Просто Боб - Сторми Гленн

Это так отстойно.

* * * *

Я вытащил коробку с вещами из своей каморки — бывшей каморки — и прижал ее к груди одной рукой, а другой отпер дверь в свою квартиру. Мягкий щелчок, который издал замок, открываясь, был на самом деле облегчением. Всю дорогу домой мне казалось, что за мной кто-то наблюдает.

Нехорошее чувство.

Это добавило стресса к моему и без того напряженному дню, и я был готов к пинте мятно-шоколадного мороженого. Я вошел в квартиру и запер за собой дверь. Живя в городе, я научился запирать дверь после случая, когда в мою первую квартиру вломились.

Ну, не совсем взломали, потому что я забыл запереть дверь. Они просто вошли и взяли то, что хотели, а это было почти все, что имело ценность. Это был очень дорогой урок.

Я поставил коробку с вещами у двери. Я смогу вернуться к этому позже, когда боль от потери работы не будет такой острой.

Я не мог поверить, что меня уволили.

Уволен.

Меня никогда в жизни не увольняли с работы.

Мои родители свихнутся. Они гордились своим сыном-бухгалтером. Папа был механиком, а мама домохозяйкой и учительницей по совместительству. Они из кожи вон лезли, чтобы помочь мне закончить колледж. В промежутках между ссудами и стипендиями, живя дома с родителями, я окончил школу с отличием.

Это убьет их.

Я боялся этого звонка и решил, что позвоню завтра… или на следующей неделе. К счастью, была только среда. У меня было несколько дней до того, как мы увидимся на воскресном обеде. Может быть, к тому времени я смогу придумать что-нибудь, чтобы объяснить этот беспорядок.

Я вздохнул, снял куртку и повесил ее в шкаф в прихожей. Сбросив туфли, сунул их в шкаф и закрыл дверцу.

Зайдя на кухню, взял пинту мятно-шоколадного мороженого и ложку, а потом отнес их в спальню. Я не удивился, обнаружив свою большую кошку, растянувшуюся поперек кровати.

Я совершил ошибку, позволив Усатио спать на моей кровати после того, как нашел его, а проклятый кот так и не ушел. Я не был уверен, что он вообще двигался, пока я был на работе, потому что он всегда, казалось, был на том же месте, когда я возвращался домой.

— Усатио, надеюсь, твой день был лучше моего.

Мяу.

По крайней мере, я хоть кому-то нравлюсь.

Я поставил мороженое на комод и достал чистую пижаму. Быстро сходив в ванную, чтобы смыть с себя дневную грязь, я надел пижаму, схватил мороженое и забрался в постель.

Я включил телевизор и стал переключать каналы, в поисках чего-то увлекательного. По историческому каналу обычно шли хорошие программы, но сегодня была среда. По телевизору в среду ничего не показывали. Никогда.

Я съел, казалось, всего лишь несколько ложек мороженого, прежде чем понял, что это была почти половина контейнера. В тот момент мне было все равно. Не то чтобы я пытался кого-то впечатлить. Впечатлять было некого.

Даже мою кошку.

Я протянул ложку, когда Усатио подошел и мяукнул на меня. Я знаю, что не должен была кормить его мороженым, но ему очень нравилось. Вдвоем мы расправились с остатками. Я поставил пустой контейнер на тумбочку, а затем свернулся калачиком под одеялом, чтобы посмотреть Исторический канал.

Я понятия не имел, что они показывают, но это не имело особого значения. Я смотрел передачу, но на самом деле ничего не видел. Мои мысли продолжали возвращаться к работе. Я все еще не понимал, как меня могли уволить. Я не сделал ничего плохого. Я никогда не буду фальсифицировать записи. Это так неэтично, просто безумно.

А потом мои мысли вернулись к красавчику в кафе. По крайней мере, у меня будет, о чем помечтать, когда я лягу спать. Может быть, если мне повезет, он последует за мной в мои сны. Может быть, на этот раз мое желание сбудется.

Шейд

— У нас проблема.

Я не мог даже начать описывать, насколько серьезная проблема у нас была. Глядя на спящего мужчину, прижавшегося к самой большой кошке, которую я когда-либо видел, я знал, что эта проблема никуда не денется.

— Что за проблема?

Вопрос, который мне задали, был простым, но простого ответа не было.

— Мой объект — моя пара.

— Ебааать! — рявкнул Синклер.

— Тебя — ни за что! — ответил я, не теряя ни секунды.

Мы были друзьями — в некотором роде — а не друзьями с привилегиями.

Никогда.

— Ебать! — повторил Синклер. — Это открытый контракт. Если ты не устранишь его, это сделает кто-то другой.

Я зарычал, а мои когти вырвались, разрывая концы моих перчаток.

Вот блин! Мне нравились эти перчатки.

— Выясни, кто стоит за контрактом, — рявкнул я, начиная раздражаться. Я знал, что Синклер откуда-то получает команды. — Я хочу знать, почему они хотят его смерти.

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Посмотри, — я повесил трубку, не сказав больше ни слова. Либо Синклер сделает это, либо нет. И хотя это было моей работой, найти свою половинку было важнее всего во Вселенной.

Моя пара.

Это была концепция, которую я никогда не принимал всерьез. У таких людей, как я, не было родственных душ, и все же я смотрел на него прямо сейчас.

Как, черт возьми, это случилось?

Я был совершенно доволен тем, как складывалась моя жизнь. У меня не было много друзей просто потому, что человек в моем бизнесе не заводит друзей. Меня это вполне устраивало.

Я также спокойно относился к тому, что я один в мире. У меня не было семьи, о которой можно было бы говорить. О, конечно, женщина, которая родила меня, где-то существовала, но пантеры не самые лучшие родители. Они рожали, но в ту секунду, когда их детеныши становились достаточно взрослыми, чтобы выжить самостоятельно, они исчезали. Я почти не помнил свою мать.

И понятия не имею, кто мой отец.

Как это было принято в моем мире, пантеры объединялись, чтобы произвести потомство, когда наступала течка. Если только им не посчастливилось найти свою пару — а этого почти никогда не случалось, — они не создавали семейных уз. Никаких счастливых семей, с милыми ребятишками и собакой.

Я ненавидел собак.

Кошки меня тоже не радовали. Тот, что лежал на кровати с моей парой, смотрел на меня исподлобья, как будто считал себя большим и плохим. Когда