- Фантазируешь.
- Воссоздаю на основании увиденного и прочувствованного. И вообще – хватит критиковать! Это я переживающая жертва, а не ты. И нахожусь, между прочим, в опасности как потомок основательницы Анораш. Вдруг какой-нибудь маньяк снова захочет уничтожить академию, а я – вот она, трепетная и беззащитная?
Насчет разрушения академии я сильно сомневалась, со слов преступной парочки мне показалось, что нацеливаются не на учебное заведение в целом. Разрушить они хотели именно источник.
Кроме того, только слепой мог назвать журналистку, агрессивно размахивающую острым карандашом – «беззащитной».
- Мартэла, это другим придется скрываться, они публично на колоннах повисели. А о тебе вообще никто не знает. Хотя после статьи будет знать каждая собака. Ты же сама признаешься, что являешься потомком.
Журналистка вздохнула и сбросила листки на пол.
- Придется все переписывать, - посетовала она, глядя в потолок. - И все потому, что характер у тебя испортился. Вредничаешь, привязываешься к мелочам, все тебе не так. Статью мою гениальную раскритиковала, на отца гундишь, даже волосы себе чуть не повырывала.
Я подбила подушку повыше, заодно с неудовольствием откинув назад ярко-желтые пряди. Моя шевелюра и раньше была неидеальна - сначала удивляла серо-мышиным оттенком, потом превратилась в забор, в котором отдельные золотистые локоны странно чередовались с четко русыми. Но новый цвет волос легко побил все рекорды безумия.
Я превратилась в цыпленка. Лимонно-солнечного.
Как сказал папа, многие драконы линяют после первого оборота. Иногда проходя путь от зеленого к коричневому. Если учесть, что мы, Эграсы, огненные, а следовательно – красные, то желтый цвет, скорее всего, был нестандартной промежуточной ступенью к алым оттенкам. «Цыпе» в моем лице никто не удивился, но все же тихо посмеивались.
А Вайалет, та просто складывалась от хохота. Заглянет, тут же дверь прикроет и давай за ней хохотать. Будто бы я не слышу.
Чтобы избежать смертоубийства, пришлось гордо объявить, что новым местом для восстановления здоровья я выбираю общежитие. И, накинув платок, скрытно перебраться в студенческую комнату. Иначе помимо проблем с выносом тела Вайалет неминуемо бы получила первый на своей памяти психологический комплекс. Мы бы с ним плохо уживались на одной территории, сердцем чую.
К моей радости, Мартэла абсолютно равнодушно отнеслась к жути на моей голове, заверив, что «в юности красилась и похлеще». А когда она предложила заказать из ближайшего городка отличную краску для волос любого цвета, я поняла, что возвращение в общежитие было гениальной идеей.
- Стучат, - внезапно сообщила журналистка, даже не пытаясь подняться. – Но это по ошибке.
- Да, охранник никого не пустит, - поддержала я соседку. И хотя слух просигналил о неких странностях настойчивого звука, увы, я не сразу сообразила, что ломятся… НЕ в дверь.
Ставня торцевого окна распахнулась с хрустом. И в проеме появился залезающий на подоконник Криспиан. Под мышкой он придерживал Сиротку, молча таращившего глаза.
Тут же с улицы раздались крики. Крис гибким движением запрыгнул внутрь, и вжался в стену рядом, прижимая палец к губам. Хорошо, что мы живем на первом этаже, ему даже крылья задействовать не пришлось. Но все равно дракон двигался на редкость ловко, учитывая тяжелого крылана под мышкой.
Внезапное появление гостя застало нас врасплох. Мартэла ахнула, попыталась вскочить с кровати, но поскользнулась на валяющихся под ногами листах и едва не упала.
Я тоже поднялась, но без происшествий. И, домчавшись до окна, аккуратно закрыла за Крисом створку и принялась задергивать штору.
- Оставь щелку для Лестера, он еще там остался. Ты же знаешь, мэтр через стены не ходит, - шепотом подсказал мне Криспиан. И продолжил в ответ на мой недоуменный взгляд. – Он чуть позже появится, сейчас охранников отвлекает.
Ух, да они целую операцию организовали, какие молодцы. Наше с Мартэлой заточение длилось немногим больше трех часов, и, несмотря на внешнюю браваду и нарочитое спокойствие, все же мы обе нервничали.
- Спасибо. Спасибо, что вы решили к нам пробиться. К нам пришел охранник и запретил выходить, - пожаловалась я и больше не успела сказать ни слова, оказавшись едва не сметенной Сироткой. Он ухитрился вывернуться из захвата старшекурсника и кинулся ко мне, хлопая крыльями и вцепляясь в одежду коготками. Соскучился, лапочка моя.
- Не так надо было, - заметила Мартэла, собирая с пола листки. – По логике не твой ушан, а ты, Кати, должна броситься на шею герою. Где романтика? Где чувство момента? - Мы с Крисом переглянулись, на всякий случай он приосанился, выпячивая грудь и показывая, куда именно я запросто могу припасть со своей благодарностью. - Сейчас я освобожусь, Крис, и правильно кинусь на тебя, покажу как надо.
- Эм. Да ничего особенного я не сделал, - мгновенно пошел в отказ Таумаран, при всей своей не раз доказанной храбрости, он отчего-то с опаской относился к прекрасной блондинке. И старался держаться от нее на некотором расстоянии. – Это Лестера благодарить надо, он вон до сих пор охрану кругами водит.
- Здорово, что ты пришел, - я невольно провела пальцами по своей опустевшей шее, где раньше висела его чешуйка. И - поймала остановившийся на моей желтой шевелюре взгляд Криспиана. Он рассматривал ее, закрывая то один, то другой глаз, видимо в надежде, что наблюдает неизвестный иллюзорный эффект.
Из-за того, что я сама себя недавно в зеркале изучала, волосы остались на свободе и теперь лежали по плечам роскошным вырвиглазным покрывалом.
- … как тебе? – нейтрально спросила я, отбрасывая пряди назад. Сиротка забил крыльями и слетел с плеча, к моему удивлению, все так же молча принимаясь кружить над головой.
- Знаешь, в твоем стиле, - после небольшой паузы сообщил Крис, обходя меня по дуге. Дракон пытался сохранить спокойствие, но заблестевшие глаза и предательски запрыгавшие губы его выдавали. Этот стервец ржал про себя! Я же вижу!
- Скажи прямо – очень плохо?
- Попрошу не додумывать за меня! Прекрасная дэса, я в восторге! – он хмыкнул, пытаясь зайти мне за спину, чтобы ухватиться за прядь и ее пощупать. - Яркий цвет, теперь тебе никуда не спрятаться, издалека буду видеть! - Воспользовавшись моим возмущенным шоком, несколько секунд он удерживал меня, трогая волосы и зачем-то их нюхая, - Кати...
Пришлось выворачиваться, отбивая нападение. Но сразу меня не отпустили. Крис удержал за локоть и заглянул мне в лицо, снова становясь серьезным.
- Ты себя хорошо чувствуешь?
Я поежилась, переживая смешанную с опасением гордость. Голос Криса неожиданно успокаивал. Пружина внутри, которая закручивалась последние часы, начала расслабляться.
- Ты в курсе новостей? Я теперь... истинная. Только понять не могу, почему из-за этого мне запретили выходить?
- Уж это точно не причина. Истинная драконица - это чудо и радость. Главное - энергию сбалансировать.
Мы стояли слишком близко и разговаривали тихо, словно были вдвоем. Ой. В комнате еще и Мартэла. Я дернулась. Меня аккуратно погладили по руке и отпустили.
- Представляешь... неожиданно превратилась, - заговорила я громче. - И сейчас как-бы… линяю. Папа говорит, что это нормально. Его тоже сюда не пустили, так он под окном стоял, транспаранты показывал – дескать «Все хорошо», а что хорошо – не ясно. Потому что проблемы именно у меня, а Мартэлу-то за компанию закрыли, она отказалась покидать комнату.
- Чтоб я, да что-то интересное пропустила? Не дождутся. - Журналистка фыркнула, деловито пошла к тумбочке и, не глядя на нас, принялась выгружать из нее пакеты с пирожками и печеньем, которыми в промышленных масштабах час назад снабдила нас Вайалет. – Кроме того, ты опусы мои слушаешь, сбежать не можешь из закрытого помещения. По этому поводу предлагаю сесть, поделиться нашими приключениями и выслушать новости. Может ты, Таумаран, в курсе, что случилось? Нас даже помыться не отпустили, предложили под конвоем довести. Ничего непонятно, но явно все серьезно.
