class="p1">— Не уверена, — проговорила я, заглядывая в свой стакан, в котором почему-то вино уменьшилось. — Мой отец нашел себе молоденькую любовницу и отписал ей все имущество.
— Ага, слышала, — покивала Амелия.
У которой тоже почему-то вина было меньше, чем в начале разговора.
Так, стоп.
— Слышала?
— Ну конечно. Отец в тот момент аж худеть начал, в попытках найти и себе какую-нибудь молоденькую грелку. Но! — Амелия подняла палец вверх, — в отличие от тебя, ой то есть от юной графини Роттор, я всех его потаскух вышвыривала из замка еще на подлете.
— И давно ты знаешь?
Девушка продемонстрировала стакан и приложила указательный палец к боку на уровне, где еще совсем недавно было вино:
— Вот примерно отсюда. У вас, ой, то есть у них, Ротторов, очень сильные семейные черты, — Амелия еще пригубила вино и хихикнула. — Я же получила прекрасное и совершенно бесполезное образование в художественной академии.
Я вздохнула:
— Ну, я пошла.
— Эй! — возмутилась графиня. — А платье? А пекарня? У меня еще есть эээ… заначка для дегустации цвета. Тьфу, то есть окраски.
— Но я — Роттор, — напомнила я. — Кровная вражда, все такое.
— Ты главное отцу на глаза не попадайся, — отмахнулась Амелия. — Он сейчас опять активно худеет и ищет молодую любовницу. Очень занят, ему некогда смотреть по сторонам.
Я задумчиво посмотрела на вино, на платье, на Бублика, который пер из гардеробной вторую заначку для дегустации цвета.
Бегать, честно говоря, надоело. И прятаться немного тоже. ну с прятаться тут уж ничего не поделаешь, но искать новый дом, снова его отмывать…
В принципе может я бы и сорвалась куда, но при мысли об очередной генеральной уборке снова откинулась на подушки дивана. Лучше я столкнусь нос к носу с графом Торсон, чем отдраю еще три этажа, чердак и подвал в каком-нибудь соседнем проблемном графстве.
— Так, ну давай сюда свое платье. Придадим ему более веселый цвет…
Амелия радостно захлопала в ладоши и ловко, практически профессионально откупорила следующую бутылку.
— Ну что? — начала оправдываться графиня под моим многозначительным взглядом. — Когда приставляешь к дочери полк нянек надо понимать, что дух противоречия сильнее. Я же Торсон!
— О да, об упрямстве Торсон ходят легенды… — пробормотала я.
— Вот, — согласилась Амелия, разливая вино по бокалам. Ой, стаканам.
Амелия повесила платье на дверь, я размяла пальцы, посмотрела на остатки вина в стаканах — опять оно куда-то делось! — и, вспомнив короткий курс магического рукоделия, перекрасила платье.
С минуту мы молча рассматривали результат, Амелия налила мне полстакана, а сама по-простецки хлебнула из горла.
— Нет, ну интересно получилось, — наконец, произнесла я.
— Ага, — согласилась моя новая подруга.
— Свежо, — заметила я.
— Очень, — кивнула Амелия.
Платье ядовито-зеленого цвета тоже было согласно с обоими замечаниями.
— Я сейчас перекрашу, — вздохнула я.
— Может не надо? — с сомнением произнесла графиня.
— Как это не надо? — возмутилась я. — Его Величество едет девиц щупать, а тут ты в ярко-зеленом платье! Нет-нет-нет, надо перекрасить. Еще есть образцы цвета?
— Отож! — Амелия ткнула пальцев в гардеробную, и Бублик радостно поскакал за заначкой.
— Так, — произнесла я, закатывая рукава, — красим…
Утро после покраски было интересным во всех отношениях.
Я проснулась на мягкой кроватки, потянулась, хрустнув всеми затекшими после уборки конечностями, открыла глаза и…
Обалдела.
Комната, где я находилась, лишь отдаленно напоминала комнату, где мы начали дегустировать цвета. Ну, то есть, планировка была та же, мебель стояла, где положено, даже окна были на месте.
Но цвета…
Цветааааа…
Я тихо застонала. Рядом мне вторила Амелия, выбираясь из-под завала подушек. Девушка села и мы вставились друг на друга в полном ужасе.
— Ты, главное, помни, это всего лишь краска, — доверительным тоном сообщила мне графиня Торсон.
— Да? — растерянно спросила я. — Вот то же самое хотела сказать тебе.
— Зеркало, — скомандовала Амелия и подорвалась на ноги.
Путаясь в юбках и спотыкаясь о стеклотару мы помчались в гардеробную. В которой нас на самом деле тоже ждал небольшой сюрприз, но все меркло по сравнению с отражением.
В отражении стояла я, точно я, с волосами ярко-розового цвета. Рядом стояла Амелия, и вот ей на самом деле повезло — у Торсон была только одна ядовито-зеленая прядь.
Где-то от пола раздался душераздирающий писк. Мы обе опустили взгляд, там птенец аристели милого рыжего оттенка в прекрасную зеленую полосочку.
В самой гардеробной одежда была только одного цвета — черного. Вся. Даже та, которой положено быть белого по всем законам этикета и логики.
— А как так… как так необычно получилось? — растерянно спросила я, ковыряя пальцем кружева в надежде, что магия осыплется вместе с цветом. — Ты помнишь?
Амелия, подняв полуобморочного цыпленка и осторожно поглаживая бедолагу пальцем по спинке, вздохнула.
— Понимаешь, где-то на третьей заначке я пожаловалась, что вот ничегошеньки не умею колдовать. И попросила тебя научить меня цвет одежды. Ну, это интересно, увлекательно и вообще сплошная экономия. Перекрашивай себе платье и не надо на каждый случай его перешивать.
— Платья перекрасила, — согласилась я, возвращаясь в комнату. — А это?
— А это случайно, — вздохнула Амелия.
— А это?! — я продемонстрировала розовую прядь.
— А это мы подумали, что тебя никто не узнает, если кардинально сменить внешность. Ну там, макияж яркий сделать… или волосы перекрасить…
— А это я уже решила освежить твой строгий вид… — вспомнила я, задумчиво рассматривая зеленую прядь у Амелии.
Так мы и стояли задумчивые посреди комнаты, когда в дверь заколотили:
— Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство! — затараторила служанка по ту сторону разноцветной двери. Да, двери тоже досталось. — Его Величество едет! Ваш отец просит вас присоединиться к нему встречать гостей!
— Нам конец, — застонала Амелия.
— Ну почему же? — я покосилась на свое отражение в зеркале. — Меня вот точно не узнают!
— Тебя-то не узнают, зато узнают меня. Узнают и запомнят, как девушку с зеленой прядью! — вздохнула Амелия и подошла к платью, которое так и висело на дверце гардеробной подозрительно нетронутым.
— Скажи, что это местная мода такая, — предложила я. — И всем кандидаткам в любовницы отца по-секрету подскажи, что граф любит девушек с внешностью поярче. Дальше отсылай ко мне, я их за невменяемую плату буду разукрашивать в веселенькие цвета. Прибыть пополам!
— Прекрасный бизнес-план, — согласилась Амелия, расправляя подол платья.
Складки скрывали результат нашей веселой магии и, если растянуть ткань, то становилось видно, что подол теперь в полосочку: черный-зеленый-черный-розовый-черный-голубой-черный-желтый… и, кажется, цвета ни разу не повторялись.
— Могу перекрасить обратно в черный, — предложила я.
— Да? — с сомнением спросила Амелия.
— Ну… попробовать точно могу.
— Нет, знаешь,
