Я вскинула брови, и Санаду пояснил:
– Финальная стадия вампиров – нематериальное магическое существо. Способное стать материальным, действовать, но не чувствовать в привычном нам понимании. В таком состоянии нет удовольствия от еды, воды, сна, детей быть не может. Голое сознание и почти бессмертие. Мне и так скучновато бывает, а на финальной стадии я бы от тоски повесился. И самое страшное – это бы не помогло.
Мы неплохо общаемся. Не до писков‑визгов, всё же оба взрослые. Его радует, что я буду жить в техномагическом мире, а не в Эёране, где даже музыки нормальной нет.
Санаду забавный и, кажется, добрый мужчина с оттенком глубоко спрятанной грусти.
Расстаёмся мы в добром расположении духа вполне довольные друг другом с обоюдным решением не спешить обнародовать эту связь и намерением её поддерживать и лучше друг друга узнать.
Перед дверью Санаду останавливается, поворачивается ко мне:
– А ведь я не хотел сюда ехать, думал, тоска будет, ничего интересного, а оно вон как получилось.
– Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
– Мне определённо надо чаще совершать официальные визиты, вдруг всё не так скучно и безнадёжно, как я думаю? – Хмыкнув, он ещё раз желает мне всех благ и выходит из оранжереи.
Я остаюсь на месте, удивляясь тому, как тепло и спокойно я появление отца в моей жизни воспринимаю.
Минуты две спустя появляется Лео. Во время разговора он меня не отвлекал.
Он внимательно меня рассматривает. Я знаю, что он улавливает мои чувства, поэтому о некоторых вещах можно не спрашивать, и так понятно.
«Я рад, что ты смогла с ним поговорить, всё прошло мирно и ты не сожалеешь об этом. И не злишься на него и на меня за то, что я эту встречу устроил, – он обнимает меня за плечи. – А теперь – спать. Спать и ещё раз спать».
Только теперь я понимаю, что время позднее, и зеваю.
***
С утра просыпаюсь, словно от толчка. Вдыхаю…
Уткнувшись лбом в моё плечо, Лео сопит рядом. Его почти не видно в сумраке: узкой полоски света между портьер слишком мало, чтобы озарить всю нашу просторную спальню.
Даже когда Лео спит, я ощущаю тепло его любви, всю переполняющую его нежность. Он не лгал, не преувеличивал, когда говорил, что любит. Он ни словом после того раза, когда выразил свою обиду на моё неверие, не упрекал меня за то, что я ему не доверяю.
Да я, собственно, теперь и верю. И понимаю, что за ледяную иглу вытащила из меня Шааршем.
Однажды Лео сказал: «Когда постоянно живёшь на грани катастрофы, страх притупляется. Это неизбежно, увы. Остаётся просто жить».
Я всегда жила на грани катастрофы – на грани потери очередного близкого, но у меня страх не особо притупился. У меня не получалось просто жить.
Теперь – получается.
Теперь я не боюсь.
Скорее всего, это бы пришло со временем, прокралось бы в меня вместе со всеобъемлющими чувствами Лео, но в качестве моральной компенсации мне позволили быстро пройти этот этап, скорее даже просто перенесли на финиш.
И это хорошо, правда. Конечно, надо работать над собой и всё такое, но сколько бы лет меня отравляли сомнения? Ну их!
Только Лео я, кажется, кое‑что должна. Надо только найти ювелира.
***
Шоу «Найди себе пару» мы решаем завершить официально, всё же все четыре жениха действительно нашли себе пары, а одна невеста – жениха на стороне, так что безумная на первый взгляд идея оказывается не такой уж безумной.
Для этого Мада и Лиссу приходится отвлечь от работы в НИИ Нарака, которой оба очень довольны, потому что теперь Юмаат занята только своими основными проектами, и остальные сотрудники живут спокойно, Мад (сдав задним числом оформленный отчёт по наблюдению за Саламандрой) даже повышение получает, и они занимаются восстановлением магической фауны, образцы которой были сохранены Аведдинами в кристаллах и других мирах.
Шаакаран и Манакриза ради шоу возвращаются из Онриза. К сожалению, людей без магии нельзя переправить через порталы, поэтому она загорелась восстановлением своего мира, котику нравится, что там он супергерой единственный и неповторимый, о котором знают буквально все. Сюда он тоже приходит блистать.
Илантиха и Катари даже уговаривать не приходится – они и предложили шоу достойно завершить. Илантих собирается баллотироваться в советники, ему нужна реклама, а тут такой шанс…
Найтеллит тоже соглашается посетить «это убогое и оскорбительное» шоу, чтобы продемонстрировать всем своего Баашара, ну и потому, что этот этап проводится под эгидой Шааршем и посвящён ей, а Найтеллит за доминирование женщин в любом, особенно божественном плане.
Мы с Лео и участники, и почётные гости.
Это последний этап шоу – и первое танцевальное состязание, посвящённое Шааршем. Проходит оно в новом посвящённом ей храме с площадкой для танцев у подножия танцующей статуи.
Я снова примеряю её образ, и рада это сделать в благодарность за то, что она мне подарила.
Но перед выходом из гримёрной я беру Лео за руку и жестом отправляю прочь готовивших нас демонесс.
«Что случилось?» – Лео нежно смотрит на меня. Он красивый, как картинка, и я, зачарованная им, на несколько мгновений теряюсь, не в силах ни говорить, ни двигаться.
«У тебя в роду инкубов или суккубов не было?» – с подозрением интересуюсь я.
«Нет, вроде нет».
«Подожди секунду», – с трудом оторвавшись от него, я отхожу к столику и вынимаю из ящика припрятанную там плоскую коробку.
Лео наблюдает за моей спиной, а я, стараясь не слишком шевелить локтями, вытаскиваю из коробочки браслет. Кожаные ремешки с набранными на них драгоценными бусинами и кубиками с буквами, сложенными в имя.
«Леонхашарт».
Браслет в оркской традиции. Как я узнала из сети, когда искала инструкции по сборке замка (мне же надо было всё сделать самой, по секрету), у орков обмен такими браслетами означает серьёзные брачные намерения, что‑то вроде обручальных колец. Лео просил подарить нечто подобное, если я захочу перед ним извиниться (а я хочу – за все мои сомнения и его переживания из‑за них), но, думаю, он хотел таким хитрым способом заставить меня ответить на его предложение‑браслет с моим именем согласием. Жаль, подаренный мне Лео браслет сгинул в здании разрушенного четвёртого факультета.
Символическое украшение блестит в моих ладонях. Я сжимаю их, чтобы не показывать подарок раньше времени.
Разворачиваюсь. Глядя в ясные, яркие глаза Лео, подхожу к нему.
«Протяни руку».
Он вытягивает, и я надеваю ему браслет, ощущая, как его удивление сменяется радостью.
А через секунду мне приходится пищать в его объятиях:
– Помаду не сотри!
Но к началу шоу мы успеваем и даже в приличном виде.
Храм впечатляет. Размерами. Ажурными арками. Росписями на стенах. Статуей – Леонхашарт лично её сделал, и она опять похожа на меня.
Структурой это помещение похоже на зал заседания в зиккурате: амфитеатр со ступенями‑сидениями, площадка внизу, а вместо трона – постамент для прекрасной статуи. Нерукотворной, ибо магией создана.
Ведёт шоу новый ведущий. Берронзий остался без работы – «преобнажения», инициатором которого тот оказался, Лео ему не простил.
Может ещё простит, но пока нет.
Среди гостей помимо советников и архисоветников сидят студенты, Урш и Шаанти, преподаватели благородного факультета, Хашаэзалон, которого Санаду упорно называет по‑эёрански Эзалоном, и сам Санаду. И многочисленные няньки Котика.
Пары прекрасны все. По Баашару даже не чувствуется, что им руководит Найтеллит, чёрные наряды Илантиха и Катари украшены витой белой надписью «За «Равные возможности»!», что вызывает у меня невольную улыбку.
Котик… по‑прежнему сверкающий самовлюблённый Котик, хоть и кажется серьёзнее, и Манакриза не кажется желающей его в асфальт закопать, когда он уточняет, достаточно ли хорошо выглядит его украшенная стразами рубашка и достаточно ли глубок её вырез, чтобы все узрели его восхитительный пресс.
