени и поклялись ей в верности до конца своих дней.
Вот нужна ей их верность? Судя по тому, как она на них в этот момент смотрела — в гробу она их верность видела. У нас так говорят, когда человеку что-то не нужное предлагают, от чего ему очень хочется отказаться, но по каким-то причинам сделать это не получается.
Вот и Василинка морщилась, слушая их клятвы и восхваления ее доблести и благородства, но молчала.
А потом вообще какая-то катавасия началась. Нас повели во дворец, накормили (что хорошо), в честь нашего прибытия бал устроили (это было уже не слишком приятно, но вполне терпимо. Я уже и забыл, как красиво на балах бывает. Еще бы от меня с криками не шарахались, совсем бы прекрасно было). А затем проводили в покои и спать уложили.
