К ужину он не встал. Лежал на скамейке, постанывая, и кашлял, кашлял, кашлял. Послонялась немного по дому, хватаясь за разные дела, но хрип достигал повсюду. Сдавшись, наконец, потрогала его лоб, определяя, сколько нужно сил приложить, и вышла на улицу.
Ветер взметнул волосы, пряди упали на лицо. Изменчивый мир, в котором я жила, даже очертания волос смазывал, что уж говорить об окружающих предметах, поэтому мы нередко находили себе поводырей, как правило, волков. И почему-то одиночек вроде меня считали слабыми, хотя моя слепота ничем не отличалась от их.
Земля неприятно холодила босые ноги, я замерзла почти мгновенно. Раскинула руки, вбирая в себя остатки осеннего тепла: ее время подошло к концу.
-Вернись в дом, - слабый шепот почти не слышен, но не для странника; я обернулась удивленно, не в силах поверить, что он встал. И что я не знала об этом. - Холодно.
Закрыла глаза, улыбаясь. На себя посмотри, вот-вот свалишься. Ну не глупый ли человечек?
Ноги сами понесли к гостеприимно распахнутой двери
Он продолжал кашлять исключительно из упрямства, болезнь давно ушла, мне это было доподлинно известно. Сама изгоняла, пока он в беспамятстве валялся на полу: стоило мне зайти, как он свалился там же. Свои силы я оценивала здраво и понимала, что втащить его на лавку не смогу. Кое-как перекатила на меховую шкуру, найденную на чердаке, и положила под голову подушку. Лечение не заняло много времени: молодой и здоровый организм помогал изо всех сил. Он был здоров, но продолжал кашлять. Зачем? Из каких соображений?
Прислушиваясь к частому кашлю на кухне, вычерчивала в воздухе сложные узоры - такова моя плата за постой и еду. Линии накладывались друг на друга, сплетаясь не хуже паутины, и изредка вспыхивали яркими белыми огоньками. Скоро весь домик оказался опутан чарами, как елка - гирляндой, только мои лампочки больше походили на переливающиеся снежинки. Устало опустила руки, подула на обожженные пальцы - стало легче.
-Обед готов.
Неловко поднялась и остановилась: после сложной охранки глаза различали только оттенки черного, так что все предметы слились в один сплошной темный мир. Аккуратно села на место и пошарила рукой за печкой, достала трость. Пошла наугад, вспоминая путь на кухню до мелочей, в том числе где что стоит.
-Идешь?
И я споткнулась. Край ковра был загнут, кто же знал, что охотник задел его и не поправил... Я упала вперед, закрывая руками лицо; охотник, услышав шум, выглянул и обнаружил меня на полу.
-Как ты?! - потянулся, чтобы поднять.
-Не тронь! - хриплый крик, больше похожий на карканье ворона. - Не тронь...
Засияли невыносимым белым светом линии, ограждая дом и его владельца от неконтролируемого приступа странника. Хорошо сделала, на совесть.
Придя в себя, соображала какое-то время, где нахожусь. Не сразу поняла, что лежу на печи в доме охотника, а приятная слуху колыбельная поется им же. Не спешила открывать глаза, вспомнив, что привело к моему бессознательному состоянию. Не наложила бы чары, сгорел бы домик, и хозяин вместе с ним. Отблагодарила бы человека, странница.
-Пришла в себя.
Он не спрашивал, констатировал, прервалась песня. Жаль, красиво было. Приподнялась, глядя ему в лицо.
-Зачем позвал?
Он отвернулся. Не хочешь сказать правду? Да что там, и так всё ясно - любопытство да жажда силы. Люди одинаковы. Это я помню.
-Хочешь узнать тайну странников? - он напрягся. - А может, сам желаешь стать таким?
-А если и так, то что? - смотрит вызывающе, поза оборонительная, а в душе волнение. - Что ты сделаешь?
-Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Замялся. Не знает, как попросить, или еще не решил?
-Скажи мне, - приблизился, оперся руками о печку, оказался совсем рядом. - Скажи... в чем сила странников?
-В чем? - улыбнулась с издевкой и наклонила лицо так, чтобы щекой коснуться его щеки. Шепнула на ухо: - Познай меня, охотник, и скажу.
Отшатнулся, сбивая табурет, глядя на меня с ужасом. Еще одна улыбка. Что, не готов платить за знание? Ничего. Пройдет совсем немного времени, и эта мысль уже не покажется тебе настолько страшной. Все вы, охотник, одинаковы.
Я почуяла их на рассвете. Проснулась с осознанием того, что нужно бежать, и быстро. Откинула одеяло, быстро натянула одежду, легко спустилась вниз, не потревожив сон охотника. Еще солнце не взошло, совсем рано. Хорошо. Ночь поможет спрятать следы.
Подошла к столу и, сняв перчатку, положила ладонь в центр. По деревянной поверхности побежали буквы. Закончив излагать свои мысли, наложила временной контур - трех часов вполне достаточно, - забрала трость и тихо вышла на улицу. Ветер метнул в лицо колкие снежинки, заставил плащ развиваться за спиной. Поежившись от холода, сжала рукой края плотной ткани, предварительно накинув капюшон. Прежде чем исчезнуть за первыми деревьями, обернулась. Заснеженный домик, тихий, мирный, безопасный. Сказочный. Стукнула посохом. Змейками побежали во все стороны линии, складываясь в один больший защитный контур. Отведет глаза странникам.
Еще раз остановиться заставило тихое тявканье: это лис бежал вслед, проваливаясь в рыхлом и слегка подтаявшем снегу. Выскочил вслед за мной в зиму, хоть мог остаться у охотника и получать тарелку молока да свежую дичь каждый день, никто бы его не выбросил. Неумный звереныш, что с него возьмешь?
Подняла пушистый и изрядно выросший комок на руки, погладила пару раз и спустила обратно на землю. Прости, малыш, не понесу, самой бы дойти.
Лис коротко тявкнул и бодро побежал вперед. Еще и оглянулся, посмотрел вопросительно: чего, мол, стоишь? Побежали!
Усмехнулась. И припустила вперед.
На исходе второго дня мы набрели на мелководную речушку. Жажда проснулась сразу же, пришлось до крови закусить руку и отходить от желанного источника по миллиметру. Лис, ринувшийся было к воде, отползал на брюхе, тяжело дыша, - пить хотелось до ужаса. Прости, зверь, но вода откроет страннику всю правду, мне никак нельзя светиться... Да и лис из чужих краев вызовет не меньшее подозрение: пусть редко, но вы тоже становились проводниками странников. Прости, звереныш, но пора продолжать путь.
Охотник рубил дрова. Остекленевший взгляд, абсолютно механические движения - он явно думал о чем-то своем. Дрогнули уголки губ, кровь потекла тоненькой струйкой вниз. Почему так важно было увидеть его?
