— Как домой вернешься, начнет у тебя живот расти, как у беременной. Но ты целителям осматривать себя не давай, плачь как хочешь, оправдывайся, чем хочешь, — но не давай. А сама вот это зелье пей — оно не позволит в тебе семени супруга укорениться и вновь мальчиком забеременеть, ясно?
— А… а как же я тогда вообще забеременею? — недоуменно пролепетала королева, принимая противозачаточный отвар.
— Считай, уже беременна, — фыркнула ведьма. — И еще одно: шевеления ребенка ты чувствовать не будешь, вообще ничего чувствовать не будешь, ни тошноты, ни слабости, но всем говори, что плод движется, ножками бьет (когда срок уж подходить к тому станет, чай, после трех рожденных детей не надо учить, что когда происходит у беременных). А как почувствуешь, что этот медальон на твоей груди раскалился — мигом кричи, что схватки начались, укладывайся в постель и тужься — родится девочка.
Королева встала, сжимая зелье и медальон. Помедлила.
— Это же наша доченька будет, да? — тихо спросила она. — Здоровая, счастливая?
— Что здоровая — обещаю, а что счастливая — вам никто не пообещает: каждый сам кузнец своего счастья, — хмыкнула старуха. — А насколько она будет ваша…
— Полностью наша, — твердо ответила королева и требовательно посмотрела на мужа. — Мы ее любить будем не меньше, чем сыновей.
— Не меньше, — пообещал король.
Все произошло так, как и говорила ведьма: спустя девять месяцев медальон на шее королевы раскалился, в раздувшемся животе вдруг шевельнулась жизнь и спустя полчаса сильных схваток на свет родилась долгожданная принцесса династии Сиаретов. Королевский лекарь, которого все время беременности не подпускали к королеве, рыдавшей, что она боится порчи и сглаза и что четвертого ребенка будет вынашивать в полной тайне и без всяких обследований, трясущимися, зеленоватыми от магии руками провел над малышкой и сообщил, что девочка абсолютно здорова. Министры ликовали, народ кричал «Гип-гип, ура!», королевская пара тихонько облегченно вздыхала и незаметно пристально вглядывалась в новорожденную дочь. Когда августейшую супружескую пару наконец-то оставили в одиночестве их просторной спальни, королева Амалия осторожно поправила светлые тонкие волосики на лобике малютки, накрыла ее вышитым одеяльцем и тихо напомнила мужу:
— Это наша доченька, не забывай. Поклянись, что ты всё сделаешь для того, чтобы она была счастлива, насколько это возможно в нашей ситуации.
— Клянусь, любимая. Не волнуйся, на любое колдовство всегда найдется противодействие, мы все исправим, если вдруг что-то пойдет не так… У нас сильные маги, они не откажутся помочь безвинному ребенку…
В дверь спальни тихо постучали. Она приоткрылась, в щелку просунулась головка старшего принца:
— Мам, пап, можно мы тоже на сестренку глянем? — тараща светло-карие глазки, громким шепотом спросил наследник престола, семилетний Азар.
Амалия кивнула, и Азар вошел в комнату, ведя за ручки своих братьев: четырехлетнего Расса и годовалого, спотыкающегося на пухлых ножках Итана. Младшие принцы тут же залезли к матери на кровать (мама интересовала их гораздо больше молчаливого свертка в колыбели), а старший всмотрелся в сморщенное красноватое личико новорожденной и глубокомысленно заметил:
— Да-а, не красавица, зато принцесса.
Королева широко улыбнулась и пообещала сыну:
— Она вырастет и станет красавицей.
Азар еще раз с сомнением посмотрел на малышку: крохотное личико ничем не напоминало знакомых ему девочек-ровесниц с симпатичными румяными щечками и длинными косичками. Неужели его подружки тоже когда-то были такими страшненькими и сморщенными?
— Кайл все равно на ней женится, даже если она не станет красавицей, — солидно заверил Азар своих родителей, старательно подражая манерой речи своему взрослому четырнадцатилетнему другу, — мы говорили с ним об этом.
Наследный принц приосанился и важно кивнул головой в подтверждение своих успокоительных речей:
— Да-да, Кайл обязательно на ней женится, он прямо сказал мне это. — Тут Азар снова глянул на сестренку и сообщил ей: — Тебе повезло: он лучше всех играет в прятки, в войнушки, лихо скачет на коне и всякие магические штучки умеет делать. А еще он некромант, но девчонки почему-то этого боятся. Мам, почему девчонки покойников и кладбища не любят, а?
— Потому что среди них не бывает некромантов, — нашелся с ответом король. — Азар, вы, как и мы с мамой, должны беречь, любить сестренку и заботиться о том, чтобы она была счастлива.
— Хорошо, — пожал плечами наследный принц. — Я подарю ей свой любимый кинжал.
— Э-э, кинжал не надо, она еще слишком маленькая, — вмешалась королева. — Тебе тоже можно учиться владеть оружием только под присмотром лорда Первилла.
— Знаю, — поморщился Азар. — А вот Кайлу можно уже оружие при себе всегда носить, он уже и кинжалами и мечом орудовать умеет. Кстати, а как ее зовут? Кайлу будет интересно узнать, как зовут его невесту.
— Ее имя — Тая. Полностью: Таяра Амалия Грандина Сиарет. На древнем языке нашего народа «Таяра» значит «долгожданная».
Нечего и говорить, что новорожденную принцессу лучшие маги королевства оплели самыми сложными и многоплановыми заклинаниями крепкого здоровья, защиты и сохранения жизни. При малейших признаках опасности срабатывали десятки сигналок, а родовые магические амулеты начинали спасать, лечить, оберегать и так далее и тому подобное. Помнящие о договоре с ведьмой родители малышки окружили ее таким плотным слоем всевозможных защит, что врагам Сиаретов проще было бы взять приступом их королевский дворец, чем поцарапать принцессины коленки.
Пристальнее всех за магической защитой девочки следил герцог Винлеро Данри, поскольку предстоящий брачный договор связывал его единственного сына с этой малюткой.
На обряд заключения предварительной помолвки во внутреннем храме дворца собрался только узкий круг доверенных и официальных лиц: члены монаршей семьи, герцог Данри с сыном, министр магии, министр внутренний дел и военный министр, главы самых могущественных магических родов страны и лица, осуществляющие обряд: священник королевского храма и верховный маг.
В соответствии с уставом первым взял слово верховный маг:
— Данный договор является предварительным и может быть расторгнут в будущем по желанию любой из сторон, поскольку в данный момент лишь одна из договаривающихся сторон — Кайллеро Бенжамин Данри — приносит клятву осознанно и добровольно, тогда как вторая сторона представлена лишь родителем малютки, — напомнил маг существенные моменты. — Всем собравшимся известно, сколь ответственна и тяжела роль невесты, а тем более — жены некроманта, и известны магические ограничения, накладываемые на подобный договор. Полноценная магическая помолвка будет заключена в тот момент, когда и вторая сторона договора — Таяра Амалия Грандина Сиарет — согласится на брак с магом-некромантом и сама, без принуждения, коснется устами его уст.
Священник и маг перешли к обряду. Стандартные слова клятв, эхом повторяемых королем и сыном герцога, — и сияющее кружево магических плетений наполнило белый зал с высоким расписным потолком, связывая мирно посапывающую малышку с ее будущим супругом. Малышку, от рождения лишенную права выбора спутника жизни, впрочем, лишенную так же, как ее жених: никто не позволил бы детям «расторгнуть по своему желанию» столь необходимую королевству помолвку. С последним словом клятвы Кайла Данри под куполом храма сверкнула молния и рокотнул гром.
Сын герцога по знаку святого отца осторожно, еле касаясь, чмокнул малютку в пухлые губки — и над его склоненной к колыбелью головой вспыхнула радуга: согласие на будущий брак первой стороны договора принято и зарегистрировано мировой магической аурой. Верховный маг облегченно выдохнул: ему было хорошо известно, что четырнадцатилетний возраст (и даже сорокалетний!) — это еще не гарантия того, что магия признает человека способным на осознанный выбор и, соответственно, скрепит договор. Мальчишка Данри не подвел, он в самом деле рано повзрослел, что при его огромных силах, увы, не удивительно: тот, кто с детства видит неприглядный облик смерти, недолго остается ребенком.
