пить, парень? — недоверчиво спросил я.
— Выходит, не с кем, Рон, — пожал плечами он.
Меня так резанул звук собственного имени, что я опешил. Последние два года я был Зверем, и моим настоящим именем меня называла только Криста в моих снах.
— Тогда наливай, Дэрги, — ответил я, придвигая стул к столу с моей стороны решётки.
Так у меня появился друг. Первый в моей жизни друг. И, похоже, он до меня тоже ни с кем не дружил. Но в целом это было неважным, потому что за следующие три года мы стали практически братьями. Дэрги был на всех моих боях, уносил меня с них, когда я не мог идти, помогал прийти в себя… Когда дела мои были совсем плохи, он уговаривал Эйнера дать мне больше времени на восстановление. Он, как мог, защищал меня, делал то, что никто прежде для меня не делал. А я… А я просто был ему благодарен настолько, насколько вообще может быть благодарен такой, как я.
— Ронни, сегодня что-то не так, — сказал он мне в тот день.
— Что именно не так?
У Дэрги была удивительная способность чувствовать малейшие изменения вокруг. Каким-то невероятным образом он на интуитивном уровне знал, если что-то вдруг шло не так, как должно. Меня удивляло это, но я доверял его предчувствиям безоговорочно.
— Я не знаю, Рон, я не знаю, — мой друг нервничал, расхаживал перед прутьями решётки, словно это не я был в клети, а он. — Но что-то точно не так.
— Они нашли достойного противника? — хмыкнул я. — Может, и пора. Помнишь, что я говорил, если меня убьют, сожги моё тело.
— Это не смешно! — рыкнул на меня друг.
— Да кто же смеётся? — удивился я.
— Ронни, мне никогда не было так страшно перед твоими боями, как сегодня, — я видел, что он лжёт. — Что-то случится. Что-то плохое, понимаешь?
— Никому не говори, что ты боишься, — посоветовал я. — Прозовут девкой.
Но видя, что он слишком взволнован, чтобы реагировать на мои шутки, я сменил тактику.
— Выдохни, друг, — я протянул руку сквозь прутья решётки и похлопал его по плечу. — Я столько раз выживал, что, думаю, ещё раз сделать это я как-нибудь смогу.
Дэрги покивал, постоял ещё немного, глядя в одну точку.
— Мне пора, — наконец сказал он, направляясь к выходу. — Сегодня Эйнер хочет, чтобы я смотрел бой с ним.
— Ну вот видишь, — я попытался подбодрить его. — Пахнет очередным повышением.
Он вновь кивнул.
— Рон? — он явно не решался о чём-то мне сказать, но я не торопил.
— Да, Дэрги?
— Если умру я, не надо меня сжигать, хорошо?
— Что ты такое говоришь? — вот тогда, пожалуй, испугался и я. — С чего бы ты должен умереть?
— Ни с чего, — пожал плечами он. — Просто так в голову пришло.
Он вышел, больше не оборачиваясь, оставив меня наедине с моими тревожными мыслями. Чем меньше времени оставалось до боя, тем больше я нервничал. Дэрги сумел заразить меня своим настроением, и к тому мигу, как мне нужно было выходить на ринг, я уже сам расхаживал по камере настоящим зверем.
За мной пришло шестеро, хотя обычно меня сопровождал только Дэрги. Их движения выдавали в них не простых разбойников, а качественных бойцов. Тогда я решил, что надоел Эйнеру и сейчас он спустит на меня этих матёрых псов, которые порвут даже чемпиона.
Сказать, что я был слишком против? Нет, не могу. Но в то же время у меня теперь был Дэрги, и всё-таки мысль, что я так и не успел пожить на свободе, неприятно колола в затылок. Мои руки заковали в кандалы, чего не делали уже несколько лет, вывели из низкого каменного сарая, который стал мне домом на долгие пять лет.
Я помню, какой тогда был закат. Кровавый, с бордовыми и фиолетовыми волнами, кругами, расходящимися по небу. Мне показалось, что даже этот закат говорит мне о том, что всё полетит к демонам.
В амбаре, где проходили бои, уже слышались крики заведённой толпы: я всегда дрался последним, ведь самое интересное лучше оставлять на десерт. За пять лет амбар поменялся значительно. Теперь от самого входа до ринга тоже была клетка, и толпу не приходилось распихивать каждый раз, когда боец шёл убивать или умирать. Сама клетка стала больше и вместо обычного квадрата приняла форму шестиугольника, вокруг которого стояли лавки, стулья и даже кресла разной степени удобства, в зависимости от того, сколько денег заплатил зритель за своё место.
Обычно Дэрги вёл меня до самой клетки и обратно, но в тот день меня расковали на входе, за моей спиной сразу захлопнулись металлические двери, и я остался один в зарешеченном переходе. Я недоумённо обернулся, посмотрел на дверь, окинул взглядом людей, которые уже заметили меня, и начали привычно скандировать: «Зверь! Зверь! Зверь!» Предчувствие же грызло мне внутренности так, что я даже удивился. Мне казалось до того, что я уже просто не способен так переживать.
Мой взгляд нашёл возвышенность, на которой всегда восседал Эйден. Рядом с ним была его охрана, а ещё к нему поднимались те шесть ребят, которые сопровождали меня. Но кое-кого там не было. Дэрги.
Хоть меня и били по голове слишком часто, но мозги не выбили. Я пошёл к клетке, уже зная, кого я там увижу. Собственно, пока я дошёл, я уже всё для себя решил. Поэтому в клетку заходил спокойно.
Дэрги был уже в крови. Значит, он уже провёл как минимум один бой. Я не посмотрел в его глаза, потому что не хотел видеть в них страх, вполне логичный в этой ситуации.
— Дамы и господа! — перекрикивая вопли, позвал Эйден. — Сегодня мы празднуем день рождения нашего чемпиона! Сегодня ровно пять лет, как Зверь дарит нам свои победы!
Толпа взревела.
— И сегодня в честь праздника он докажет право на своё имя!
Я смотрел на этого ублюдка и представлял, как буду душить его собственными руками и смотреть, как вместе с воздухом его покидает и жизнь.
— Сегодня его противником станет тот, кто посчитал, что Зверя можно приручить! Тот, кто решил, что Зверем можно управлять, как ручной собачонкой! Тот, кто не имеет уважения к чемпиону!
Идиоты вокруг срывали глотки, а я смотрел в такие же мёртвые глаза, как и мои.
— И, из уважения к чемпиону, за эту казнь я дарую Зверю свободу! Любой, кто заплатит за него достаточную цену, уедет домой с идеальным бойцом!
Всё понятно, меня уже кому-то продали, просто последний бой решили обыграть таким вот фарсом.
Знаешь, Господи,
