class="p1">— Но ты же писал про кровь и рядом поставил знак вопроса.
— Да, но… Так, ты о чем вообще?! Ты что, читал мои записи? Ах ты, сволочь!..
— Следи-ка за языком, сынок, — мрачно осадил его Уильям Баккли. — Конечно, читал. Я прочитал все, до чего только сумел дотянуться. И ты на моем месте сделал бы то же самое.
Чуть дыша от паники, Роджер лишь коротко кивнул:
— Да, наверное. И если бы ты забрал Джема, я бы тебя убил, но хоть понятно было бы, зачем ты это сделал. А чертов подонок на что рассчитывает, чтоб его?!
— Успокойся! — велел Баккли. — Толку не будет, если ты потеряешь голову. Этот Кэмерон — он как мы?
— Не знаю! Ни хрена я не знаю!
— А другие вообще есть? Или наша семья одна такая?
— Понятия не имею. Может, и есть!
Роджер прокручивал в голове все возможные версии, стараясь не слишком гнать по извилистой дороге, наполовину заросшей ползучим кустарником.
Он пробовал молиться, но в ужасе мог твердить про себя лишь: «Господи, пожалуйста! Умоляю!» Жаль, что с ними нет Бри, но Мэнди нечего делать возле камней, а няньку посреди ночи взять негде. Надо поймать Кэмерона. И Баккли поможет — в нем Роджер не сомневался.
Где-то в голове билась мысль, что все это большое недоразумение, просто Кэмерон перепутал день и сейчас, поняв ошибку, везет Джема домой, пока Роджер со своим предком несется сквозь ночь по скалистым торфяникам к самому страшному месту на земле.
— Кэмерон… он тоже читал мой дневник, — выпалил Роджер, не в силах больше оставаться наедине со своими мыслями. — Так вышло. Он сделал вид, будто принял мои записи за наброски романа… Господи, о чем я только думал?!
— Смотри!
Баккли вскинул руку, указывая куда-то вбок, и Роджер вдавил педаль тормоза: у большой скалы чуть в стороне от дороги стоял едва различимый в темноте синий грузовик. Пустой.
* * *
Во мраке Роджер карабкался на крутой холм. Из-под ног сыпались камни, колючий кустарник впивался в ладони, порой загоняя шипы глубоко под ногти и заставляя ругаться сквозь зубы. Где-то внизу сыпал проклятиями Баккли — тот медленно, но все-таки взбирался вслед за ним.
Зов Роджер услышал издалека. До Самайна оставалось всего три дня, и камни это знали. Звук, который вообще не был звуком, пронзал до самых костей, до боли вибрировал в черепе. Стиснув зубы, Роджер двинулся вперед. До каменного круга он дополз на четвереньках — ноги уже не держали.
«Боже милостивый, — билось в голове. — Дай мне силы его найти!»
Мысли путались, но все-таки он вспомнил про фонарик. Полез за ним в карман, выронил и в отчаянии зашарил по короткой траве. Наконец нащупал гладкий корпус, стиснул в пальцах и кое-как, не с первой попытки, нашел кнопку.
Вспыхнул луч света, и из-за спины донеслось изумленное оханье. «Ах да, фонарей Баккли ведь еще не видел», — рассеянно подумал Роджер, водя лучом взад-вперед.
Что искать? Следы? Какие-то улики, что Джем был здесь? Подсказки, куда его могли забрать?
Ничего.
Только камни. Они звали все громче, и Роджер, выронив фонарь, с силой зажал уши. Надо идти… идти… искать Джема.
Ослепнув, оглохнув от боли, он пополз по траве, и вдруг кто-то схватил его за лодыжки и потянул назад. Кажется, он слышал чей-то крик, но если и так, тот растворился в гремевшем в голове эхе. Роджер изо всех сил выкрикнул имя сына: лишь бы почувствовать хоть что-то, кроме невыносимого грохота; сорвал горло, но ничего не услышал.
А потом мир вдруг перевернулся, и Роджер упал в бездну.
* * *
Упал он в самом буквальном смысле. Придя в себя, понял, что они с Баккли находятся на мелком уступе футов на сорок ниже каменного круга. Кажется, они скатились оттуда кубарем, судя по ноющим бокам и потрепанной физиономии Баккли. Небо посветлело, и Роджер видел, как Уильям, исцарапанный и изодранный, корчится рядом, будто его пнули в живот.
— Что случ… — прохрипел Роджер, откашлялся и попробовал заговорить, но не сумел выдавить ни слова — горло жгло огнем даже от шепота.
Уильям что-то бормотал: кажется, молился. Роджер кое-как сел, хотя голова кружилась и перед глазами плыло.
— Это ты меня вытащил? — просипел он.
До конца молитвы Баккли не открывал глаз. Потом посмотрел на Роджера и перевел взгляд на вершину холма, где невидимые камни все еще пели свою жуткую песнь, но отсюда, слава богу, она ощущалась лишь ноющей болью в костях.
— Я, — подтвердил он. — Не думаю, что ты хотел уйти в одиночку.
— Верно, — кивнул Роджер, тяжело опускаясь на землю, и добавил: — Спасибо.
Внутри царила пустота, необъятная, как серое небо над головой.
— Не за что. Может, так я заплачу за твое повешение, — небрежно бросил Баккли. — Что теперь?
Роджер поднял глаза к небу. Голова закружилась; он зажмурился и протянул Баккли руку.
— Едем домой, — хрипло сказал он. — Там разберемся. Помоги встать.
Глава 86
Валли-Фордж [142]
Уильям надел униформу. Так нужно, сказал он отцу.
— Дензил Хантер — человек высоких принципов и не лишенный морали. Я не смогу увезти его из лагеря вопреки воле командира. Сам он, думаю, не поедет, но если на руках у меня будет приказ — а приказ у меня будет, — он согласится. Однако так легко вывезти армейского хирурга никто не позволит. Поэтому надо ехать в Валли-Фордж к солдатам Вашингтона в офицерском мундире — а там будь что будет.
Лорд Джон на мгновение смежил веки, живо представляя, что именно может быть с сыном, но вслух оживленно заявил:
— Вот и славно. Кого из слуг с собой возьмешь?
— Никого. Зачем мне слуга? — удивился Уильям.
— Заботиться о лошадях, грузить багаж — и вообще прикрывать спину, — сказал отец, словно это подразумевалось само собой. Поэтому Уильям не стал уточнять, о каких лошадях или какой багаж, просто кивнул и попросил:
— Хорошо. Подыщешь кого-нибудь?
«Кем-нибудь» оказался тип по имени Коленсо Барагванат — чахлый юноша из Корнуолла, конюх, который недавно прибыл с войсками Хау. Уж в чем в чем, а в лошадях парень разбирался.
Их, к слову, было четыре, а еще мул, увешанный тюками со свининой, индюшачьими тушками, мешками толстокожего картофеля и репы, поверх которых привязали большой бочонок сидра.
— Если там все так плохо, как я думаю, — сказал отец, наблюдая за погрузкой, — тамошний командир за эти продукты позволит тебе забрать не только хирурга, но и полбатальона в придачу.
Уильям поблагодарил его и вскочил в седло. Ворот новенькой капитанской формы больно врезался в горло. В седельной сумке лежал аккуратно сложенный белый флаг.
Валли-Фордж больше походил на гигантский
