— Прости, — шептал он хрипло в моем сне. — Нам просто нужно выбраться… Прости…
* * *
Лязг замка подкинул меня в руках мужчины, и он сжал меня так, что стало тяжело дышать. В горле пересохло, дико хотелось пить и в туалет…
— Отдай девочку, сводим к доктору и вернем. Приказ главного. — Я узнала голос. Это был Харлос — старший смены, мой непосредственный начальник. Я с трудом подняла голову на груди мужчины и глянула через плечо. — Ну и ты… раз в себе, нужно переселить. Не в звериной же клетке будешь с ней жить.
Зверь зарычал так, что у меня самой задрожало в груди от вибрации.
— Мистер Хант, мы ее у вас не отберем, просто девушке нужно все объяснить и оказать помощь… Потом вернем. Или придется вас усыплять — выбирайте.
Харлос замолчал, а мне невыносимо захотелось рвануться в его сторону, и я дернулась. Зверь скосил на меня глаза, и в них сверкнули всполохи. Почти человек? Черта с два! Зверюга в человеческой шкуре! Я вздрогнула и забилась в его лапах, вырываясь.
Харлос меня звал, пытаясь успокоить, а зверь вдруг схватил и притянул к себе за шею:
— Уверена, что хочешь к ним после всего, что они сделали?
Его колючее рычание скатилось по коже, щекоча нервы, обозначая суть ярче. Он прав. И такой же заложник ситуации… Но разум мне отказал. Все, чего хотелось — оказаться подальше, забиться в норку и переждать этот ужас.
— Хант, отпусти. Она важна сейчас для всех — для тебя и для нас.
Зверь болезненно поморщился, но неожиданно разжал руки и стянул с меня край подстилки.
— Иди… — Он поднялся со мной на ноги, поддерживая и помогая выпрямиться, а я шарахнулась от него к прутьям. Спохватилась, что белья на мне не осталось, и натянула футболку на бедра.
— Ари, — попытался меня взять под руку откуда-то выскочивший медбрат.
Я дернулась. Со мной дернулся и зверь, ударившись о клетку, и охранник вскинул винтовку. Так они и застыли друг напротив друга, а меня сцапали под руки и повели по коридору.
* * *
Казалось, у меня даже позвоночник хрустит от желания обратиться в зверя и рвануть за девочкой, которую куда-то увели люди. Но разумом понимал — пока я бессилен. Они получили свое, и что теперь — неизвестно. Одно успокаивало — ей ничего не сделают. Они так долго подкладывали мне человеческих женщин, что сейчас должны остаться довольны результатом, а девочка им нужна для изучения…
Пальцы снова сжались на прутьях, наливаясь непривычной силой. В груди бурлила злость такой концентрации, что казалось, будто физически разъедает мозги.
Если мне ее не вернут сегодня… Даже думать было страшно, что может случиться.
Зверь, медведь, в которого я обращался, всегда был частью, продолжением моего я. Но сейчас мы с ним сильно разошлись, и я не понимал причину. Препараты? Генетический сбой, о котором я слышал, но никогда не чувствовал в себе его проявлений? Ясно одно — кроме меня, нас с девочкой отсюда никто не вытащит.
— Хант.
Я поднял глаза, встречаясь с суровым взглядом того самого, что приказал бросить ко мне девушку. Сейчас я ясно видел в нем такую лютую ненависть, что хотелось ее выдрать вместе с глазами… медленно.
— Тебе предоставят другую комнату.
— Какой сервис, — искривил я уголки губ в усмешке.
— В твоих интересах сотрудничать…
— С каких это пор наши интересы совпадают?
— Ты ведь жить хочешь…
— Будто ты дашь…
— Ты мне нужен. Как и эта твоя избранница. Не здесь же ее будешь содержать дальше, — и он поморщился, оглядев клетку. — Вспомнил себя?
Я тяжело сглотнул, опуская взгляд:
— Сколько я был в звере?
— Три месяца почти, — равнодушно сообщил он.
— Где девушка, и что ты с ней будешь делать?
— Ничего. Проверим здоровье, проведем беседу… Она была не подготовлена…
Будто те, кого принесли мне в жертву, были. Или он думал, я не помню?
— …И вернем тебе. Нам срывы не нужны.
— Тем более тебе удалось преуспеть, — усмехнулся я. — Почему она вдруг стала избранной?
— Будем разбираться. Это наша главная задача, — сделал акцент он.
— Откуда я у вас?
— Поймали зверем, как и всех остальных тут. — Он помолчал некоторое время, прежде чем продолжить. —Такие, как ты — угроза обществу. Здесь мы вас лечим. Искали лекарство.
— Ну да…
Он врал. А я не помнил. Три месяца — слишком долго…
— Нашли?
— Теперь найдем, благодаря тебе. Готов сотрудничать?
Начались торги. Я еле погасил истинный взгляд, которым хотелось ему ответить, и прикрыл глаза. Что там просят придурки, готовые на все, лишь бы выжить?
— Готов, ты же знаешь, — прохрипел, надеясь, что поверит.
— Хорошо, — довольно усмехнулся он. Поверил. Думал, сломал меня.
— Только ей не делай ничего… — Наверное, стоило начать с этого, но не был уверен. — Ты ее отпустишь?
— Не сейчас. Она же нужна тебе.
— Нужна. — Она не просто нужна. В ней теперь — вся жизнь.
— Отлично. Сейчас тебе подготовят комнату. Ее тебе отдам вечером — девочке нужно успокоиться.
— Хорошо, — кивнул, чтобы не зарычать. А сам представлял, как буду медленно жрать эту тварь. "Ты будешь сдыхать у меня медленно, пока не вспомнишь имена всех, кого погубил здесь".
— Молодец, Эйден, — похвалил, как собаку. — Жди. И веди себя хорошо.
Не это меня беспокоило. Я представлял, как держу пальцы на горле своего зверя — нельзя. Иначе конец и ей, и мне. Не сейчас.
Я же умею ждать…
Умею?
Кем я был?
Охотником.
Виски сдавило — память возвращалась болезненными толчками, а что-то в подсознании подсказывало — причина того, что я тут, именно в том, кем я был. Я помнил лес, запах оружейной смазки, вкус крови и радость от очередной победы. Я охотился на такое дикое зверье, на которое никто не мог. Знал в совершенстве территорию и повадки жертвы, тратил время на изучение привычек…
…Здесь — то же самое. Я изучу тебя, мразь. И использую слабости против тебя. А пока — наблюдать и слушать.
— Хант, — послышалось через время. Я открыл глаза и глубоко вдохнул, поворачивая голову к входу. — Шмотки надевай. Потом руки за спину. Приказ — не пичкать тебя транками.
Стандартно. Один с ружьем — прикрывает. Второй стоит у входа. Я плавно поднялся и нагнулся за пакетом, брошенным к ногам, принюхиваясь. А ребята устали. От обоих разило вчерашней попойкой, а тахикардия говорила либо о том, что алкоголя было слишком много, либо не только алкоголя.
— Куда поведете? — поинтересовался, натягивая штаны из грубой серой ткани. К ним прилагалась белая футболка. Натянув шмотье, отвернулся к стенке, позволяя защелкнуть на запястьях наручники.
— В комнату. С кроватью, удобствами, — спокойно отвечал мне провожатый. — Те, кто приходят в себя, живут у нас хорошо.
— И многие приходят?
— Не те, кто хотелось бы. Вот ты — самый редкий экземпляр, — и мужик посторонился, пропуская меня вперед. Цепь наручников натянулась и — с удивлением я обнаружил — чуть не разлетелась между моих запястий. — Медведей у нас больше нет.
— Повезло, — пробормотал себе под нос. — Надеюсь, вы меня почините.
— Конечно, ты, главное, содействуй. Веди себя хорошо, и станешь как новенький.
Мужик вещал так фальшиво, что меня передергивало. Но видимость покладистого нужно делать всеми силами. Я смотрел себе под ноги, коротко поглядывая по сторонам и записывая картинку в память. Много вопросов задавать нельзя, поэтому на большинство придется ответить самому.
База не бог весть какая — два яруса, клетки на пути все были пустыми. Но по запаху понимал — когда-то в них жили оборотни. Одного вида. Я ясно чувствовал лишь один запах, и от него шерсть на загривке вставала дыбом. Стены не обшарпаны только потому, что изначально сделаны из некрашеного металла. И то в щелях уже вовсю процветала плесень. Персонал — сплошные идиоты. Даром что с оружием. Эти себе скорее отстрелят что-нибудь, чем в меня попадут.
Навстречу нам попался уборщик, еще пара мужчин-охранников — таких же расслабленных. Что тут творилось, что они такие самоуверенные? Они вообще тут оборотней видели?
