Я неотрывно смотрю в монитор на «красные точки». Они вибрируют и сокращаются, словно пытаясь захватить все его сознание.
— Главный вопрос теперь в том, — Хелона начинает нервно вертеть карандаш пальцами. — Говорить ли генералу Берая об этом?
Я чуть хмурюсь, не понимая ее сомнения.
— Ты же не дурочка, Аиша, — выдыхает она. — Ты прекрасно знаешь нрав Эмира. Если он узнает об этом, то разорвет свою невесту к чертям собачим. А у нас есть только догадки.
Дело в том, что Хелона не видела того, что видела я. А рассказывать прямым текстом о том, как Азалия стерла меня из памяти Эмира я не стала.
Теперь эта ноша стала тяжелее вдвойне.
Хелона права. У Эмира дикий нрав. И узнав об этом, церемониться он не станет.
Готова ли я принести в жертву Азалию, какой бы предательницей она не была?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Я проведу более подробный анализ биополя Эмира, а также запишу и проанализирую волны голоса Азалии. Если все подтвердится, что ж… — Хелона поджимает губы. — Тогда мы с тобой станем свидетельницами того, что Эмир Берая расторгнет свою помолвку.
Сердце замирает у меня в груди от какой-то сумасшедшей радости. Дурацкая, нелепая надежда то, что все может получиться, рождается во мне и тут же умирает.
Потому что сквозь стекло двери в лабораторию я вижу того, кому я уже обещана.
Майор Зох, улыбаясь, манит меня пальцами к себе.
***
— Я просто зашел проведать тебя, — Зох смотрит на меня, улыбаясь, а в глазах я читаю нежность, смешанную с покровительственной заботой.
И почему-то мне становится гадко. Ужасно бесит то, что он позволяет себе смотреть на меня так, как будто я его. Хотя, в действительности это именно так…
Раздражение и гадливость буквально накрывают меня с головой, когда он протягивает руку и убирает локон с моего лица.
Отшатываюсь непроизвольно, на голом инстинкте, а Зох тут же меняется, начиная хмуриться:
— Почему ты шугаешься от меня так, словно я какой-то насильник, мм? Мы договорились, Аиша, и ты пошла добровольно на наше соглашение.
А я едва ли не задыхаюсь от безысходности.
Прав. Он тысячу раз прав, но от этого удавка на моем горле ничуть не ослабляется. Скорее наоборот, душит еще сильнее.
В тот день, когда Эмир проиграл Александру, и тот заявил на меня свои права, мы с Зохом ждали их за дверью переговорной. И в какой-то момент он озвучил мне свои мысли:
— Мы с Александром раньше бороздили космос вместе. Искали… Словом, я можно сказать, был его наемником, но со временем, это переросло в настоящее товарищество.
Тогда, стоя в темном коридоре, и сходя с ума от неизвестности, я бесилась, не понимая, зачем он мне это рассказывает. Мне было плевать на Александра и на все это цели. Кем бы он ни был, перспектива провести свою жизнь подле него казалась мне отвратительной насмешкой судьбы.
— …он должен мне, потому что я спас его жизнь. — слыша это, я поднимаю на Зоха удивлённые глаза. — Да, Аиша, — усмехается он, — у Александра есть неоплаченный долг передо мной, и я могу воспользоваться им сейчас…
Загадки, которыми он говорит, сразу наталкивает меня на мысль о том, что Зох все это не бескорыстно делает.
— Я воспользуюсь этим правом, но только если ты сама захочешь…
Захочу чего, мать твою?
Это его загадочное выражение лица напрягает и раздражает одновременно. Я уже достаточно изучила майора, чтобы понимать, что очень маленьких процент его действий не продиктован личной выгодой.
— Станешь… Станешь ли ты моей, Аиша, если я воспользуюсь этим правом?..
И я отшатываюсь от него.
Отпрыгиваю, как одержимая, когда Зох протягивает ко мне руку.
Он не плохой человек, и мне неприятно видеть, как он кривится, словно от боли. Но он должен понимать, должен чувствовать, что никогда не станет первым ни в моей душе, ни в моем сердце.
Тогда какого черта он предлагает мне эти унизительные условия?
— Это единственный шанс для тебя, Аиша, остаться на «Черной бездне», — уже со сталью в голосе заявляет Зох. — Другого предложения не будет. И я предлагаю тебе добровольно пойти на эту сделку, или же стать собственностью Александра. Уверяю тебя, рядом со мной тебе будет намного лучше.
И меня всю передергивает судорогой.
Смерть на дыбе, или на гильотине. Вот что он предлагает мне.
Слезы накатывают на глаза, и я закрываю ладонями лицо от этой безысходности.
Разумеется, ни одно из моих действий не сможет разжалобить Зоха. Даже если я упаду на колени, он будет смотреть на меня непонимающе, удивляясь тому, как я не понимаю всего «благородства его предложения».
Боже… Если бы только Эмир был самим собой… Если бы только он помнил меня, то ни за что бы не позволил произойти всему этому…
Если я откажусь от предложения Зоха, то никогда больше не увижу Эмира.
Та сила, которой обладал Александр, не поддавалась моему анализу. Я понятия не имела о том, кто он такой. Точно так же, как и не представляла, зачем вообще ему нужна. Одно я знала точно — сбежать от него не получится.
А потому, чувствуя, как пальцы холодеют, а колени трясутся, я все-таки отделилась от стены, подходя к хмурому Зоху, и кладя руку ему на плечо.
Его взгляд тут же потеплел, когда он произнес:
— Так значит, ты выбираешь меня?
Не тебя я выбираю, Зох… И никогда тебя не выберу. Каким бы ты заботливым, нежным и прекрасным ни был.
Но он был слишком зациклен на себе, чтобы увидеть обреченность в моих глазах.
И больше не церемонясь, Зох схватил меня за руку, заводя в зал переговоров, где на меня тут же обратились неоново-зеленые глаза того, ради которого я готова продать саму душу. И быть подле него, даже если ради этого придется предать саму себя.
Глава 20
Это не сон.
Надежда на то, что все разложенные передо мной подарки к свадьбе — просто мираж, умирает довольно быстро.
У меня теперь есть собственная горничная. Зея. Очень милая девушка, избегающая смотреть мне в глаза. Именно она разложила на кровати все наряды и украшения, присланные майором, на моей кровати.
Прошло всего несколько дней, а мое положение на космическом судне изменилось кардинально. Куда бы я теперь не пошла, солдаты кивали головой в приветствии, а рабочий персонал тупил глаза в пол, как и было принято.
Каюта у меня тоже новая. Много больше, чем тот закуток, куда ко мне приходил Эмир.
Вот только это новое положение совсем меня не радует. Я бы отдала очень многое, чтобы опять оказаться наедине с Эмиром в той маленькой спаленке. За то, чтобы он вновь смотрел на меня, как тогда. За то, чтобы почувствовать дрожь в кончиках его пальцев, когда он касается моей кожи.
— Наденьте, госпожа. Нужна примерка перед церемонией.
Какой еще церемонией?
Резко оборачиваюсь, и похоже, этот вопрос завис где-то между моих нахмуренных бровей, потому что Зея непонимающе смотрит на меня и очень тихо произносит:
— Свадьба же… ваша…
Так скоро?.. Боже, у меня в голове какая-то каша.
Оседаю на кровать, не понимая, куда Зох так гонит лошадей.
Можно ведь было подождать, можно было сделать это когда-нибудь… Никогда?..
И я в отчаянии запускаю пальцы в волосы, чувствуя, как сбивается дыхание.
Каждая клетка в моем теле выражает жгучий протест этому союзу. И осложняется все тем, что майор — вовсе не плохой человек. Он просто не мой мужчина.
Ему нужна та, что по достоинству сможет оценить все эти щедрые подарки, отношение и нежность.
Но этой женщиной никогда не буду я.
Никогда.
Все, на что он сможет рассчитывать от меня — это брезгливое смирение.
Даже сейчас, представляя его губы на своей коже, я вздрагиваю всем телом, и Зея, надевающая на меня красное платье, испуганно поднимает глаза:
— Я сделала что-то не так, госпожа? Слишком туго?
Отрицательно качаю головой, и пытаюсь восстановить дыхание.
