Алексей Дмитриевич. — Нас уже ждут. Семья Вартовых, как уже подписавшая свою часть, сразу принялась за приготовления всего необходимого, чтобы встретить вас и помочь в обустройстве. Точнее, они уже подготовили дом, куда вы переедите. От вас требуется лишь собрать вещи. Обо всём остальном они позаботятся сами.
— Остальном?
— Закрытие ваших долгов и всего с ними связанным, а также ваше безопасное переме… переезд, — странная оговорка и спешка мужчины немного настораживала, но обратить на неё полное внимание не успела, ведь почти сразу с ними со стороны входа послышались быстрые шаги, и к нам на кухню завернула с озверевшим лицом тётушка.
Чёрт! Я и правда дверь не заперла!
— Куда это вы собрались? — почти визгливо и торжествующе пропела она.
— Лариса, тебе здесь не рады, уходи, — начала было мама, но была проигнорирована и перебита требовательным:
— А это ещё кто? Немедленно покиньте мой дом! — от силы её голоса зазвенели почти голые стены.
— Ваш дом? — усмехнулся поверенный, совсем не ведясь ни на расфуфыренный вид тётушки, ни её на приказной тон. — Насколько мне известно, он принадлежит Дарье Викторовне и её детям. Вы Дарья Викторовна?
— Что? — ошарашенно выдохнула Лариса, явно удивлённая тем, что с ней смеют разговаривать на равных и даже немного свысока. — Да вы кто такой? Совсем страх потеряли. Хотите работы лишится? Так я легко это устрою! — а песни у неё не меняются. Вон уже и телефон хватает, чтобы очередному высокопоставленному любовнику звонить. — Назовите своё имя и должность… хотя её вы сейчас и лишитесь! Алло, Пашечка, миленький, тут такое дело… Не мог бы ты прислать своих парней, тут у меня в доме какие-то чужаки. Мне страшно, вдруг украдут чего.
— Какая странная, — Алексей в усы усмехнулся устроенному театру, совсем не ведясь на происходящее, а потом повернулся ко мне: — Собирайте вещи, время не ждёт.
— Стоять! — сбрасывая вызов, взвизгнула тётка, едва я сделала шаг. — Ты никуда не пойдёшь. Замышляете опять что-то, да? Но уже поздно. Теперь я на своей территории. Это моя квартира! И сейчас вы вылетите отсюда. Прямо так. Я ничего не позволю вам у меня украсть!
— Украсть? Это наша квартира, наши вещи, Лариса. И тебе тут не рады. Немедленно уйти, — вполне спокойно, но предупреждающе проговорила мама. А вот тётка только рассмеялась на это:
— Ваша квартира? Дашка, ты как была дурой, так ей и осталась! Вот! — она достала из сумочки какую-то папку с бумагами и чуть помахала ими, как бы доказывая что-то. Смутно было видно какими, но очень уж похожими на документы на собственность. — Если коротко, как раз для твоего умишки: я в своей квартире, а вы — незаконные оккупанты, которые сейчас же вылетят отсюда как пробки из бутылок.
И говорила она это, едва заслышав шаги в подъезде. У меня сердце в пятки ушло, когда те приблизились к самым входным дверям. Я была готова ко всему, даже к обороне и защите, особенно, если ручонки её бугаев потянутся к маме. А вот Алексей Дмитриевич был на удивление доволен новым гостям:
— О, а вот и помощнички.
Из-за угла прихожей вышагнуло несколько амбалов в деловых костюмах. Четверо… нет, шестеро шкафоподобных мужчин. Боже, как с ними бороться? Скрутят и руки переломают тут же!
Вот только испугаться до седин не успела, ибо двое из мужчин вдруг подхватили под белы рученьки тётку и куда-то потащили. Сначала она, видимо, была ошарашена тем, что схаватили её, а не нас, а потом разразилась визгом:
— Отпустите! Идиоты! Убрали от меня свои руки, тупоголовые уроды! Вы хоть знаете, кого хватаете? Отпустите сказала! Прощайтесь с работой, болваны! — и что-то ещё в таком духе и менее цензурное доносилось до нас, но чем дальше её уводили, тем труднее можно было разобрать её визг.
— Эти господа, — продолжил как ни в чём ни бывало поверенный деда, указывая на оставшихся четверых, — перенесут все нужные вещи и сопроводят вас до места встречи. А мне пора! До свидания и счастливой свадьбы!
И быстренько умотал, прихватив с собой выроненную Ларисой папку, видимо, чтобы с этими документами разобраться и узнать обстоятельства их появления. Я бы следом бросилась, но дорогу перегородили мрачные мужчины.
Одеты они были как телохранители высшего класса, да и взгляды были цепкими, настороженными. Сразу с уходом поверенного, как только за ним закрылась дверь, мужчины рассредоточились по квартире так, словно готовились отражать любую атаку: один вошёл на кухню, второй расположился у дверей балкона в гостиной, третий у окна в комнате спальни, а последний просто отошёл обратно к входной двери, перед этим сказав:
— У вас полчаса на сборы, берите только самое необходимое и личное, не более. Машины уже ждут у подъезда.
— Машины? Мы поедем на машине? — удивилась мама. — Разве до загородного имения лучше не на электричке добираться?
— Ты уже там была? — я не стала ждать каких-то ещё слов от мужчины или думать над увиденным, пошла собирать свои скромные пожитки, вроде белья, всего гигиенического, остатков украшений, продать которые рука не поднялась, и несколько любимых книг. Хорошо, что вообще дали время на сборы, а не увели как тётку.
Мама поспешила следом, отвечая:
— Лишь раз. Миша привёз меня туда после свадьбы, чтобы познакомить с отцом и поблагодарить за подарок — эту квартиру.
Больше ничего говорить она не стала, решив, видимо, отложить на потом. Краем глаза я приметила, что она сейчас была не здесь. Явно вспоминала те дни и отца, пока руки сами брались только за самое важное. Мы не хранили его далеко, чтобы быть готовыми в любой момент схватить его и бежать — мало ли что могло взбрести Ларисе в голову.
В итоге у нас получилось только три небольших чемодана, мой портфель и её сумочка. Мужчины подхватили чемоданы как пушинки, но выходить не стали, пока не вышли мы. При этом двое шли впереди, двое — позади нас, пока мы спускались.
У подъезда нас ждала не две машины, как я сначала подумала, а три! Из третьей вышел ещё один представительного вида мужчина, которому единственный говорящий телохранитель попросил маму отдать ключи от квартиры и забыть о ней, мол «дальше она не ваша забота, он обо всём позаботиться». Объяснять свои слова при этом даже не думал.
Едва
