связываться со мной?
– Если меня вынудят сделать выбор, что же, выйду замуж! Но муженек об это пожалеет!
– Я победить всех! Шевар могучий вождь!
– Могучий, могучий, – поддержала я, – посмотри на графиньку! В самом соку девица! Или на княгиню. На баронессу, в конце концов. Одна принесет Согласие, другая – Процветание, а третья – Богатство. Твоему народу любая пойдет на пользу. А от меня только Неудачи жди. Невезучая я. Оно тебе надо?
– Моя не бояться трудностей. Трудности закалять характер!
Ох, ты ж, какой упертый!
– Шеварчик, ты меня как мужчина не привлекаешь. Не заставляй делать тебе гадости. Все же было хорошо. Как друг, ты отличный парень. Но как муж, не подходишь.
– Моя победить тебя! Ты любить, и сама согласиться замуж! – хотела закашляться, да поостереглась. В исполнении орка, похлопывание по спине могло аукнуться синячищами или переломами.
Посмотрите на него все сразу! – скорчив кислую гримасу, оценила степняка еще раз. – Ну, как мужик, конечно, крепкий. Это плюс. Будущий король, опять же. Ну, и как друг замечательный, честный и открытый. На этом, пожалуй, все. Морда страшучая. Тут любой поцелуй может стать последним. А ну, как лицо откусит? Или мозг проткнет клыками? Первая брачная ночь с таким товарищем закончится явлением: посадили девку на кол. Пытательный инструмент и в нерабочем состоянии внушал опасения. Ну, допустим… только допустим, что ночь пережила, а дальше? Что там, в его степи? Шатры? Племя таких же озабоченных самцов? А сколько ему, вообще, жен положено? У него же там гарем потным стадом по степям скачет. Не-е. Я ж из вредности там выживу. Организую банду орчанок, будем города грабить, да мужиков в плен брать. Э, что-то меня не туда занесло. Но насчет гарема все же спрошу.
– Скажи мне, Шеварчик, а сколько тебе жен положено? Наложниц там, рабынь?
– Много! Я главный вождь! Все лучший женщина – мой! Но ты не волноваться! Я сделать тебя главный жена!
Какая прелесть! Господин назначил меня любимой женой! – противненько пропел внутренний голос.
– Если я соглашусь стать, то только одной, единственной и неповторимой. И никак иначе! Всех остальных – вон! Под зад метелкой! Я все сказала.
Очень вовремя закончился танец, и я плавно перекочевала в ручонки Шуя. Совсем уж хамить не хотелось. Можно было демонстративно сбросить его руку с талии, плюнуть в подставленную ладонь и красиво уйти. Что-то подсказывало, что уже на втором пункте плана могут начаться всякие неожиданности. Не оценит общество широкого жеста.
И Вилка ржет! Зараза блондинистая. А с кем это она вихляется по залу? Со змеем? Они что, вместе ржут? От же, твареныш пресмыкающийся! Я ж тебя на сапоги пущу, шкура облезлая. Все! Процесс закипания прошел успешно. Если не спустить пар, рванет.
Светскую болтовню храмовника слушала вполуха. Хорошо, что хоть местные танцы не отличались особой сложностью. Кружись себе по залу, следуя за партнером, старайся не наступить на ноги…
Ага!
Шуй крякнул, когда я потопталась на его начищенных туфлях. И пятна еще остались после этого. Красота!
– Леди Адель, что с вами? – глаз у Шуя слегка подергивался, но внешне он выглядел спокойным, даже улыбался.
– Устала я что-то. Говорила же! Может, принесете воды? – мужчина не заметил, как я перехватила инициативу в танце и подгадала так, чтобы последние аккорды мелодии застали нас неподалеку от стола с закусками.
Пару минут, пока Шуй отсутствовал, потратила на небольшие приготовления. Соусница в виде миниатюрного кувшинчика с крышкой и склянка с остатками зелья по моему личному рецепту как раз уместились в сумочке-кошелечке, что крепилась к поясу платья. Вопрос, как подсунуть это храмовнику, чтобы он ничего не заподозрил? Все составы светятся, меня сразу раскусят.
– Адель! – ко мне подплыла Вилка, ведя под ручку полоза, – хочу тебя познакомить с Зимитрусом.
– Рад знакомству, леди Адель, – бархатистым голосом ответил мужчина, и глазками своими змеиными хлоп! Ну, прямо девица стреляет ими! И улыбочка его, и ямочки на щеках, и… стоп! А не могут ли змеи гипнотизировать? – для меня честь познакомиться с соотечественницей несравненной леди Виолетты. Воистину, ваша Земля рождает настоящих красавиц.
Я вот прямо чуйкой чувствовала, как королек из кожи вон лезет, чтобы понравиться. Просек, видимо, что Вилка ко мне прислушивается, вот и старается умаслить.
А вот хрен тебе!
– Леди Адель, я принес воду. Вы же пить хотели, – мне в руку всунули бокал. Это Шуй подсуетился и невзначай влез в разговор.
– Спасибо, – очень вовремя, у меня уже во рту все пересохло, – Варамей, пригласите леди Виолетту на танец. Она хотела еще раз поблагодарить за лечение и вашу неоценимую помощь.
Вилка зыркнула ревнивым многообещающим взглядом, но все же позволила храмовнику увести себя. Что-то подсказывало, разборок не избежать.
– Поговорим? – предложила Зимитрусу отойти в сторонку, потому как вокруг кружили менее удачливые ухажеры блондинки. Не сомневаясь, что змей последует за мной, направилась к нише, вход в которую драпировался портьерами. Несомненно, эти места были устроены для более близкого общения уединившихся парочек. – Шевар, я недолго. Подожди здесь! – осадила орка, который не собирался, по-видимому, оставлять нас одних.
Шумно засопев, степняк вытянулся около стеночки и, сложив руки на груди, продемонстрировал змею внушительные бицепсы. А может, и пригрозил, не знаю. Во всяком случае, Зимитрус оказался в нише только через полминуты. Которых, впрочем, хватило, чтобы вылить в стакан с водой остатки зелья моего производства.
– Леди, – нахал окинул меня жарким взглядом, – ваше появление в рядах невест настоящее чудо. Я и надеяться не смел, что…
– Вот и дальше так делай! – резко осадила сладкоголосого змея, – не надейся! Ни со мной, ни с Виолеттой тебе ловить нечего! Окучивай других дур! Не хватало еще с твоей бывшей разбираться.
Желтые с зеленой каймой глаза мужчины превратились в две узкие щелочки, а губы сжались в тонкую полосу.
– Вот, значит, как? И чем же вас не устраивает моя кандидатура?
– Высокой смертностью твоих жен – раз. И кобелиностью натуры – два! Ну и чисто женским: я так хочу, а, значит, так и будет, – три!
Змей сначала опешил от такого заявления, потом побледнел, позеленел. В прямом смысле. Лицо вдруг пошло волнами и на коже стали проявляться чешуйки. Шея вытянулась, делая мужчину еще выше. Из горла вместо слов вырвалось шипение. Смазанным движением изо рта выскочил раздвоенный язык.
– Остынь, змееныш! – взвизгнув, плеснула водичкой в лицо полозу. Добил мое терпение именно язык. Розовый такой и острый, как жало. А тут еще по ногам скользнуло что-то холодное, противное. В общем, нервы не выдержали.
Тут же портьеры с треском полетели в стороны, и
