новую жилу с черными изумрудами невероятно насыщенными магически и превышающими по емкости накапливаемой маг-энергии все существующие на данный момент камни. Старые копи тоже стали понемногу расчищать. У папы хватало забот с восстановлением прав, подтверждением прав и прочими всякими правами. Власти скрипели зубами, но жила находилась на земле Ливиу и им пришлось смириться.
За работу в новой шахте сулили немереные для провинции деньги. Но вряд ли беседующие до конца понимали почему. Представьте себе, какое поле создает целая жила заряженных под завязку накопителей? А последствия для находящихся рядом? Депрессии, беспокойство, галлюцинации. Слишком много энергии скопилось в этом месте, пока фигура, запирающая разлом в другой мир, сочилась вложенной в нее силой. Впрочем, не мне решать за других.
А вот другие вполне готовы были решать за меня.
Тут не было штатного некроманта, всеми околомагическими делами занимался мастер Десад, темный с основательным уклоном в природничество. Иногда он отзывался на прозвище Садик, а чаще не реагировал даже на мастера. И развел вокруг здания участка жутковатые гибриды кустов с мухоловками. Но совсем не любовь к садоводству послужила причиной для подобного имечка, а скверный даже среди темных характер. К магу местные обращались, только когда гули начинали водить хороводы под крыльцом, упырь не убивался дрекольем, а прикопанный на обочине собачий скелет выкапывался в тьма знает который раз и приходил побираться к дому старосты, жалобно щелкая полуотвалившейся челюстью. Поэтому, когда явилась я со своим распределительным листком, за отметку в графике отработки Садик сбросил на меня все дела. Даже те, что не касались не-мертвых. Список дел был следующим ворохом, нуждающимся в изучении и сортировке. Но я решила отложить до вечера, устроиться в выделенной мне в гостевом доме комнате, и только потом заняться насущным. Как раз от печалей отвлекусь. Вещи я туда уже отнесла, ящерка в ящерятню пристроила и отправилась изучать местную фауну и флору в естественной среде обитания – в одну их двух находящихся рядом с гостевым домом едален.
Смеркалось. Сонные светлячки прятались в траве. Когда я шевелилась, чтобы размять затекшие руки-ноги, насекомые принимались отчаянно мигать, отчего казалось, что там вот-вот начнется отвязная вечеринка. Из оврага подо мной тянуло сыростью, туман стелился по склонам и молочным киселем перекатывался внизу. Я караулила пикси.
По работе и так. К гадким летунам у меня были свои счеты, и я намеревалась спросить с них за каждую проеденную дыру в моей рабочей некромантской мантии. Их привлекла начарованная ткань. Да, я сама забыла мантию на веревке во дворе, куда вывесила проветриться подмокшую и недосушенную хламиду, отчетливо попахивающую подвапом. Но твари повадились шкодить в поселке едва не каждую ночь, ту тут, то там. Пока чаша народного терпения не переполнилась и представители, потрясая испорченными вещами, не явились в местный участок надзора.
Ловить пикси поодиночке – все равно что лопатой от комаров отмахиваться, поэтому я затаилась на краю оврага, прямо над скрытой в тумане лежкой, и выжидала тот самый час перед пробуждением, когда сон у гадкой мелочи особенно крепок. Стая прикочевала пару недель назад. Днем они валандались по округе, а вечером собирались в овраге, где совсем недавно проклюнулся слабенький магический источник, темный. Везет мне на них, или просто осень урожайная?
Меня сморило. Голова ткнулась носом в траву, распугав светлячков, а на меня бесшумной тенью бросился вампир.
Когдя большое тяжелое тело придавило к земле, я дрыгнулась, высвобожная руку, и двинула локтем назад и вверх, усилив удар сложенными в “биту” пальцами. Мигнуло, озарив поляну синевой. От импульса силы, направленной в обратную положенной сторону, локоть и предплечье мгновенно онемели, но и стукнутому пришлось не сладко.
– Ифтефифка! Футь фуф не фыфила! – откатываясь, взвыл представитель одной из долгоживущих рас, обеими руками удерживая отбитую челюсть. Под пальцами расплылся и тут же начал таять синяк.
– Дан? – удивленно, но по возможности тихо, чтоб не разбудить выводок пикси, удивилась я. – Что ты тут делаешь?
– А ты? – в голос поинтересовался плечистый ловец.
– Не ори! Распугаешь. И я первая спросила.
Тот понятливо покивал, сунул пальцы в рот, проверяя пострадавшую гордость, и только потом снизошел до ответа.
– Хм… работаю. Меня как бы… ушли. За неуставные отношения.
– Сожрал кого-то?
– Ну, так… надкусил, – похабно засиял клыками вампир, вытягиваясь рядом на траве и пытливо заглядывая в таинственные глубины оврага..
– Про чужой каравай слышал?
– Слышал, а еще видел, осязал и… – взгляд обратился на меня.
– Обойдемся без “и”.
– Как это обойдемся? После “и” как раз самое интересное, – Дан, поблескивая глазами, пристроился практически вплотную, подперев голову рукой, а вторую… Вторую я вовремя перехватила.
– Ты в детстве головой не падал?
– Падал. Всем подряд, – жизнерадостно проговорил вампир. – Начитался древнючих сказок и поверил, что вампиры оборачиваются летучим мышом. Мышов я не очень люблю, но главное было, что летучим. – Он потянулся было потереть когда-то отбитое, напомнившее о себе фантомной болью, и вдруг громогласно воскликнул: – А что это я все о себе и о себе?
Отожравшаяся и уже основательно приснувшая в овраге стая пикси встрепенулась, всколыхнув туманный кисель, стала на крыло и с гудением умотала в сторону болота.
– Глядь, – от души выдала я, – опять все насмарку!
Шипя и ругаясь, поднялась и, подсвечивая себе дорогу светляком, направилась к поселку. Дан увязался следом. Ступал он неслышно, но принялся насвистывать про кентавра и русалку. Мне же было не до песен. Это была моя вторая бесплодная попытка. Как представлю, что торчать тут еще день…
Упершийся в грудь зубоскала палец мало был похож на человеческий. Дан попятился.
– А можно без запредельной страсти?
– А можно было не орать? Что ты тут забыл?
Туман выбрался из оврага и растекся по окрестностям. Мы стояли у старого сарая с провалившейся крышей. Низкая луна подсвечивала внутренности постройки, и провал двери и две отдушины казались скорбно вытянувшимся лицом. Белесые мутные комья клубились у потемневших стен и вяло шевелились внутри, обдуваемые ветерком. Рядом, чудом удерживаясь на двух покосившихся столбиках, кренился косой забор.
– Люди не пропадали? О внезапных приступах беспамятства и потери сознания не сообщали? – вопросом на вопрос ответил вампир, отодвигая мою уже нормальную руку от себя подальше. И сам отодвинулся. Почти вплотную к забору.
– Тебя конкретно люди интересуют? – уточнила я. – Так тут таких
